– Вы – лжец! – выпалила Данни, не сумев сдержаться.
– Что? – отшатнулся в шоке на спинку кресла Штейн. – Что вы сказали?
Она облизала губы и повторила срывающимся голосом:
– Я назвала вас лжецом!
– Да как вы смеете? – постарался взять тот себя в руки.
– Смею! Мой отец знал вас. И он узнал... И вам это совсем не понравилось!
– Мисс Харди, я не позволю разговаривать со мной в таком тоне, – произнес Штейн угрожающим тоном.
– Он узнал в вас немца, с которым ему пришлось столкнуться в сорок пятом году. Не знаю, при каких обстоятельствах это происходило, но я верю своему отцу... Верила, – с горечью поправилась она. – Это не был выживший из ума старик. Если он сказал, что вспомнил вас, значит, так и было на самом деле. Он узнал в вас офицера СС.
Лицо Штейна мгновенно посерело.
– За каким... Зачем вы сюда пришли? Поднять какой-то дурацкий скандал? – воскликнул он. – Да вы посмотрите на меня и сообразите, сколько мне лет? Меня и на свете не было во время второй мировой! Мне тридцать шесть лет.
На это Данни не нашлась, что ответить, но решила не сдаваться, а наступать и дальше, чтобы спровоцировать его показать ей свою руку. Она надеялась, что даже в крайнем случае Штейн не решится избавиться от нее прямо в кабинете, кроме того, она оставила Ричарду записку, куда поехала...
– Послушайте... Неужели вы действительно думаете, что отец умер из-за этого? – спросил он.
– Вы сами это отлично знаете! – отрезала она.
Голубые глаза Штейна вспыхнули непонятным огнем и он резко встал из-за стола. У Данни мелькнула мысль, что сейчас он ее ударит.
– Ладно, – пробормотал он, сжимая кулаки. – У меня нет другого выхода...
– Что? – приподнялась она со своего места. – Вы и меня собираетесь убить?
– Перестаньте нести чепуху! – оборвал он ее. – Я совсем не то имею в виду. Так и быть, я вам кое-что расскажу, но только хочу, чтобы это осталось только между нами.
Данни промолчала, не понимая, куда тот клонит.
– Не хотелось мне об этом вспоминать, но если вы чуть ли не обвиняете меня в убийстве своего отца...
Он опустился за стол и на несколько секунд задумался. Ей стало страшно. Неужели он сейчас действительно признается, что он – тот эсэсовец, которого опознал отец? Но ведь это просто невозможно...
– Вы вспомнили об СС, – продолжил Штейн и его лицо приобрело маску отвращения. – Я тут же представил те преступления, которые совершали эти выродки... Так вот, у моего отца был брат и все в нашей семье говорили, что я похож на него, как две капли воды. Мои родители сбежали из Германии в начале тридцать девятого в страхе перед фашизмом, не в силах выдержать горе, которое принес и еще принесет Гитлер...
Данни ничего не понимала, но решила пока молчать.
Штейн замолк, достал пачку сигарет и закурил.
– Брат моего отца – я даже не хочу называть его дядей – служил в первой танковой дивизии СС "Адольф Гитлер" и дослужился до штандартенфюрера, что соответствует званию полковника. Эта дивизия подбиралась из самых преданных Гитлеру людей, которые еще в самом начале обеспечивали его охрану.
Повторяю, брат моего отца был офицером первой дивизии СС и если ваш отец узнал его во мне, значит, они где-то встречались перед окончанием войны. Он покончил жизнь самоубийством перед тем, как дивизия сдалась в плен, – добавил Штейн тихим голосом. – Об этом рассказал моему отцу его ординарец, сержант Шмидт, через которого тот передал часы и обручальное кольцо. Я до сих пор храню их в сейфе.
Теперь вы знаете то, что я никогда не рассказывал ни одной женщине, даже с которыми спал, – завершил он свой рассказ. – Если ваш отец и дрался в сорок пятом с немцем, имеющим мое лицо, это был не я. Только я вас очень попрошу никому не рассказывать о нашей семейной трагедии. В системе высшего образования США очень много евреев и если они узнают о таких подробностях, то моя карьера пойдет прахом... Теперь моя судьба в ваших руках, однако я не жалею о том, что здесь рассказал, чтобы рассеять ваши страхи... Вы меня слышите, мисс Харди?
– Слышу, – еле слышно прошептала Данни, очнувшись от своих горестных мыслей.
– Ну и.?..
– Не бойтесь, я не собираюсь разрушать вашу карьеру, – бросила она, поднялась с кресла и вышла из кабинета. Но в коридоре она не выдержала и расплакалась.
Глава 7
Принятие решений
– Это становится твоей навязчивой идеей, дорогая.
– Неправда.
– Нет, правда.
