Пиво закончилось. Примерно с минуту я тоскливо разглядывал опустевшую посуду, затем туда свалилось какое-то насекомое — здоровенная жужжащая помесь мухи с пчелой. Поспешно отодвинув кружку, я махнул рукой Маку, вышел из салуна и остановился.
Снаружи, как и ожидалось, был жаркий солнечный день, а свежий — относительно салуна — воздух пах «лошадиными производными», как именует этот запах мой папаша. В смысле, мочой, потом и навозом. Еще через мгновение легкий ветерок добавил в эту гамму запах гнилой воды, из чего я сделал вывод, что пребывание полуэльфа сказалось на луже не лучшим образом — еще вчера так от неё не воняло.
Надо бы поскорее убираться из этого городишки. Здешняя атмосфера мне на нервы действует.
* * *
Если вы стоите посреди главной — и фактически единственной — улицы городка в Пограничье и вам нужно найти существо по имени Нарви, сделать это довольно просто.
Во-первых, вы можете глянуть, нет ли где поблизости ворот в Морию.
Во-вторых, вам стоит поискать вывески: «Салун», «Компания» и просто «Кузнец».
Поскольку ворот в подземные чертоги не наблюдалось, а из салуна я только что вышел, вариантов оставалось всего два. При этом вывеска, имеющая отдаленное сходство с наковальней, маячила сквозь пыльное марево в самом конце улицы, зато двухэтажный сарай «Юго-Западной Компании» располагался почти в три раза ближе.
Внутри на первый взгляд сходство с сараем также было в наличии — старым таким сараем, забитым всяким хламом, большую часть которого еще дедушка нынешнего хозяина отчаялся приспособить к какому-либо делу.
— Дверь закрой!
Голос доносился откуда-то издалека. Точнее — из-за лабиринта хомутов, седел и одеял.
— Если закрою, света будет мало! — возразил я седлам.
— А сейчас его много! — рявкнули хомуты так, что задрожала выставка разнокалиберных подков на стене справа от меня.
На мой взгляд, помещение испытывало сильнейшую светонехватку даже при распахнутых настежь дверях — окна здесь, как и подобает сараю, отсутствовали. Но вступать по этому поводу в долгий спор как-то не тянуло. Кто их знает, эти конские принадлежности — вдруг в ответ на очередную фразу прилетит порция картечи?
Я закрыл дверь и, повернувшись, осведомился у темноты:
— Скажите, могу я здесь найти мистера Нарви Эйхайма?
— Это зависит от того, что ты ищешь, амиго!
Повертев эту фразу в голове почти минуту, я в итоге решил, что никакого глубинного смысла в ней быть не должно — просто у кого-то нелады с английским.
— Я ищу мистера Нарви Эйхайма!
— И что с того, амиго?
Раздавшийся следом звук в принципе мог быть извлечен множеством различных способов. Однако я предпочел — на всякий случай! — опознать его как щелчок взводимых курков двустволки. Ну и щелкнул в ответ.
— Ух ты?! — удивленно вздохнули хомуты. — Амиго, а у тебя, часом, не «Громовой Кот»?
— Допустим. И что с того, амиго?
Хомуты замолкли, видимо, что-то соображая. Я занялся тем же — прикинул местонахождение собеседника с точностью до фута плюс-минус пара ярдов, а также разглядел справа очень симпатичную бочку, за которой сын мамы Ханко мог бы укрыться, даже не особенно сгибаясь.
Затем непроглядный мрак впереди нарушился чем-то бледно-синеватым, вроде болотных огоньков. Не бог весть какое освещение, но по крайней мере теперь был виден проход между полками.
— Серьезная пушка, значит, серьезный клиент. Проходи, амиго, мистер Нарви сейчас поднимется.
Кое-как мне удалось протиснуться между товарными баррикадами, не вызвав при этом обвал мануфактуры на пару сотен. За рядами стеллажей обнаружился широкий и низкий прилавок, судя по бесчисленным зарубкам, уже успевший поработать у Союза Племен мишенью для томагавков.
За прилавком же — вернее, частично за, частично на прилавке — сидел мексиканский гном. Именно так — вместо традиционной бороды данный коротышка с гордостью выпячивал подбородок с козлиным или даже скорее козликовым огрызком. Рядом, прислоненное к стене, стояло черное с золотым сомбреро, по высоте дюймов на пять превосходившее своего владельца.
— До сих пор в нашей округе «максим» был только у одного гоблина, — доверительно сообщил мне гном. — Трофей от агентства Пинкертона… вместе с парой сотен долларов из сейфа банковского дилижанса.
— Он и сейчас единственный в вашей округе.
— А-а, так вы и есть тот ганфайтер, что в одиночку грохнул банду Кривоклыка?! Надо же, а по виду сущий… то есть по виду-то и не скажешь.
