пенсию и ряд экономических привилегий (Мустафаев 1989: 104-108).
Прорусская ориентация Мир–Мустафа-хана и сопротивление агрессивным
устремлениям Ага-Мохаммед-хана Каджара привели к обострению
отношений Талышского ханства с претендентом на шахский престол. Мир-
Мустафа-хан даже поддержал брата Ага-Мохаммед-хана в междоусобной
борьбе Каджаров и был вынужден в ожидании карательной экспедиции
последнего обратиться к императрице Екатерине II с настоятельными
просьбами о приеме Талышского ханства под российское покровительство
(Акты КАК, т.1, 1866, док. 868: 630; т.2, 1868, дело 1528, 1529: 747; т. VI, ч.I,
1874, дело 1349: 881-882). Россия в это время уже в четвертый раз отложила
52
готовящийся в прикаспийские области поход русской армии во главе с А. В.
Суворовым, ввиду обострения отношений с Османской Турцией,
впоследствие приведшего к войне.
А тем временем захвативший все провинции Западного, Южного и
Центрального Ирана Ага-Мохаммед-хан, не будучи пока еще шахом Ирана,
обратился в 1793 г. к правителям прикаспийских областей и грузинскому
царю Ираклию II с требованием покорности и выплаты дани (Грамоты и
другие документы 1902: 87). В ответ на это на Южном Кавказе сложилась
антикаджарская коалиция – по сообщению источников, грузинский царь
Ираклий, правитель Эриванского ханства Мохаммед-хан, правитель
Карабахского ханства Ибрахим-хан и Талышский хан Мир-Мустафа
поклялись друг другу в союзе и взаимной помощи против вторжения войск
Каджарской династии (Мирза Джамал Джеваншир 1959: 79; Ахмед-бек
Джеваншир 1901: 73-75). Однако, эта коалиция оказалось нежизнеспособной
и не смогла противостоять вторжению войск Ага-Мохаммед-хана в 1795 г. на
Южный Кавказ.
Активизация русской политики на Южном Кавказе была связана с
деятельностью генерала И. В. Гудовича (1741-1820 гг.; с 1807 г. – генерал-
фельдмаршал), назначенного Императрицей Екатериной II в 1791 г.
главнокомандующим российскими войсками на Кавказе с резиденцией в г.
Георгиевске. Генерал получил подробные инструкции российского
правительства о том, как именно ему следует действовать, чтобы привлечь на
свою сторону правителей областей южного и восточного Кавказа с тем,
чтобы они по примеру Грузинского Картли-Кахетинского царства отказались
бы от союзничества с Иранским шахом и дали присягу верности Российской
империи. В числе этих правителей упоминался и хан Талыша.
Генерал И.В. Гудович развернул активную дипломатическую переписку,
приглашая к принятию присяги Куббинского, Бакинского, Шеккинского,
Шемахинского, Талышского и Гянджинского ханов. Прислал своего посла
для переговоров о переходе в русское подданство и Мир-Мустафа-хан. Он
понимал, что в случае вторжения армии Ага-Мохаммед-хана его владения
подвергнутся разорению в первую очередь и надеялся избежать этого с
помощью русского покровительства.
Но ни генерал И. В. Гудович, ни министры в Петербурге не спешили
доверять мусульманским владетелям областей Кавказа. Только в мае 1795 г.
И. В. Гудович сообщил в Петербург о горячем желании талышского хана
принять русское подданство. Тогда же Мир-Мустафа-хан отправил своих
53
вельмож – сначала Заман-бека, а потом Кербалай Асадулла-бека – для
ускорения переговоров о переходе Талыша в русское подданство. Тем
временем, летом 1795 г., армия Ага-Мохаммед-хана численностью более 85
тыс. воинов, вступила через Худафиринский мост в Карабах. Царь Ираклий
прислал в помощь Карабахцам своего сына, царевича Александра с отрядом
более чем в 1 тыс. воинов. Войска шаха были рассеяны и отступили из
Карабаха, но поход не прекратился. Ага-Мохаммед-хан решил покорить
мусульманские ханства прикаспийских областей, обойти Карабах и Гянджу с
востока и вновь вторгнуться в Грузию.
