Прихватываю с собой цветы, сажусь за руль и уже без пятнадцати пять я паркуюсь у клиники «Хармони» на улице Шанс.
Это та самая часть города с высотными домами. Она мало чем отличается от центра мегаполиса. Четтервиль не перестает меня удивлять. На контрасте с пейзажем на въезде в город с зеленой изгородью, коваными воротами и мэрией, как в провинциальном французском городке, кажется, что я переместился в другое измерение. Дай мне по башке, чтобы забыл как здесь оказался, а потом скажи, что это один из районов Москвы или Питера — я бы поверил. Большинство построек представляют из себя офисные здания. Клиника, в которой работает Джуди, судя по вывескам, занимает два первых этажа. Мне немного не по себе. Не люблю лечебные учреждения, тем более такие огромные, с детства нервничаю при виде врачей, а после травмы даже профилактический осмотр для меня та еще пытка в эмоциональном плане. Но мысль, что мне не нужно туда заходить, воодушевляет.
Рядом располагается большой торговый центр «Галактион» с кучей разных развлекух — от ресторанов до боулинга и кинотеатров. Если бы не нога, наверняка, предложил бы Джуди туда заглянуть. Выиграл бы ей плюшевого медведя, накормил попкорном в кинотеатре, угостил бы изысканным блюдом в ресторане… Но в этой жизни я просто подвезу ее домой.
Вот автоматические двери расступаются в очередной раз, и из здания выпархивает моя экзотическая птичка в розовом, кажется, ставшем еще ярче после химчистки оперении.
Сегодня безветренно и довольно тепло. На Джуди нет шапки, пальто нараспашку приоткрывает белую блузку, черную юбку с завышенной талией, длиной до колена. На ногах туфли на шпильке. Волосы собраны на затылке, и только две закрученные пряди выпущены у лица. Она выглядит очень стильно. Если бы не это розовая глазурь, я взял бы ее в напарники, она могла бы стать агентом Джей…
Двигаясь к машине, Джуди машет мне ручкой и разговаривает по телефону.
Настоящий водитель вышел бы наружу и открыл для нее дверь… Надеюсь, от меня она не ждет подобной самоотверженности? Вместо этого я зачем-то опускаю стекло.
Она уже совсем близко. И сквозь ворвавшийся в салон гул центральной улицы, голоса прохожих и шум проезжающих машин до моих ушей доносится:
— Au revoir, monsieur Dubois!
Несмотря на мое полное отсутствие знаний французского, я распознаю на слух что-то вроде «аревуар». Насколько помню из фильмов, это означает «до свидания».
Точно, сразу после этого она убирает смартфон в сумочку, тянется к ручке двери и забирается в салон.
— Приветствую вас, мадам. Греймобиль к вашим услугам. Куда изволите ехать?
— Я думала, мы перешли на неформальное общение.
— Ну… могла бы мне и подыграть.
— Пф… С чего бы это? Я больше не твой терапевт.
— Рад, что мы это прояснили. Боялся, ты примешь это как знак признательности за сеанс. — Тянусь за букетом на заднем сидении и вручаю ей.
— Не совсем то, что я мечтала услышать, но за цветы спасибо. Люблю тюльпаны.
Значит, старик ничего не перепутал. Завожу мотор.
— Так что, едем домой?
— Я хотела еще заскочить к мистеру Дарси.
— Отлично, можем снова вместе попить чай. Надо, наверное, прихватить какое-то угощение?
— Нет, ты не понял. Это будет визит по работе.
«Ясно. Меня снова отшили», — думаю с досадой.
А вслух говорю:
— Не вопрос. Как закончишь, набери, и я отвезу тебя обратно.
— Хм… Ты что, серьезно собираешься возить меня по всему Четтервилю?
— А что? Ты против?
— Да нет… Почему? Сэкономлю на такси. — Она пожимает плечами.
— Сама, значит, не водишь… Не хочется лезть не в свое дело, но ты не производишь впечатление человека, который не может позволить себе машину.
— Я просто боюсь водить, — неожиданно признается Джуди.
— Надо же. Ты же психотерапевт. Разве вас не учат справляться со страхами?
— Нас учат помогать справляться со страхами другим людям. Я ведь говорила, что и нам требуется терапия.
