«Угораздило меня подарить ей эти дурацкие сказки! Ругал теперь сам себя юноша. — Девчонка и во сне и наяву только и бредит ими!» И он перестал читать Андерсена, предпочитая рассказывать ей почаще что-нибудь из естественной истории.
Субботин частенько поражался странной мечтательности и чересчур пылкому воображению ребенка.
— Ну, Иринка понесла свою ахинею! — не раз смеялся Лева, когда девочка, увлекаемая своею фантазией, уносилась невесть в какие неведомые страны и, конечно, напрасно старалась и его увлечь за собою.
— Ну как же ты не понимаешь?! — возмущалась Иринка. — Да ты только послушай, послушай, Лева!
— Чего тут не понимать, матушка, отлично все понимаю! Говорю тебе, ахинею несешь! Принц на коне, а конь на осле, а осел на солнце, а солнце на луне!.. Черт знает, что ты тут мелешь! — вышучивал ее нарочно Лева. — Пойдем лучше, глупыш, червей копать, я сегодня после обеда собираюсь рыбу ловить, говорят, в нашей речке окуней развелось много!
Девочка обижалась, но все-таки шла копать червей и затем отправлялась вместе с ним на речку.
У Иринки также была своя маленькая удочка, и она закидывала ее около удочки Левы.
Субботин со страстью любителя внимательно следил за поплавком, а Иринка смотрела в воду, и ее больше интересовали маленькие черные колюшки, мириадами игравшие на поверхности речки. «Как это им не холодно целый день в воде, и куда это они все спешат так? — с удивлением думала девочка. — Бегут, бегут!..»
— Лева, куда это они так бегут? — неожиданно прерывая молчание, спрашивала Иринка.
— Ах, не мешай, пожалуйста, только рыбу спугнула! — нетерпеливо отвечал Лева и снова закидывал свою удочку.
Иринка замолкала и принималась опять глядеть на колюшек, а июньское солнце ярко освещало речку, и вода в ней казалась совсем золотою и местами так блестела, что было больно даже смотреть на нее.
«Должно быть, у маленьких гномов в горах все так блестит!» — думала девочка, вспоминая сказку о подземном царстве карликов, где дома и улицы были из чистого золота, а деревья из драгоценных камней.
Девочке очень хотелось бы поговорить об этих интересных гномах с Левой, но Лева сказок не любил, он ничего хорошего не любил. Лева совсем не понимает ее, такой уж он, Лева.
Девочка тихонько вздыхала, на этот раз очень недовольная своим другом.
Впрочем, размолвки бывали между ними довольно редки и обыкновенно быстро оканчивались по первому ласковому слову юноши.
Однажды, придя к ней со своими книгами еще до завтрака, Лева с удивлением заметил, что девочка все утро возится с каким-то небольшим ручным зеркалом.
Уж не на себя ли ты так любуешься, Черный Жук?! — начал дразнить ее Лева.
Иринка ничего не ответила. Она была слишком занята.
Девочка стояла посреди лужайки, окруженная высокой травой, и, опрокинув зеркало себе на грудь, молча, очень серьезно направляла его на небо.
— Смотри, смотри, Лева! — воскликнула она вдруг с восторженным оживлением, медленно подходя к тому месту, где он читал на траве. — Смотри! — И девочка указывала на отражение в зеркале.
— Видишь, видишь, это мир падает, и облака меня обнимают, и я на небе!
— Ну, мир-то, пожалуй, еще не падает! — спокойно усмехнулся прозаический Лева. — А вот ты, наверное, кувырнешься, сударыня, если будешь на ходу смотреть в зеркало! Брось, пожалуйста, эту глупую затею, Иринка, и отнеси поскорее зеркало к маме!
Девочка обиделась:
— Какой, право, этот Лева, ничего-то не понимает!
Она совсем неожиданно сделала чудное открытие: все небо как будто сразу опрокинулось вниз, и ей казалось, что она по облакам ходит, а Лева и не посмотрел даже и называет все это глупой затеей. Какой, право, Лева!
Иринка, однако, послушно отнесла зеркало на место, но затем, вернувшись обратно, нарочно повернулась спиною к молодому человеку и уселась довольно далеко от него.
— Сударыня, вы сердитесь? — Лева, заметив, что девочка обиделась, отломил длинную ветку тмина и начал тихонько щекотать ею сзади смуглую шейку Иринки. — Пожалуйте сюда, сударыня!
Но Иринка отодвинулась еще дальше.
— Говорят тебе, иди сюда, Черный Жук, и принеси мне твоей куриной слепоты в петлицу!
