другом конце города, в одном из отдаленных спальных районов. Чтобы добраться до нее, нужно было пересечь мост через реку. Мост был большим и довольно протяженным, почти два километра над водой, и являлся местной достопримечательностью. Издалека мост выглядел впечатляюще, но если подойти к нему поближе, можно было заметить множество трещин, все металлические части конструкции были покрыты ржавчиной и в некоторых местах бетонные опоры как будто покусал таинственный монстр, обитающий на дне реки. По-настоящему красивым мост становился лишь в темное время суток. По ночам на нем зажигалась красивая подсветка и влюбленные парочки по обоим сторонам реки выходили гулять по набережным, взявшись за руки. Они ели мороженое, обнимались и устраивали долгие фотосессии на фоне моста, пока подсветка переливалась разными оттенками. Мост загорался, то зеленым, то желтым, то красным, то фиолетовым, и настоящим шиком считалось собрать у себя коллекцию фото, где ты запечатлен в одной и той же позе, но с разными оттенками моста на заднем фоне. Леша смотрел на внушительные ванты – толстенные металлические тросы, поддерживающие конструкцию моста. Они, казалось, уходили куда-то в небо и не имели конца. По крайней мере, так ощущалось, когда проезжаешь по мосту в самой его середине. Леша вспоминал, как он еще школьником прибегал взглянуть на мост и на его разноцветные огни, потом вспомнил, первые свидания , на которых он тоже делал кучу дурацких фотографий на фоне моста, веселился, улыбался. Потом был первый поцелуй, переписки в чате до самого утра, звонки с нежными признаниями. "Если подумать, всю мою жизнь можно описать, рассказывая исключительно про этот мост, – подумал Леша, – да и вообще любую жизнь можно описать через концепцию моста. Мост предназначен для того, чтобы связывать места, которые без него были бы недосягаемы или труднодоступны. Вот и мы всю жизнь строим такие мосты к тому, что нам важно, куда мы очень хотим дотянуться, к чему хотим иметь доступ. И с годами все мосты, которые мы строим, завязываются в единую транспортную сеть. Иногда мы так увлекаемся постройкой этих мостов, что даже не замечаем, насколько сильно начинаем зависеть от каждого из них в отдельности. Ровно до тех пор, пока один из мостов внезапно не обрушится. И тогда мы вдруг понимаем, что этот мост был своего рода транспортным хабом – без него нам больше не добраться в нужное нам место и все остальные мосты перестают иметь смысл. Но один разрушенный мост – не беда, можно худо-бедно, на скорую руку смастерить какой-нибудь временный мостик из подручных материалов. Но что делать, когда мосты рушатся все и практически одновременно?"
Размышления Леши прервал голос таксиста, сообщавшего о том, что они приехали. Поездка пролетела незаметно, и Леша как будто вошел в какой-то транс, погрузившись в свои мысли. Он рассеянно поблагодарил таксиста и вышел из машины. Подойдя к знакомому с детства подъезду с обшарпанной дверью бордового цвета, он набрал на домофоне знакомый с детства номер квартиры. Алло, – послышался из динамика родной женский голос. Мам, это я, – произнес Леша, стараясь отвечать настолько бодрым голосом, насколько это было возможно. Дверь подъезда с характерным звуком открылась, и на Лешу пахнуло непередаваемой смесью знакомых запахов. Они не были противными, как того вполне можно было ожидать. Это была смесь из запахов сырости, бетона (если, конечно, у бетона вообще может быть запах) и разной еды, которую в это время готовили почти в каждой соседской квартире. Леша вдруг осознал, как много воспоминаний навеивает ему этот запах и удивился тому, что за последние годы совершенно перестал его замечать. А сейчас ему так хотелось чувствовать каждую мельчайшую деталь, которая могла бы стать мостиком в его детство. Будто если достаточно постараться, то можно в буквальном смысле перенестись туда как на машине времени и, быть может, сделать всё как-то иначе. И не было бы всего этого кошмара, возможно, он бы даже не стал программистом, может быть он стал бы геологом, как мечтал в шестом классе. Он уже и сам не помнил, почему именно геологом хотел быть, помнил, что ему эта профессия казалась настоящей сказкой – путешествовать по неизведанным уголкам страны, изучать горные породы, находить что-то новое, наслаждаться природой и романтикой палаточного лагеря, выходить по ночам из палатки, поеживаясь от прохладного ночного ветра, поднимать голову и смотреть на усыпанное звездами небо. Но потом родители купили компьютер и вместо того, чтобы наслаждаться красотой мира естественного, Леша открыл для себя возможность наделять существующий мир новыми качествами и создавать целые новые миры с нуля. Родители поощряли его любознательность, направленную на изучение программирования, часто говорили о том, насколько востребованной и хорошо оплачиваемой является эта профессия, но Леше просто было интересно создавать, открывать и преобразовывать мир. По существу, ему годился любой способ для этого, но он остановился на программировании и теперь даже не был уверен, действительно ли это было по-настоящему его решение или он просто сам не заметил, как это решение внушили ему родители. Он теперь вообще не был ни в чем уверен. И запах знакомого с детства подъезда был сейчас чуть ли не единственным объективным доказательством реальности окружающего мира. Он поднялся на третий этаж пешком. Дверь квартиры со знакомым номером 34 была слегка приоткрыта. Мама всегда так делала, когда Леша приходил в гости, за что Леша всё время пытался её отчитывать – мало ли кто может зайти. Но мама не изменяла своим привычкам. Из квартиры доносился аппетитнейший запах домашних котлет. Леша еле заметно улыбнулся и открыл дверь.
***
– "Приятного аппетита, сыночек, – ласково сказала мама, усевшись напротив Леши, с завидным аппетитом уплетавшим свежеприготовленные котлеты, – как у тебя дела? А то давно не писал ничего, а уж было хотела написать, да вот, с домашними делами закружилась совсем, вчера смотрим с потолка в ванной капает, мы быстрее к соседям сверху, а их дома нет, на дачу уехали, мы скорее к тете Свете, которая напротив живет, слава богу они ей ключи оставили, зашли а там уже лужа в коридоре огромная, мы скорее за ведром и тряпками, все вместе кое-как собрали быстро воду и кран перекрыли. Вот вернутся с дачи соседи, буду с ними ругаться, а то уже не в первый раз – то шум от них, музыка играет, то вот это".
– Сильно протекло? – поинтересовался Леша, – может, я мастеров закажу, чтобы отштукатурили заново и потолок подкрасили?
– Да нет, там не сильно, – возразила мама, – ты не беспокойся за нас, мы сами всё там подкрасим, ты лучше свою