— Как ты оказалась здесь?
— Ты сам предложил меня подвезти, — хитро улыбается, играет дурочку.
— Не в машине, а в Четтервиле.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Как и все, нашла здесь работу, — говорит она без энтузиазма и отворачивается к окну, будто хочет спрятаться.
Даже странно, что в этот раз она не пытается расспрашивать меня. Мы словно поменялись ролями…
— Так ты и французский знаешь?
— Ага…
Похоже, она не собирается распространяться на эту тему.
— Я знаю только английский. И то не идеально, — пытаюсь вытянуть разговор.
— Ты можешь начать учить здесь другие языки или повысить уровень. Здесь есть даже носители, из самых разных стран. Просто расселять по районам тоже стараются по языковому принципу.
— Типа англоговорящий район, франкоговорящий и так далее?
— Угу, типа того.
— Хорошая система. А китайский есть?
— Есть. Ты хочешь выучить китайский?
— Да нет. Просто слышал, что это один из самых сложных языков… Но ты ведь из России, как и я? Ты часто переходишь со мной на русский, и акцента у тебя совсем нет.
— Вот мы и приехали. Останови здесь. Спасибо. Наберу тебе после сеанса.
Увлекшись, я чуть не проехал дом мистера Дарси. Останавливаю машину. Так и не ответив, Джуди выходит и спешит ко входу через сад. Правильно, нечего задавать глупые вопросы.
Каждый день я предвкушаю нашу новую встречу. Согласовав время, приезжаю на улицу Шанс и отвожу Джуди, куда бы она ни попросила.
А потом преданно жду возле супермаркета, салона красоты, стоматологического кабинета, чтобы насладиться нашими недолгими разговорами в салоне машины. И с каждым разом, как мне кажется, узнаю ее чуточку лучше и все больше влюбляюсь.
Мой идеальный день состоит из занятий с учениками, легких тренировок в зале и вечерней автопрогулки с Джуди.
Так наступает апрель, природа просыпается, Четтервиль играет новыми красками и улыбается, радуясь нашим успехам.
Глава 11. Что у тебя на втором этаже?
Всю ночь моросил дождь, отчего моя метеочувствительная нога дико ныла, не давая спать, и, пользуясь случаем, тени прошлого настойчиво скреблись в душу, но я гнал их прочь, думая, что все пройдет и скоро наступит новый день. А вечером я снова увижу ее. Ворочался, глядел в темноту потолка, считая до тысячи, массировал левую ногу, потом сменил тактику: лег солдатиком на спину и запретил себе открывать глаза, пока не достигну результата. Около трех я сдался, принял таблетку обезболивающего и, когда нытье поутихло, наконец заснул.
И все же встал я уже в семь утра — на удивление рано.
До будильника можно было бы наслаждаться еще целым часом приятного безделья, но оставаться в постели не хочется.
Налив себе чашку кофе и со смаком втянув стирающий остатки ночных иллюзий пар, я выхожу на крыльцо. Воздух сырой и свежий, пахнет молодой травой, на которой поблескивают солнечные капли наступающего ясного дня, и я ловлю себя на мысли, что мне правда хочется его прожить, интерес снова поселился в груди и всюду любопытно тычет пальцем, ощупывает органы, то заставляя сердце подпрыгивать, то вдыхать глубже прежнего, щедро наполняя и расправляя легкие, то бессовестно щекочет ребра изнутри и посмеивается, а мне приходится улыбаться без всякой видимой причины.
Кусты, присыпанные хрустящей бриллиантовой пудрой, когда я только приехал сюда, уже вовсю щеголяют новыми изумрудными одеяниями.
По бокам от крыльца и кое-где посреди газона кто-то разбрызгал яркую желтую краску первых весенних цветов — ароматную медовую акварель.
Вернувшись в дом, завтракаю парой тостов с абрикосовым джемом и творогом.
С девяти до четырех, не считая перерыва на обед, я провожу занятия с детьми, а потом тороплюсь на улицу Шанс.
Я жду ее возле клиники в машине вместе с двумя большими капучино, которые купил в автокафе по пути сюда. С карамельным сиропом для меня и с лавандовым для Джуди, как она любит. Свой допиваю за пару минут до ее появления.