— Лучше быть, чем казаться, верно, амиго?
— Слова, достойные гнома, мистер, ей-ей! — Гном разглядывал меня с откровенным восторгом. — А что у вас за дело к мистеру Нарви?
— Да так, ничего важного, — сказал я. — Хочу спросить кое-что про пропавших гномов-переселенцев.
Пока я плутал в полочно-товарном лабиринте, гном успел опустить курки своей двустволки — это-то его сейчас и спасло, потому как останься они на взводе, упущенный на пол ствол непременно бы отсалютовал своему хозяину залпом в упор.
— А-а ч-что ж-же в-вы…
— Этот вопрос буду задавать я!
Обычно такие голоса называют скрипучими, но по мне, ничего скрипучего в нем не было. Скорее — неприятно резкий. Знавал я одного такого говоруна — человечишка был под стать голосу и своим, не сильно высокого пошиба, шуткам. Кончил он в итоге закономерно — не по делу повысил тон, потом сгоряча выхватил нож, ну а его противник в ответ выхватил револьвер.
Глава местного филиала «Юго-Западной» появился словно из-под земли. Конечно, применительно к гному эта фраза звучит дурацки, но по-другому и не скажешь: коротышка возник точно посреди пустого и вполне себе освещенного участка пола рядом с прилавком. Именно возник, а не вышел, выпрыгнул или свалился прямиком с луны.
— Прошу прощения, мистер Эйхайм, — поспешно забормотал продавец, — я просто подумал…
— Думаю, — перебил его Нарви, — здесь я и только я!
— Разумеется, сэр, я только…
Небрежно-короткий взмах руки заставил моего нового амиго заткнуться и резво нырнуть под прилавок. Судя по сдавленному вскрику и лязгу, под прилавком было что-то железное… а судя по быстро стихнувшему в отдалении перестуку, это «что-то» состояло в родстве с железной дорогой.
Мистер Нарви Эйхайм неторопливо прошествовал за прилавок, уселся на освободившийся стул и принялся разглядывать меня. В ответ я занялся тем же — с поправкой на бочонок в роли стула. Не знаю, как гному, а мне было на что поглядеть — Нарви Эйхайм явно не относился к обычным подгорным карликам. Взять хотя бы одежду… тонкая белая рубашка с вычурными манжетами, кружевной э-э… галстук, заколотый брошью с голубым камнем. Приплюсуйте, что коротышка был не по-гномски худощав и чисто выбрит, и вы получите картину, чрезвычайно плохо упихивающуюся в привычный образ гнома.
Игра в погляделки затянулась минут на пять — затем, как я и ожидал, Нарви надоело подсчитывать слои дорожной пыли на моем плаще.
— Кто вы такой и что вам нужно?!
— Меня зовут Кейн Ханко, мистер… — я сделал паузу, надеясь, что гном догадается её заполнить. Нас ведь друг другу не представляли, а вслушиваться в бормотание продавца я не обязан.
— И что вам нужно?
Тон, которым был задан этот вопрос, был мало похож на дружеский. Пожалуй, попроси я сейчас у «Юго-Западной» пару фунтов уличной грязи, мне бы посоветовали обратиться в соседний филиал…
— Мистер Хавчик, — начал я, — сообщил, что вы назначили награду за информацию о пропавших гномах-переселенцах?
— Так и есть.
Фразу эту Нарви буквально выдавил из себя — словно за каждую произнесенную букву его штрафовали долларов на двадцать.
— В таком случае, я бы хотел узнать текущую сумму.
— Послушайте, вы… — Гном резко махнул руками, так, что в первый миг я едва не шарахнулся назад. Очень уж это движение походило на бросок чего-то метательно-протыкательного. Не далее как неделю назад, в Карсонсе, один полуорк при мне именно таким вот двойным взмахом вогнал в стену дюжину ножей — и все воткнулись ровной полосой, на уровне человеческой груди, примерно в футе друг от друга.
— …мистер Кейн. Если вы действительно хотите знать, я изначально был против этой дурацкой идеи с переселением. И предупреждал об этом как свое прямое начальство, так и Совет Стар… директоров. Однако кое-кто предпочел не услышать мой голос, а потом! Потом, когда мои худшие прогнозы стали явью, ОНИ вдруг спохватились! Да… теперь ОНИ наконец-то решили озаботиться сбором информации, — процедил гном. — И награду велели назначить. Раньше-то им эти сведенья и даром не были нужны!
Похоже, тема переселенцев была для мистера Эйхайма чем-то вроде больной мозоли. Стоило слегка задеть — и нате вам, «выкинул орифламму и пошел в крестовый поход», как говорил про такие случаи дядюшка Айвен.
