После ужина Алан привычно устроился в библиотеке на любимом диване у камина, скинул обувь и вытянул ноги. К вечеру становилось прохладно, а Алан еще с далекого беспризорного детства не любит холод, вот и зажигает камины вплоть до летней жары. Берти прошмыгнул в библиотеку практически следом — Алан едва успел сесть поудобнее.
— Что отвлекло тебя от изобретения артефактов? — улыбнулся Алан, откладывая книгу.
Берти тоже избавился от обуви и сел на диван напротив, вальтом.
— Новости о приезде его величества. С чего это Элрой решил остановиться у нас? — последнее он произнес с некоторой обидой в голосе. — Причина ведь не в тебе?
Они уезжали из столицы хоть и не со скандалом, но скандально. Сильнейший вешри в королевстве и приближенный к королю маг — главные кандидаты на посты министров чего угодно… собрались и уехали из столицы в свою глушь. С тех пор появляются лишь на осеннем сезоне, и то лишь потому, что отказываться от приглашения короля вроде как неприлично. Ну, и еще приходится присутствовать на инициации магистров смерти.
Отношения с королем были непростые у обоих Стэгар, но инициатором отъезда стал именно Берти. Алан тогда сделал выбор, который удивил и его самого: отказался от великолепной карьеры, от славы и блеска столичной жизни ради… Ради любви, получается.
— Я не знаю, — признался Алан. — Я никогда не понимал Элроя, но я не думаю, что он сюда действительно едет отдохнуть от общества… его величество, по-моему, обществом наслаждается… тут скорее общество отдохнет от шуток монарха. Думаю, что у Элроя есть дело к нам… причем именно к нам обоим, иначе меня попросту бы вызвали — я ведь официально не отслужил свои десять лет.
Берти поджал губы и сложил руки на груди. Алан не смог сдержать усмешки — уж слишком забавно это выглядело.
— И зачем ему можем понадобится мы оба?
Алан пожал плечами:
— Не имею ни малейшего понятия. Наверное, хочет посоветоваться. Вот будет забавно, если он все же решится отменить рабство, а ты тут… покупками хвастаешься.
Берти зло зыркнул на него и подтянул колени к груди. Отмена рабства — эта давняя болезненная тема для короля, потому что его отмена вызвала бы большую волну негодования среди самых разных людей. Причем в этот перечень входят даже те, кого его величество Элрой все надеется защитить: бедняки, которые иногда сами себя продают, чтобы обеспечить семью чем-то необходимым.
В самом рабском рынке самое отвратительное то, что невольников покупают в основном для… не самых хороших вещей. Большая часть рабов покупаются для интимных отношений — в бордели, гаремы или вот как Берти, в качестве бесправной любовницы. Алан не мог сказать, что считает этот рынок таким уж бесправным: примерно половина проданных согласились на это сами, а из оставшихся большинство могло бы избежать клейма раба, но побоялось. Как Мелли, например. Алан не знал полностью ее историю, но девушка из фермерской семьи ходила в городскую школу — не магическую, разумеется, но жрецы богини Мирены там точно есть. Достаточно сказать жрецу, что ты хочешь получить свободу от оков семьи, и твои родители больше не вправе решать за тебя, а значит, семья официально не сможет тебя продать. Вот только так поступают редко. Почему этого боятся? Потому что после отречения родители могут не кормить своего ребенка и он становится, по сути, беспризорником. Мелли не рискнула лишиться родительского крова, а после было поздно.
Стоило подумать о ней, как дверь библиотеки открылась, раздалось смущенное «Ой!», на мгновение мелькнул край розового платья…
— Мелисса, зайди, — окликнул ее Берти.
Та нерешительно вошла. Еще в день приезда было понятно, что девушка красива. Но сейчас, после работы профессионалов, ее внешность по-настоящему засияла. Белоснежная кожа, большие глаза, длинные ресницы, розовые губы — она казалась как будто ненастоящей, словно эльфийка из легенд. Берти, конечно, отдал за нее слишком много, можно было бы и поторговаться, но сейчас стало понятно, что девушка вполне стоит своих денег.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что-то хотела почитать? — спросил ее Алан.
