любое время, когда мне будет удобно. На случай если я забыл, он указал и адрес. Внизу письма стояла гербовая печать, которую необходимо было показать охраннику на входе в поместье – в качестве пропуска.
Подумав немного, я спрятал письмо под кроватью. Такая мера предосторожности показалась мне достаточной на случай, если Мира проберется в комнату, пока меня здесь не будет. Но я недооценил свою сестру.
Вскоре я спустился в мастерскую. Нужно было помочь отцу. Время до обеда пролетело незаметно. Мы с отцом работали быстро и слаженно, и к полудню успели завершить ремонт фамильных настенных часов для одного человека, обещавшего хорошо заплатить. В довершение я до блеска отполировал все металлические детали, так что часы теперь и ходили, и выглядели как новые.
В коридоре я натолкнулся на Миру.
– Возьми меня с собой, – сказала она.
– Что?
– Я тоже хочу в гости.
Я сразу все понял. Мира пробралась ко мне в комнату и нашла письмо. Это не на шутку разозлило меня.
– Сколько раз я говорил тебе! Не заходи ко мне в комнату без разрешения! – зашипел я на нее.
– Извини, пожалуйста. Я не удержалась.
Чтобы разжалобить меня Мира опустила голову, изображая, что ей стыдно. Хотя на самом деле ей не было ни капельки стыдно. Даже наоборот. Уверен, она была очень горда собой.
– Возьмешь меня?
– Нет.
– Ну, пожалуйста, – умоляюще протянула моя младшая сестра.
– Нет, – отрезал я и ушел.
После обеда я отправился прямиком к себе в комнату. Я обшарил весь шкаф и нашел металлический полицейский свисток на цепочке, который хотел подарить Тирру в качестве дружеского жеста. Сунув свисток в карман, я побежал вниз по лестнице. Все были в гостиной.
– Куда это ты собрался? – спросила мама, глядя на меня поверх пряжи.
При этом ее руки ловко продолжали орудовать спицами.
– Гулять, – весело ответил я.
– Далеко от дома не уходи. И чтобы вернулся не позже девяти.
– Хорошо! – ответил я.
Я собирался уже нырнуть в дверь, как вдруг услышал голос Миры.
– Кажется, кто-то забыл покрасить сарай, – сказала она негромко и словно невзначай, но так чтобы все услышали.
У меня буквально отвисла челюсть. Я просто остолбенел от такого коварства. Не в силах ничего ответить я уставился на свою сестру, а она с невинным лицом продолжала раскладывать на столе кружевные платки, будто меня не замечая.
– Это правда? – строго спросил отец.
Около недели тому назад отец при помощи скребка и наждачной бумаги очистил заднюю стену сарая от облупившейся краски. Мне же велел выкрасить стену свежим слоем. Краску то я приготовил, а вот до остального все не доходили руки. Но поскольку из окон дома сарая видно не было, отец про него позабыл, а я особенно не торопился. И вот Мирра решила со мной поквитаться.
– Так это правда? – повторил отец.
Я молча кивнул.
– Очень плохо, – сказал отец.
Это означало, что в гости к Тирру я в тот день не попаду.
* * *
Кажется, Мира осознала, что перегнула палку. Я разводил краску в жестяном ведре, когда Мира появилась рядом с кусочком сахара в руке. Демонстративно не замечаю ее присутствия, я продолжал заниматься своим делом. А Мира топталась на месте. Наконец, она сказала, протянув мне сахар:
– Будешь? Я тебе принесла.
– Нет, – ответил я, даже не посмотрев в ее сторону.
Она помедлила и ушла, не решившись больше заговорить.
Со стеной я провозился до вечера. Выкрасил ее на совесть в два слоя. Даже жалко, что стены не было видно из окон нашего дома.
Когда я вернулся, держа ведро и малярную кисть, мама ахнула, увидев меня. Я весь перепачкался. Краска была на руках, на лице, на челке, не говоря уже об одежде. Ума не приложу, как так вышло. Насилу я отмылся.
Перед сном я долго читал, придвинувшись ближе к единственной в комнате лампе. Она стояла на тумбе рядом с кроватью. Здесь же я устроил и Эрудита. Повесть была про ловкого торговца пряностями, попавшего в плен к лесным разбойникам и сумевшего от них бежать. Эрудит же увлеченно читал какой-то научный журнал по ботанике. Он страсть как любил читать. Из-за него я сделался частым посетителем городской библиотеки. Старик в толстенных очках, что там работал, всегда встречал меня с одобрительной улыбкой. Он думал, что я беру все эти труды по ботанике и химии для себя. А меня в дрожь бросало от одного их вида. Раз я заглянул в книгу Эрудита и не заметил, как уснул от скуки. Между прочим, читал Эрудит раза в два быстрее меня. Я едва успевал переворачивать за него страницы.
– Помнишь, ты говорил про листопереворачиватель? Ну, который изобрел твой профессор … Как эта штука работала? – спросил я однажды Эрудита.
– Он реагировал на голосовую команду, – ответил Эрудит. – Стоило сказать "следующая", и устройство само переворачивало страницу.
– А можно где-то его раздобыть? У меня есть немного денег.
– Боюсь, он существовал в единственном экземпляре, – печально произнес Эрудит. – Профессор Кварц изобрел его специально для меня. Не думаю, что листопереворачиватель можно где-то купить.
Эрудит оказался прав. Я обошел все лавки и базары в округе, и нигде ничего подобного найти не сумел. Торговцы с удивлением таращились на меня, когда я спрашивал, нет ли у них листопереворачивателя. Уже одно его название звучало дико. На всякий случай, я обшарил и чердак. Но тщетно. Листопереворачиватель исчез вместе с профессором. Это было досадно. Ведь с ним Эрудит мог бы читать и тогда, когда меня не было рядом. Без листопереворачивателя бедняга Эрудит без дела простаивал по целым дням на полке, ведь он не мог сам перевернуть страницу в книге.
* * *
Я нарочно поднялся рано, пока все еще спали. Быстро собрался. По пути заглянул в кухню. Прихватив с собой кусок яблочного пирога, я тихо вышел в дверь и быстро пошел по улице. Мне все казалось, что вот сейчас донесется голос отца или матери, окликавших меня. И лишь оказавшись у реки, я почувствовал себя в безопасности.
Здесь я уселся на скамейку и принялся за яблочный пирог. Со всех деревьев слетелись воробьи, поэтому половину своего завтрака я раскрошил им. Приятно напекало солнце. Я не торопился. Не вежливо было приходить в гости слишком рано. Устроившись поудобнее, я закрыл глаза и под мерный шум реки невольно задремал. Разбудил меня звук копыт. Молодая женщина в красивой легкой повозке, запряженной пегой лошадью, промчалась мимо. Меня удивила ловкость, с которой она управляла повозкой. Одною рукой
