У опасника подозрительно запершило в горле. Он вдруг почувствовал такую гордость за себя и Оксану, в лице которых Горлуох, представитель старой цивилизации, протянул руку дружбы всему Человечеству, что на глаза непрошенные, навернулись слезы.
Положение спасла девушка. Она встала и ее маленькая ладошка утонула в огромной лапе мохнатого ырлыанина.
– Будь нашим другом!
Появление инопланетянина, а к нему и она, и Егор успели привязаться, очень обрадовало. Воодушевленный опасник даже вскочил на ноги, подбежал к Горлуоху и в порыве чувств умудрился крепко его обнять. Правда, на настоящие объятия это вряд ли было похоже – Горлуох обладал такой комплекцией, что руки среднего человека могли обхватить его только наполовину, но свой эффект процедура произвела – косматый ырлыанин засмущался и, казалось, был растроган.
Однако проявление чувств продолжалось недолго.
В небесах вдруг начал нарастать сильный и гармоничный звук – словно кто-то огромный и невидимый коснулся струн гигантской гитары. Как несколько дней назад этот мелодичный аккорд все ширился и ширился до тех пор пока не создалось впечатление, что звуки тяжелыми каплями падают прямо с неба. Потом у Егора как и в первый раз завибрировали кости черепа. Он отпустил Горлуоха, схватился за голову и застонал.
– Егорша, что с тобой? – Оксана как испуганная лань порывисто бросилась к нему.
Опасник отлепил непослушные руки от головы и непонимающе посмотрел на девушку.
– Вы что, ничего не слышите?
– Что мы должны слышать? – искренне удивился Горлуох. Он замотал головой из стороны в сторону. – Все вроде спокойно!
– Опять… гитара! – Череп наконец перестал вибрировать в унисон с затихающим гитарным аккордом и Егор постепенно пришел в норму. – Опять тот же звук!
Внезапно Горлуох вытянул лапу в направлении горизонта.
– Там что-то происходит!
Линия горизонта словно «размылась», прянув вверх облаком странной мерцающей пыли. По ней, словно в калейдоскопе, вверх и вниз пронеслись яркие белесые всполохи, затем пробежали картины миражей – какие-то островерхие висящие в воздухе скалы, джунгли из незнакомых лиловых деревьев с ровными шарообразными кронами. А затем мир вокруг свело судорогой – и он пропал!
Егора словно вывернуло наизнанку. Сначала показалось, что неизвестная сила расщепила его на атомы (нет, гораздо мельче – на кварки!), а затем, протащив через длинный и узкий тоннель, снова собрала вместе. Причем, если руки и ноги оказались на месте, то за голову ручаться было уже сложнее. Застонав, он повалился на бок и потерял сознание.
Глава 4. Неожиданная встреча
Реальность вернулось к нему не сразу и по частям. Сначала появился слух.
Мир вокруг гудел, шумел, свистел и пыхтел на все мыслимые и немыслимые лады. Попытавшись открыть глаза, опасник вдруг с ужасом обнаружил, что ничего не видит – вокруг колыхалась радужная пелена, похожая на пленку древнего топлива, бензина. В этой цветной круговерти не было ни верха ни низа, только бесплотные и непонятные тени. Желудок тотчас же совершил незапланированный скачок вверх и остановился где-то в районе горла.
– А-а-а-а-а-а… – прохрипел Егор.
Язык во рту напоминал гладкий булыжник, совершенно отказывающийся повиноваться. Подняться на ноги тоже не удалось – все тело, казалось, придавило гигантским прессом. Вдруг он почувствовал, как на плечо опустилась огромная пушистая лапа, и откуда-то сверху сквозь непрекращающийся шум послышался невозмутимый голос Горлуоха:
– Лежи!
– Что случилось?
Вторая попытку совладать с непослушным языком оказалась чуть более удачной, ырлыанин смог его понять и сразу же ответил, не снимая лапы с плеча.
– Мы прошли Первые Ворота! Твой мозг не смог правильно сориентироваться. Сейчас он привыкнет к внешним раздражителям и придет в норму.
– Какой переход? Куда?
– Мы попали на другие Ворота, где-то по пути к Миру Первого Ырррла, – удовлетворенно прорычал Горлуох. – Мои соплеменники будут очень довольны тем, что я смог преодолеть запрет! Друг Егор, я буду одним из великих!
– Будешь, будешь! Если, конечно, сможешь вернуться обратно и все им рассказать! И вообще, может быть, это не ты достиг совершенства, а я, – заплетающимся языком возразил опасник. – А ты просто был рядом со мной!
Почему-то самоуверенное спокойствие инопланетянина сильно его разозлило. Мало того, что ему, похоже, было все равно, на какой планете и в каком месте бескрайней Вселенной он находится – все сопутствующие неожиданному приключению трудности Горлуоха совершенно не пугали. С философским спокойствием он переносил и незнакомый мир и, в конце концов, знакомство с ним и Оксаной! С первыми в своей жизни инопланетянами!
И вообще, если бы не он, то мохнатый монстр наверняка остался бы в том месте, где встретился с Егором и предавался бы медитации. И уж точно не сделал бы и шага даже чтобы проверить мысль о том, что можно добраться до этих, как их… Вторых Ворот!
Пелена с глаз начала потихоньку спадать, безумно заболели мышцы, как будто во время перехода каждую пропустили сквозь гигантскую мясорубку. Опасник медленно выпрямился на подрагивающих то ли от напряжения, то ли от страха ногах. Потом, на всякий случай протерев глаза кулаками, открыл их.
Оксана лежала рядом и была без сознания. Егор бегло осмотрел девушку, и понял, что она находится в обмороке. Он достал из походной аптечки своего рюкзака нашатырный спирт, состав которого не менялся с древнейших времен, поднес к носу подруги, а когда она очнулась и, находясь в полузабытьи, оттолкнула его руку, наконец, решился посмотреть по сторонам.
Новый мир, в который их забросил случай, был еще хуже предыдущего. По крайней мере с точки зрения цветовой гаммы.
Небо над головой было очень похоже на слоистую мешанину из кусков ваты, осязаемо плотных и разноцветных – от фиолетового до светло-оранжевого. Вся эта какофония цвета – иного слова и не подобрать! – переливалась и сновала по небосводу в самых разных направлениях. На Земле такое тоже случалось – Егор не раз видел, как темные небольшие облачка двигались над горами совершенно в другую сторону, чем белые кучевые гиганты на большой высоте, но здесь было совсем другое. Направлений была тысяча и слоев, казалось, ничуть не меньше. Да и звезда этого мира светила ярко, ярче, чем та, что освещала Серединку. Вдобавок свет, отраженный от множества облаков, падал на землю причудливыми каскадами, так что рябило в глазах.
– Что за бред? Мечта абстракциониста… – проворчал Егор. – Или импрессиониста? Или… – В этот момент он непроизвольно посмотрел на небо еще раз, голова у него резко закружилась от цветной круговерти, и его вырвало прямо под ноги.
– Го-о-о-о-споди, – простонал опасник, обращаясь сам к себе. – Когда же все это закончится? Почему за последние три дня я попадаю уже на третью планету, и каждая из них оказывается хуже предыдущей, а? Горлуох, ты можешь объяснить мне, в чем тут дело? Где ласковое солнце, море и мягкая трава, в конце концов?
– Не понимаю твоей озабоченности, удивился – инопланетянин. – Откуда может здесь быть трава, животные и все то, что тебе так нравится у тебя дома? Здесь – другой мир, другие законы и надо просто привыкнуть к ним как я. Воспринимай их как обычное окружение, изучай и запоминай, чтобы передать опыт своим потомкам!
– Тьфу! Ты всегда такой зануда? – Егор отвернулся от Горлуоха и поборов внутреннее содрогание, осмотрелся. – Куда нам теперь идти, философ, что скажешь?
Вопрос был риторическим. Насколько хватало глаз, вокруг простиралась ровная как стол равнина, очень похожая на то, что на Земле называлось такыром – вся почва была покрыта трещинами, образовавшимися из-за жары и отсутствия влаги. Только в этом мире трещины почему-то были подозрительно ровные и формировали правильные шестиугольники.
Желтоватый цвет почвы довершал общую картину – создавалось впечатление, что под ногами соты гигантских пчел, которые вот-вот прилетят, чтобы отогнать непрошенных гостей от своего жилища. Опасник первое время честно посматривал на небо, ожидая увидеть в нем приближающихся насекомых, однако в этом мире, похоже, ровные шестиугольные трещины возникали сами собой, безо всякого участия живых организмов. По крайней мере вокруг стояла тишина, прерываемая лишь тихим шелестом ветра. И этот звук был не единственным.
То тут, то там на равнине «росли» друзы огромных полупрозрачных кристаллов в полтора человеческих роста. Именно они издавали тот монотонный гул, который он услышал, когда очнулся, и от которого никак не удавалось отстроиться. К «хрустальному звону» постоянное примешивались шорохи, посвисты и как будто тихое пение, а воздух был горячим и густым, отчего очертания даже близких предметов теряли свою четкость. Порой равнина вздыхала, словно дартмурские болота в произведении древнего писателя Земли Артура Конан-Дойла. Егор хорошо помнил очень старый фильм про огромную собаку, снятый в далеком ХХ веке, и эти вздохи вкупе с огромными сотами под ногами будили в нем отнюдь не самые приятные ассоциации.