Та достала из складок платья небольшой листочек и прочла с него:
— Эрик Мердо, Практическое пособие по магическим искусствам.
— Что, Магнус не смог тебя чему-либо научить, назвал идиоткой и отправил читать настольную книгу всех молодых магов? — догадался Алан.
Мелли надула губы, но кивнула. Кажется, сдавать Магнуса самостоятельно она не собиралась. А он идиот — отправить ее за книгой в библиотеку, хотя всем в замке известно, где бывает Алан после ужина.
— Садись сюда, — мягко сказал Берти и махнул рукой в сторону ближайшего к ним кресла. — Что у тебя не выходит?
Мелли прошла по комнате, села в кресло и аккуратно расправила юбку на коленях — словно выпускница школы для девочек. Она глубоко вздохнула, будто собиралась долго описывать свою проблему, замерла на этом вздохе, а после обессиленно выдохнула и призналась:
— Ничего не выходит.
Расхохотались вдвоем — и Алан, и Берти. Мелли снова надула пухлые губки, и у Алана появилось несколько неуместное желание обучить ее сегодня одному важному трюку: оральному сексу.
— Ты не чувствуешь потоки? — спросил, отсмеявшись, Берти.
Мелли кивнула. Частая проблема начинающих. Если быть точнее, это вообще самое сложное, ведь чувствовать потоки — основа основ, но этому невозможно научиться по учебнику. Кому-то это дается легко, кто-то тратит на поиск нужного состояния по несколько месяцев.
Алан чувствовал их всегда, что вообще-то нехарактерно для безродного. Берти, как и многих аристократов, этому обучали с детства в игровой форме, поэтому он и не может сказать, когда именно научился их чувствовать. Такая же ситуация у Магнуса — когда растешь в окружении магов, теория потоков для тебя является чем-то настолько же обыденным, как пережевывание пищи. Алан не представлял, как можно помочь Мелли быстрее нащупать нужное состояние, тут скорее подойдет тот, кто тоже учился этому с нуля в осознанном возрасте.
— Садись сюда, — неожиданно для Алана сказал Берти и похлопал себя по коленям.
Он развернулся и сел нормально, чтобы Мелли могла залезть. Алану стало даже интересно: к чему это? Мелли, с долей испуга косясь на Берти, его указание выполнила: села на колени, спиной к груди. Берти приобнял ее сзади, накрыл своими ладонями ее и свел их вместе в жесте молитвы.
— Смотри, сейчас я буду прогонять магию, твоя задача — сосредоточиться на ощущениях в руках. Проще всего закрыть глаза, так осязание острее.
Мелли закрыла глаза, а Алан с любопытством смотрел на них обоих: будучи гениальным учеником, он только сегодня вспомнил, что Берти был одним из лучших учителей в Королевской Академии… но не мог же он всех учеников обучать…так. Ревность противно кольнула под ребра: не именно к Мелли, а к гипотетическим незнакомым ученикам, которые могли так же сидеть у Берти на коленях и учиться.
Прошло пару минут напряженной тишины, когда Мелли отчетливо ахнула и удивленно распахнула глаза. Берти тоже улыбался:
— Сейчас давай разведем ладони, как будто ты держишь большое яблоко двумя руками… чуть больше… и яблоко, круглое и спелое, представь, что оно у тебя в руках.
Еще несколько секунд молчания, а потом между ладоней Мелли засиял слабый огонь светлячка, легкое движение — и светлячок взлетел наверх. Светлячок Берти — только у магов смерти такой тусклый зеленоватый свет, у Алана вообще горит красным и неподобающе ярко, несмотря на минимум вложенных сил.
— Почувствовала? — уточнил Берти. — Ну и отлично, пробуй сама. Три витка, петля и пропускаешь поток сквозь витки.
Берти откинулся на спинку дивана, а Мелли, напротив, чуть поддалась вперед, напрягая спину. С первого раза у нее ничего не получилось — легкий порыв магии чувствовался, но огонька не было. И потом снова не получилось, и снова. Мелли закусила губу, а взгляд стал таким упрямым, что Алан не смог сдержать улыбки: упорные ему нравятся. Больше всего он ненавидит слабаков.