Углы губ ее слегка вздрагивали, ей очень хотелось улыбнуться, однако она все еще выдерживала характер и продолжала неподвижно сидеть спиною к юноше.
— Ах ты так, ну хорошо же, хорошо же, если так! — в свою очередь делая вид, что серьезно сердится, объявил Субботин. — В таком случае я сейчас же отправляюсь к Назимовым и буду просить у Милочки какого-нибудь цветочка из ее сада, может быть, она будет подобрее ко мне!
Лева медленно собрал свои книги и начал разыскивать в траве фуражку…
Но Иринка моментально загородила ему путь.
— Левочка, Левочка! — взмолилась Иринка испуганно. — Не буду, не буду больше, Лева, только не уходи, не уходи! — И две смуглые руки крепко обняли Леву за шею.
Лева швырнул обратно свою фуражку и с явной охотой уселся на старое место.
— Ну, если не будешь, то так и быть уж, на этот раз остаюсь! — объявил он серьезно. — Поди-ка да собери поскорее большой букет в мою комнату, а я пока немного почитаю еще, хотелось бы до обеда закончить эту книгу. Ты ведь не станешь мешать мне, Черный Жучок?
IX
Да, для Иринки наступило счастливое, хорошее время, но только, увы, как все хорошее, это время неслось неимоверно быстро.
Давно ли, казалось, окончились экзамены у Левы и он приехал на дачу, а между тем золотая весна с ее белыми ночами и бирюзовым небом уже давно отлетела. Наступили более темные вечера, и лето в Муриловке было в полном разгаре.
Но Иринка, беспечная, как все дети, не задумывалась о будущем и была несказанно счастлива.
Лева по-прежнему почти все время проводил с нею. Над ними сияло горячее июльское солнце, у ног расстилался целый ковер полевых цветов, и девочке казалось, что этому чудному лету не будет конца. Теперь, когда Лева был с нею, мысль о его близком отъезде уже не волновала девочку.
«Ведь это еще так не скоро будет! — думала Иринка. — Только осенью, когда холодно станет и все цветы завянут».
Но в семье Субботиных, очевидно, думали иначе и все чаще и чаще теперь поговаривали о предстоящем отъезде.
Впрочем, пока говорили об этом только бабушка и Надежда Григорьевна, так как молодежи совсем не до того было.
К концу сезона дачная жизнь в Муриловке значительно оживлялась.
Приезжие к этому времени уже успевали перезнакомиться между собою и устраивали совместно всевозможные любительские концерты, спектакли и даже базары с благотворительной целью, причем местная молодежь принимала, разумеется, самое деятельное участие во всех этих хлопотах.
Теперь и Лиза уже больше не жаловалась на их скучный дачный муравейник; она совсем завертелась и среди всей этой кутерьмы, казалось, окончательно позабыла о своем близком отъезде в Петербург.
Разумеется, Назимова и Кокочка всегда были с нею, благодаря чему в доме Субботиных стояла все время такая страшная сутолока, что Лева уже с раннего утра забирал свои книги и спешил поскорее уйти к Иринке, в знакомый нам тихий уголок над оврагом.
В этом году было решено между дачниками устроить большой благотворительный базар в пользу приходской церковной школы, о которой особенно хлопотал сельский священник отец Гаврила.
Базар был назначен на шестое июля, в день рождения Иринки, и должен был состояться в три часа дня на небольшой лужайке за оградою церкви.
Эти хлопоты сильно занимали и волновали все местное маленькое общество Муриловки.
Для большего эффекта решено было устроить на лужайке фантастические киоски, причем продавцы и продавщицы должны были явиться в костюмах.
Оставалось теперь решить, кто и чем будет торговать и в каком костюме.
Вопрос не только сложный, но и щекотливый, так как участвовать в продаже желали почти все молодые и даже не совсем молодые дамы, а между тем приходилось выбирать среди них наиболее подходящих и интересных.
Назимова и Лиза, как самые хорошенькие, были назначены продавать цветы, шампанское и конфетти.
Кокочка вызвался помогать им.
Среди молодежи закипела работа; многие семьи даже выписали своих портных из города. Уборные и будуары дам превратились в настоящие склады всевозможных лент, кружев и кисеи.
Молодые люди то и дело летали в город за покупкой необходимого материала для устройства и украшения разных киосков и палаток, и всем было ужасно весело, и в глубине души каждый старался отличиться и перещеголять другого.
К немалому удивлению Лизы и Милочки, Лева также пожелал принять участие в устройстве базара и объявил, что он и сам будет продавать и даже для этой цели уже придумал себе совсем необыкновенный киоск, о котором, впрочем, заранее никому не скажет.
