так что в животе у меня само собой заурчало. Внезапно я осознал, что страшно голоден. Мне хотелось накинуться на все это и проглотить. Огромных усилий мне стоило взять себя в руки. Я взглянул на Тирра, решив все повторять за ним, чтобы не выглядеть невоспитанным чурбаном. А Тирр неторопливо заткнул за воротник салфетку и вонзил кончик вилки в кусочек мяса, проверяя, хорошо ли тот приготовлен. Вдруг лицо его выразило недовольство. Поддев кусочек, Тирр ловко перенес его на пустую тарелку и попробовал разрезать. Получилось не сразу. Мясо было жестковато.
– Позови сюда повара, – приказал Тирр дворецкому, откладывая в сторону приборы.
– Слушаюсь, – ответил дворецкий, исчезая в дверях.
А у меня снова заурчало в животе. Лично мне было наплевать, что мясо получилось недостаточно мягким. Я просто хотел есть. К тому же, не знаю как на вкус, а пахло жаркое нестерпимо хорошо. И все же вслед за Тирром я положил вилку на стол.
Появился повар, бородатый верзила, которого я уже хорошо знал. Не дожидаясь, что скажет Тирр, он прямо с порога принялся защищать себя.
– Это все негодяй мясник, наглый мошенник! Ведь я предупреждал, что ему нельзя верить. Подсунул вам скверную вырезку. Сухую и жилистую …
– Причем тут это, – оборвал его Тирр. – Вырезка была хорошей. Я сам ее выбирал …
– То-то и оно, что сами, – буркнул повар.
– Ты куда клонишь? – вспылил Тирр. – Думаешь, я не могу отличить хороший кусок мяса от плохого?
– Каждый должен заниматься своим делом. Вот что я думаю.
– Что?! Да кто ты такой, чтобы мне указывать! Пошел прочь.
Сделавшись мрачнее тучи, бородатый повар с обиженным видом вышел из столовой, сердито сопя. Было слышно, как он громко хлопнул дверью где-то в конце коридора.
– У меня нет слов, – возмутился Тирр. – Приготовил отвратительное жаркое и еще имеет наглость свалить вину на меня. В следующий раз вычту из его жалованья за испорченные продукты, будет знать … Ты видишь, Уалий?! Слуги в этом доме совсем распоясались. Потеряли всякий страх. Одни бездельники, другие – мошенники. Нашего повара невозможно отправить на базар. Сколько монет не дашь, несколько обязательно прилипнут к его рукам. Его послушать, так цены растут каждый день!
Тирр рассказывал все это, быстро расхаживая взад и вперед.
– Надо с этим бороться, – сказал он, останавливаясь и глядя в окно.
Воспользовавшись случаем, я подцепил со стола кусочек сыра и быстро сунул в рот. Сыр показался мне удивительно вкусным.
С улицы послышался топот копыт и чьи-то голоса.
– Дядя приехал, – произнес Тирр и повернулся ко мне – Пойдем, я вас познакомлю.
Поднимаясь со стула, я бросил последний печальный взгляд на сыры, и на свежий хлеб, и на жаркое в горшочке. В животе протяжно заныло. Поесть мне так и не удалось.
Нечаянно я нащупал в кармане полицейский свисток. После всего увиденного в поместье он показался мне жалкой безделушкой. Было просто глупо пытаться удивить им Тирра. И я засунул его поглубже.
* * *
Мое знакомство с дядей Тирра произошло у него в кабинете. Я сильно волновался. Никогда мне до этого не доводилось видеть консула. Он читал, откинувшись в кресле, когда мы вошли. Я по-другому себе его представлял. Мне запомнился его усталый спокойный взгляд. Он поднялся навстречу нам. Ласково потрепав Тирра по голове, он протянул мне руку. Я пожал ее, и волнение мое сразу отступило, словно спокойствие консула передалось и мне. Голова его была гладко выбрита. На виске виднелась татуировка в виде змеи – символ власти. Глаза показались мне немного печальными. И в то же время они выражали тепло. Взгляд был внимательным, но не тяжелым. Его взгляд не заставлял чувствовать неловкость. Даже напротив. Пока он разговаривал с Тирром, я мог как следует его разглядеть. У него был крупный нос и жилистая шея. Ростом ниже моего отца. Я представлял его выше. Брови темные. На лбу глубокие морщины. Лицо его оставалось серьезным, при этом меня не покидало ощущение, что внутри себя консул улыбается. Движения его были неторопливы и расслаблены. И ничто не выдавало его мысли. На всем протяжении разговора выражение лица его не менялось. Он задал мне несколько обычных вопросов, какие люди задают друг другу из вежливости, и неожиданно предложил обучаться наукам вместе с Тирром, сказав, что это пойдет на пользу нам обоим. Тирр безумно обрадовался этой идее. Не сдержавшись, он даже ткнул меня по-дружески в плечо. Напоследок консул сказал, что был рад познакомиться со мной.
Мы с Тирром уже направились к двери из кабинета, когда консул, опускаясь в кресло, вдруг негромко произнес: "Следующая".
Подумав, что обращаются к нам, мы с Тирром обернулись. И я увидел нечто заставившее меня замереть. Металлическая подставка на письменном столе консула, в которой лежала раскрытая книга, вдруг ожила и с тихим механическим жужжаньем перевернула страницу.
– Что ты сказал, дядя? – спросил Тирр.
– Ничего, – ответил Консул.
Тирр кивнул. И мы вышли из кабинета.
– Что это была за штука? – спросил я, стараясь скрыть охватившее меня волнение.
И еще прежде, чем Тирр успел объяснить, я уже знал ответ. То был листопереворачиватель – исчезнувшее из дома изобретение профессора Кварца!
Глава VIII. Сонные пилюли
В тот же вечер я снова принялся расспрашивать Эрудита об исчезновении профессора Кварца.
– Давай же, напряги память! – говорил я ему.
– Но я уже все рассказал. Все что знаю, – отвечал Эрудит.
– Ты хоть помнишь, как выглядел тот человек, похитивший профессора?
Эрудит задумался.
– Кажется, помню …
– Ну …
– Обычный человек, – ответил Эрудит. – Ничего особенного. Разве что …
– Что?
– На левом виске у него была …
– Татуировка!? – выкрикнул я.
– Да, татуировка, – подтвердил Эрудит.
– В виде змеи!?
– Именно так, – ответил Эрудит.
Схватившись за голову, я молча сел на край кровати.
– Не может быть! Неужели вы знаете этого человека? – догадался Эрудит и захлопал глазами, как делал всякий раз, когда был сильно удивлен.
Эта его привычка подражать человеческому поведению меня всегда страшно забавляла. Ведь как бы жестоко это не прозвучало, несмотря на весь своей интеллект, Эрудит был механизмом. Таким же, как часы, которые делал мой отец. Только более сложным механизмом. Честно признаться, с того самого дня, как я нашел Эрудита на чердаке, меня распирало от любопытства узнать, как он устроен был внутри. Однажды я даже предложил Эрудиту провести вскрытие, но он пришел в ужас от этой затеи. Напрасно я убеждал его, что бояться нечего, потому как я отлично управляюсь с отверткой и много раз без помощи