Ричард поднялся и сел на краешке кровати. Данни голые мужчины казались отчего-то смешными.
– Я всего лишь хочу поговорить с Маком.
– Да ты ведь даже не знаешь, жив он или нет! – воскликнул он. – Сколько уже нет никаких известий от этого твоего агента из Англии?
– Две недели.
– Не обманывай. Восемнадцать дней, я считаю, – укоризненно поправил он ее.
Она вздохнула, приподнялась и поцеловала его в шею.
– Ну ладно, не обижайся. Что же мне делать, по-твоему?
– Подумай лучше о своей собственной жизни. И хоть немного обо мне...
Ричард встал и с обиженным видом удалился в ванную.
– В конце концов, – донесся его голос, – то, что рассказал тебе Штейн, все логично объясняет. Это намного более разумнее какого-то дикого предположения, что кто-то со времен войны не постарел ни на один год! Тридцать шесть вместо более восьмидесяти! Абсурд какой-то. Ну почему бы тебе не успокоиться, Данни?
Он вышел из ванной и подошел к изголовью кровати.
– Даже если этот Мактавиш и жив, неужели он припомнит лицо Штейна? Ведь прошло сорок пять лет. А даже если и вспомнит, то поверит в объяснение Штейна. Кроме того, этот человек раскрыл перед тобой душу и рассказал о позорной семейной тайне...
– Что-то мне не верится в эту тайну... Но даже если это действительно так, то как объяснить внезапную гибель отца? – спросила Данни.
Ричард опустил голову и уставился на свои голые ноги.
– Ты ведь сама знаешь, какое у него было сердце.
– Нормальное сердце. Обычная операция, которая к тому же прошла очень успешно.
– Да ладно тебе, – махнул он рукой. – Очень успешно... Не забывай о его возрасте.
Данни посмотрела в сторону, ощущая желание закурить, но преодолела его. Ричард бы не одобрил такое поведение.
– А его пистолет? – спросила она.
– Что? – не понял он.
– Пистолет, – добавила она. – Его револьвер.
– Что? – недоуменно спросил Ричард, – твой отец носил пистолет? Вот уж никогда бы не подумал на такого старика...
Это переполнило чашу ее терпения. Она поднялась с постели, обернулась простыней и решительным шагом направилась на кухню.
– Данни? Ты куда? – воскликнул он.
– За сигаретами. Курить хочу, – бросила она, не оборачиваясь.
– Отлично! – всплеснул руками Ричард и направился за нею. – Не хочешь заботиться о своем здоровье, подумай хоть о моем. Ты слышала о вреде пассивного курения?
– Слышала, – кивнула Данни, прикуривая и бросая спичку в раковину. – Перестань быть таким занудой.
– Я тебя не понимаю, – заявил Ричард. – Если, допустим, Мактавиша найдут завтра, неужели ты бросишь занятия, и, сломя голову, помчишься в эту Англию, будь она неладна? Что за безответственность – перед колледжем, перед твоими студентами, перед тобой самой, в конце концов! Неужели твой отец одобрил бы эту твою безрассудную погоню за каким-то мифом?
– Нет, не одобрил бы, – согласилась Данни, глубоко затягиваясь.
– Ты ведь подвергаешь опасности всю свою дальнейшую карьеру.
– Подвергаю, – вздохнула Данни.
– Твой отец был хорошим человеком, – немного успокоился он. – Но взгляни фактам в лицо – он мог страдать от какой-то навязчивой мании, это часто встречается у стариков. Поверь мне, я прав.
Данни смотрела, как дым кольцами поднимается к потолку.
– Ричард, а ты будешь писать о нем в своей новой книге?
– Это нечестная игра! – воскликнул Ричард, подходя и обнимая ее. – Ты начинаешь какой-то торг.
– Ответь мне прямо.
– Конечно, нет, черт побери! Я ведь люблю тебя.
Данни отвернулась к стенке. Ричард действительно любил ее и она понимала, что в этой ситуации он прав... И эта-то его правота ее и раздражала.
* * *
Ричард ее уговорил и Данни уже почти что отказалась от мысли о поездке в Англию. Чем больше она думала о его доводах, тем больше в них казалось смысла и здравого рассудка. Тем более, что вестей о Мактавише не было никаких...
Прошла еще пара недель, закончилась ее последняя лекция в семестре и они с Ричардом готовились провести три недели в горах, на лыжах. Они решили уединиться на одном из лыжных курортов, чтобы отдохнуть от повседневной суеты и немного привести в порядок нервы Данни. На этом настоял Ричард.
Данни вошла в комнату для преподавателей, где те весело галдели, обсуждая свои планы отдыха от студентов. За семестр все порядком устали друг от друга.
Вдруг один из преподавателей поднял трубку настойчиво звонящего телефона, что-то ответил и помахал ей рукой:
