и с грустью подумал о том, что бы он делал, если бы такого места не существовало. "А ведь есть люди, которые выросли без родителей или те, кто с родителями в ссоре. Есть люди из неблагополучных семей, у которых слова" мама" или "папа" ассоциируются с пьяными скандалами и тумаками, получаемыми каждый день просто так, потому что отец не в настроении из-за отказа соседа занять ему 150 рублей на опохмел. И у всех этих людей нет такого вот островка безопасности, нет места, куда они могут прийти в момент полного отчаяния. А у меня такое место есть. Так может, зря я расстраиваюсь из-за всей этой ситуации? Может я зажрался и желаю от жизни слишком многого, хочу, чтобы она была слишком идеальной и предсказуемой, в то время как она на самом деле вот такая? А что, если всё на самом деле важное и всё, что когда-либо было важным, сосредоточено здесь, в этой комнате и никогда не было иначе? Лёша не был готов отвечать сейчас на все эти вопросы. Он даже не был готов ответить на вопрос "что делать завтра?". Надо было понять, что и как сказать родителям, понять, что он скажет Юле. Как бы ему не хотелось просто выставить её из дома, не произнося ничего, он понимал, что все равно не сможет быть настолько холодным и циничным. Как бы там ни было, она всё-таки не была для него чужим человеком и даже теперь, когда он знал про её измену, он ничего не мог поделать с тем, что по-прежнему думает о Юле с некоторой долей теплоты. Леша решил, что сейчас лучше отпустить все эти путанные мысли и позволить себе просто побыть в тишине, в этом спасительном покое родных стен. А завтра, когда свежие душевные раны немного затянутся и перестанут ныть так сильно как сейчас, к нему обязательно придут правильные ответы на все вопросы. Леша расслабился и посмотрел на часы, стоявшие на небольшом письменном столе, за которым он делал уроки, будучи школьником. Часы показывали 9:41. "Так рано я не ложился спать уже лет 26, – с усмешкой подумал Лёша, – но сейчас надо отдохнуть и набраться сил. Всё будет хорошо, я уверен, – уже засыпая, Лёша опять повторил себе эти слова, словно читая мантру, – всё будет хорошо, всё обязательно будет хорошо ".
***
Лёша проснулся довольно рано. На часах было 7:49 и обычно Лёша не просыпался в такое время, даже в рабочие дни. Работал он по свободному графику, часто и вовсе оставаясь дома, а в офис он приезжал от силы пару раз в месяц, да и то ненадолго. Поэтому привычным временем пробуждения для Лёши было 10 утра, а иногда и позже. Позднее пробуждение он компенсировал самозабвенной работой до позднего вечера, часто забывая об обеде, особенно если ему в руки попадала задача, над которой было особенно интересно работать. А это были почти все задачи, которые ему поручали. В квартире царила полнейшая тишина, лишь из окна доносились редкие звуки автомобильных моторов. Утро воскресенья в спальном районе по определению не могло быть слишком шумным. "Может тоже переехать из центра на окраину? – подумал Лёша, – а может и вовсе за город, сниму коттедж. Хотя получится как-то нечестно. Я ведь так хотел, чтобы родители переехали в частный дом, а так получается, что я за них исполню их мечту. Можно, конечно, им тоже снять дом, но разве они согласятся жить в съемном жилье? Лёша сразу представил, как он уговаривает родителей осуществить подобное мероприятие, и тут же понял, насколько это была бы безнадежная затея. И тут он вновь вспомнил про StarChat, найденную им уязвимость и про свое намерение получить за свою находку законное вознаграждение. Его ноутбук лежал на столе, рядом с часами, показывающими 8:21 и Лёша понял, что ему настолько лень тянуться к ноутбуку, что он предпочтет заняться всеми этими вопросами позже. "Сегодня в конце концов воскресенье, а я так постоянно пялюсь в экран, – резонно заметил про себя Лёша, – можно же побыть немного наедине с самим собой и просто беззаботно поваляться в кровати?"
Лёша заметил, что отсутствие Юли рядом с ним не только не расстраивает его, как было бы ещё день назад, а наоборот, вызывает чувство облегчения. "Кажется, я начинаю окончательно приходить в себя, – решил Лёша, – жаль, что нельзя остаться у родителей ещё хотя бы на денёк, а то у мамы появятся вопросы и она с ума меня сведёт своими догадками. Кстати, надо подумать, как сказать обо всём родителям. "Говорить о том, что он тайно взломал переписку Юли, он совершенно не хотел, родители бы ни за что не поняли его действий и, по большему счету, были бы совершенно правы. Может просто сказать, что прочитал переписку случайно? Но как это можно сделать случайно – взглянул через спину Юли, когда та переписывалась со своим худруком и назначила ему свидание? Бред. Может сказать, что мне об этом сообщил кто-то из общих друзей, случайно видевший их вместе? Но это уже откровенная ложь, хоть и кажется, будто бы имеет благую цель. А в жизни Лёши за последние дни обнаружилось столько лжи и разочарований, что становиться автором всё новой и новой лжи, ему совершенно не хотелось. Но всё же немного слукавить вероятно придётся. "Ладно, это будет вынужденной мерой – скажу, что и вправду случайно подсмотрел её переписку с этим Юрием Рейнольдовичем, – Лёше было даже немного противно мысленно произносить это имя, – в конце концов, это будет почти правдой, и пусть мне не удастся избежать потока гневных нотаций за не самое красивое поведение, это лучше, чем вовсе скрывать от мамы с папой разрыв отношений с Юлей. Лёше нравился этот план своей взвешенностью и простотой. Немного понежившись в кровати, он решил, что пора вставать. Настроение было уже гораздо лучше, чем в это же время вчера, когда они с Юлей обменивались гневными репликами в адрес друг друга. Леша оделся и открыл дверь комнаты, чтобы проследовать на кухню и выпить стакан воды. Он был уверен, что родители ещё спят, потому что в квартире было очень тихо. Он очень удивился, обнаружив на кухне маму, сидящую за кухонным столом. Рядом на столе стояла мамина любимая чайная чашка. Мама сидела, сжимая в руках свой телефон, и смотрела куда-то в стену, никак не реагируя на появление Лёши в комнате. Леша всё понял. Он догадывался, что это, скорее всего, произойдёт. Очевидно, мама не поверила его вчерашним
