рабочими не было. Чиновничество саботировало мероприятия революционной власти, в результате на станциях образовывались пробки из неотправленных составов.
Здесь, как и везде, борьбу с забастовщиками возглавили коммунисты. Они пришли на самые ответственные участки работы. Огромную роль в ликвидации саботажа сыграли также Военно-революционная коллегия Московско-Казанской дороги и сменивший ее институт комиссаров. С помощью Красной гвардии и рабочих-железнодорожников стачку вскоре удалось сломить и навести на дороге порядок.
Серьезное внимание вопросам пресечения саботажа уделял МК партии большевиков. Он обратился к массам и призвал пролетариат принять активное участие в налаживании работы в учреждениях и организациях города. Советы, райкомы, фабзавкомы смело выдвигали кадры из своей среды. На места саботажников становились преданные Советской власти люди. Например, на должность управляющего трамвайным хозяйством МК рекомендовал делегата II Всероссийского съезда Советов Г. А. Пискарева.
В борьбе с саботажниками активное участие принимала советская пресса. Против саботажа высших служащих выступили Центральный союз городских рабочих и низших служащих. Правление Союза высказалось за прекращение забастовки. Всех лиц, не приступивших к работе, оно предложило считать уволенными. Аналогичное требование выдвинул Совет районных дум.
Московский Совет профсоюзов также призвал к борьбе с саботажем, так как считал «всякий саботаж открытым выступлением в настоящий момент против рабочего класса и его завоеваний и всех участников его — явными врагами пролетариата». Он рекомендовал «всем профессиональным союзам, стоящим на почве пролетарской классовой борьбы, всеми мерами бороться против подобных явно контрреволюционных выступлений, считая потворство саботажу изменой принципам классовой борьбы и пролетарской солидарности»{64}.
Решительные меры к подавлению саботажа принял Моссовет. Он объявил об аресте Стачечного комитета Союза высших городских служащих. Дела чиновников Комитета поступили в Московский ревтрибунал.
В результате угроза стачечников парализовать все городское хозяйство вплоть до водопровода «провалилась самым жалким образом», отмечал председатель Моссовета М. Н. Покровский{65}.
31 января 1918 г. СНК РСФСР постановил никаких больше переговоров с саботажниками не вести. Рядовым забастовщикам Моссовет предложил по поводу работы обращаться в бюро Совета районных дум. При районных думах создавались комиссии, которые персонально рассматривали дела лиц, решивших вернуться на службу. При этом предоставлялись льготы тем, кто возвращался в учреждение до официального прекращения забастовки.
21 февраля 1918 г. Моссовет признал возможным принять на службу чиновников бывших частных банков без выплаты денег за время перерыва в работе, и только тех, кто был особенно нужен.
7 марта 1918 г. состоялось собрание делегатов городских служащих. Были оглашены результаты опроса чиновников: большинство высказались за прекращение забастовки и переговоры о начале работы. Стачечный комитет к этому времени израсходовал на финансирование саботажников около 7 млн. руб.
Так, саботаж чиновничества, в котором прежде всего участвовала его привилегированная часть, был сломлен. Преодолевая сопротивление контрреволюции, рабочий класс Москвы под руководством партии большевиков создавал новый государственный аппарат из людей, вышедших из среды трудового народа. Он не забывал слова В. И. Ленина: «Товарищи трудящиеся! Помните, что вы сами[15] теперь управляете государством. Никто вам не поможет, если вы сами не объединитесь и не возьмете все дела государства в свои руки»{66}.
Кроме подавления стачки городских чиновников, врачей, учителей, огромное значение для укрепления Советской власти имел также разгром саботажа и пресечение разного рода контрреволюционных вылазок московских заводчиков и фабрикантов. Промышленные воротилы Москвы саботировали все мероприятия Советской власти, тайно надеясь на то, что все кончится и они снова станут полновластными хозяевами. Они увольняли рабочих со своих предприятий, портили оборудование или просто бросали заводы на произвол судьбы, предварительно прихватив всю заводскую кассу.
В этих условиях большую роль сыграл рабочий контроль. В. И. Ленин писал: «Вводите строжайший контроль за производством и учетом продуктов. Арестуйте и предавайте революционному суду народа всякого, кто посмеет вредить народному делу…»{67} Партия считала рабочий контроль переходным этапом на пути к национализации промышленности.
14 ноября 1917 г. ВЦИК и СНК приняли Положение о рабочем контроле, разработанное В. И. Лениным.
Еще до этого Московский ВРК обратился ко всем рабочим с призывом налаживать производство, брать его под свой контроль. Затем было созвано совещание экономического отдела Моссовета вместе с представителями райсоветов, на котором обсуждался вопрос о рабочем контроле. Контроль на предприятиях поручалось проводить особым контрольным комиссиям при фабрично-заводских комитетах.
Борьбу пролетариата за осуществление декрета правительства возглавила Московская партийная организация большевиков, под руководством которой рабочие повсеместно создавали контрольные комиссии, следили за ходом производства, а в случае саботажа руководителей брали на себя управление предприятием. На фабриках и заводах рабочие строжайшим образом учитывали сырье, топливо, продукцию и т. д. Вывозить что-либо с предприятий разрешалось только с ведома контрольных комиссий. Контрольные комиссии укрепляли трудовую дисциплину, искали заказчиков, закупали сырье, противодействовали закрытию и ликвидации фабрик и заводов.
Буржуазия всеми силами препятствовала деятельности рабочего контроля. Она пыталась закрывать заводы, увольнять рабочих с фабрик, вывозить оборудование, стремилась доказать, что трудящиеся не могут сами управлять производством. Состоявшийся в декабре 1917 г. в Москве съезд Всероссийского союза обществ заводчиков и фабрикантов вынес решение о закрытии тех предприятий, где будет установлен рабочий контроль. Участились случаи поджога народного имущества. В этой связи в ряде районных комитетов партии коммунисты на общих собраниях приняли специальные решения об усилении бдительности.
Преодолевая сопротивление буржуазии, рабочий класс Москвы, возглавляемый МК партии большевиков, все крепче брал контроль над фабриками и заводами в свои руки.
В феврале 1918 г. на 73 % предприятий города существовал уже рабочий контроль. А затем последовала национализация заводов Гужона, АМО, бр. Бромлей, Дукса и др. Решительным наступлением трудящиеся массы сорвали попытку буржуазии и реакционного чиновничества подорвать Советскую власть путем саботажа и других контрреволюционных действий. «Мы знаем, — писал В. И. Ленин, — как старый аппарат государственной власти оказал нам сопротивление, как чиновники пытались сначала отказаться от управления, — этот самый грубый саботаж был сломлен в несколько недель пролетарской властью»{68}.
Удары по спекулянтам
Война и антинародная политика Временного правительства привели хозяйственную жизнь страны в расстройство. Буржуазия, торговцы, стремясь задушить победившую революцию голодом, сознательно шли на углубление продовольственного кризиса.
Перебои с продовольствием и частое отсутствие товаров первой необходимости порождали спекуляцию. Она подрывала политику Советского правительства в области снабжения, развращала массы и плодила паразитические элементы.
Продовольственный вопрос являлся тогда одним из самых важных. «…Не проходило недели или даже дня, — говорил В. И. Ленин, — когда мы в Совете Народных Комиссаров не были бы заняты вопросом о продовольствии… когда мы не ставили бы вопроса, как бороться с голодом»{69}.
Между тем созданный до революции Московский городской продовольственный комитет, в руках которого сосредоточивалось снабжение города продовольствием, отнюдь не стремился привести в порядок свое расшатанное хозяйство. Напротив, еще во время