Генерал И. В. Гудович получил предписание из Петербурга отправить в
помощь грузинскому царю Ираклию два батальона пехоты и роту
артиллеристов при 12 орудиях (Маркарян 2007: 56). Но было уже поздно –
предписание пришло 5 сентября, а войска Ага-Мохаммед-хана уже подошли
к Тифлису и осадили его, а 11-го сентября взяли город штурмом, подвергнув
его разграблению. В этом же предписании генералу Гудовичу напоминали из
Петербурга, что если Ага-Мохаммед-хан желает, чтобы Россия признала его
шахом Ирана, он должен отказаться от всех прав на Дагестан, Шемаху,
Талыш, Гянджу и Карабах, и тем более, на Грузию. Но и это послание
Петербурга опоздало – поход каджарского шаха уже состоялся.
Когда в Петербурге узнали о разграблении Тифлиса, генералу
И.В.Гудовичу в ноябре 1795 г. было приказано уже вторично немедленно
отправить полковника Сырохнева с двумя батальонами солдат, с 6-ю
пушками и 5 сотнями казаков на помощь грузинскому царю в Тифлис. Тогда
же генералу И.В. Гудовичу было предписано готовиться к большому походу
по берегу Каспийского моря на Иран к весне 1796 г., чтобы отомстить Ага-
Мохаммед-хану и заодно привести к покорности русскому правительству все
мусульманские области в этой местности.
В это время уже закончилось польское восстание; А. В. Суворов снова был
послан в Астрахань для подготовки армии к походу и ему же было поручено
командование экспедиционным корпусом. Однако, слава великого
полководца многим не давала покоя, и завидовавшие ему и его популярности
генералы И.В. Гудович и В. Зубов хлопотали в Петербурге о том, чтобы
именно они были назначены командовать этим походом русских войск. Когда
Суворову стали известны эти закулисные интриги, он обратился с посланием
напрямую к императрице Екатерине II с просьбой освободить его от
командования корпусом и перевести на службу в Приазовье.
54
В феврале 1796 г. императрица подписала рескрипт о назначении генерал-
поручика графа В. А. Зубова (брат которого был в это время в фаворе при
императрице) командующим персидским походом, а генералу И. В. Гудовичу
было предписано остаться в Георгиевске и подготовить боеприпасы,
продукты и снаряжения для войск В. А. Зубова, постоянно поддерживая с
ним связь. Генералу Зубову вменялось в обязанности обеспечение
безопасности русской торговли по Каспийскому морю и охрана
безопасности, жизни и имущества жителей Бакинского и Талышского ханств.
Экспедиционный корпус состоял из 3-х частей при общей численности в
33 тыс. воинов, из которых около 10 тыс. конницы состояло из казаков и
калмыков (Мустафаев 1989: 89). Со 2-го по 10-ое мая 1796 г. войска Зубова
штурмовали Дербент и взяли его. Назначенный к генералу советником Иосиф
Аргутинский (Овсеп Аргутян) красочно описывает падение Дербента в своих
письмах (Письма архиепископа Иосифа Аргутинского 1872: 32), из которых,
помимо прочего, следует, что Зубов больше занимался восхвалением своей
персоны в рапортах в Петербург, описывая несуществующие свои подвиги,
чем ратным делом. Он не стесняясь, называл себя великим полководцем в
посланиях ко двору. Кстати, А. В. Суворов догадывался о происхождении
“подвигов” Зубова и довольно едко высмеивал его в своих письмах.
Уже 9-го июня передовой корпус войск Зубова занял Куббу; ключи от
городской крепости были отосланы в Петербург. Затем несколько дней ушло
на переправу через р. Самур. Отсюда архиепископ Иосиф Аргутинский
обратился к армянским меликам Карабаха, призывая их вооружать народ и
готовиться к встрече русских войск, чтобы вместе с ними освобождать
Армению от ига иноземцев. Прибывший в лагерь русских войск бакинский
хан Гусейн-Кули-хан 16 июня вступил вместе с русскими в Баку, население
которого восторженно приветствовало передовой отряд генерала Гаврилы
Рахманова и устроило ему салют из крепостных орудий. Шемахинский
правитель Мустафа-хан также пригласил русские войска в свои владения,
однако Зубов не доверял ему и Карабахскому хану Ибрахиму, считая этот
шаг коварным трюком. Переписка Мустафа-хана с генералом И. Савельевым,
действительно, говорит о его попытках лавировать между Ага-Мохаммед-
ханом Каджаром и русским военным командованием. Как бы то ни было, в
начале июля 1796 г. Мустафа-хан прибыл в лагерь русских войск под Баку и
принял присягу верности российской короне. Следом за ним последовал и
правитель Шекки Селим-хан, о чем Зубов информировал Петербург в своих
победных реляциях (Жизнь Артемия Араратского 1980: 134, 136).
