В дневниковых записях Надсон замечает: «Мало знаю об обстоятельствах, сопровождавших мое детство. Знаю лишь несколько отрывочных фактов, объяснения которым я до сих пор не сумел отыскать. Вследствие этого я никогда не вспоминаю о своем детстве, я его себе представляю, например, год в виде какой-то круглой дороги, причем часть ее, соответствующая Великому посту, мне кажется покрытой черным сукном, а Пасха красным, как представляю себе Рождество в виде убранной елки».
С одиннадцати лет Семен ведет дневник.
«Дневник мне необходим, он хоть на короткий срок отгоняет сознание моего одиночества, которое приходится мне переносить и дома, и в гимназии».
И несмотря на такую погруженность в себя, мальчик хорошо и с охотой учится, много читает, особенно увлекается русской словесностью и историей, любит сказки, романы, путешествия, конечно — стихи, сам сочиняет уже в девять лет. В его дневниках постоянно встречаются отметки о вновь написанных или задуманных стихотворениях, а иногда приводятся и сами стихи.
Надсон рано почувствовал себя поэтом, понимающим мир людей. «Я люблю людей веселых, но не через меру, непременно честных, не скупых, серьезных, когда надо, и умеющих сосредоточиться на одном, правдивых и еще тех, у кого в душе есть “неведомый и девственный родник, простых и сладких звуков полный”».
Впечатлительный и наблюдательный, он разделяет всех людей «на две половины: людей живых и людей мертвых». Эти размышления двенадцатилетнего подростка, подчас наивные, звучат как откровения и сегодня: «Самое главное, отличительное свойство людей живых — это любовь к природе, способность восхищаться ею, познавать ее красоту и глубоко чувствовать превосходство над собой всего прекрасного и высшего. К моим живым людям я отношу художников, писателей романов, народных сказок, рассказов и иногда писателей для театра. Кроме того, во главе их я ставлю поэтов, каковы, например, Гоголь, Пушкин, Лермонтов, Некрасов, Кольцов, Никитин, а также некоторых известных мне хорошо особ женского пола. К мертвым я отношу купцов, ученых, погруженных только в свои расчеты и кроме них ничего не понимающих».
Он делает еще одно важное наблюдение: «Я заметил, что есть люди, не принадлежащие ни к одному, ни к другому разряду, это так называемые мною средние люди, к ним принадлежит большее число людей. Эти средние люди легко могут сделаться или живыми, или мертвыми, смотря под каким влиянием они находятся. Надеюсь, что мои наблюдения принесут кому-нибудь пользу. Я поставил себе целью сделаться романистом».
Романистом Семену Яковлевичу Надсону стать не пришлось, но он состоялся как поэт: его стихами зачитывались, их переписывали друг у друга, читали вслух.
ЖИЗНЬ
Меняя каждый миг свой образ прихотливый,Капризна как дитя и призрачна как дым,Кипит повсюду жизнь в тревоге суетливой,Великое смешав с ничтожным и смешным.Какой нестройный гул и как пестра картина!Здесь — поцелуй любви, а там — удар ножом;Здесь нагло прозвенел бубенчик арлекина,А там идет пророк, согбенный под крестом.Где солнце, там и тень! Где слезы и молитвы,Там и голодный стон мятежной нищеты;Вчера здесь был разгар кровопролитной битвы,А завтра — расцветут душистые цветы.Вот чудный перл в грязи, растоптанный толпою,А вот — душистый плод, подточенный червем;Сейчас ты был герой, гордящийся собою,Теперь — ты бледный трус, подавленный стыдом!Вот жизнь, вот этот сфинкс! Закон ее — мгновенье,И нет среди людей такого мудреца,Кто б мог сказать толпе — куда ее движенье,Кто мог бы уловить черты ее лица.То вся она — печаль, то вся она — приманка,То все в ней — блеск и свет, то все — позор и тьма;Жизнь — это серафим и пьяная вакханка,Жизнь — это океан и тесная тюрьма!
1886Стихотворение «Жизнь», одно из самых известных, будет написано поэтом за год до смерти, а пока Семен Надсон — юн, здоров, с надеждой смотрит в будущее, живет настоящим. Жизнь предлагает ему многое из того, к чему тянется его душа.
Он оказывается в числе тех гимназистов, кого выбирают для обучения игре на скрипке, впоследствии с ней не расстается, играет по слуху на рояле и других музыкальных инструментах. Очарован и увлечен он не только музыкой. По его инициативе устраиваются домашние спектакли, в которых он сам принимает участие и как режиссер, и как актер.
Жизнь аплодирует ему. Талантливый юноша успешно оканчивает гимназию, мечтает об университете, но… поступает в Павловское военное училище — по желанию опекуна.
Неожиданно умирает его любимая девушка. Молодой человек тяжело переживает ее смерть и в какой-то момент сам близок к тому, чтобы свести счеты с жизнью.
НАД СВЕЖЕЙ МОГИЛОЙ
Я вновь один — и вновь кругомВсе та же ночь и мрак унылый,И я в раздумье роковомСтою над свежею могилой:Чего мне ждать, к чему мне жить,К чему бороться и трудиться: —Мне больше некого любить,Мне больше некому молиться!..
1879Трагедия эта, вторая по значению после смерти матери, добавит щемящей тоски его лирике.
Семен Надсон живет в Петербурге, в стенах Павловского военного училища, много пишет и печатает много. Его имя становится известным. Он знакомится с литераторами, поэтами, Алексей Плещеев дарит его своей дружбой. В 1882 году, уже офицером, Надсон переезжает в Кронштадт, где стоит его полк. О тех временах известно по письменному свидетельству одного из очевидцев: «Поэт жил с товарищем по полку в двух комнатах, довольно бедно и разбросанно, жизнью богемы, причем всегда у него кто-нибудь сидел, шли шумные разговоры, споры, раздавались звон гитары и звуки скрипки. Семен Яковлевич принимал участие в устройстве спектаклей, литературных вечеров, сам играл на сцене и читал стихи».
* * *
Сбылося все, о чем за школьными стенамиМечтал я юношей, в грядущее смотря.Уютно в комнате… в углу, пред образами,Лампада теплится, о детстве говоря;В вечерних сумерках, когда ко мне слетаетИсточник творчества, — заветная печаль,За тонкою стеной, как человек, рыдает Певучая рояль!..
Из стихотворения, 1882Счастливое время скоротечно, он не успеет оглянуться, как все изменится вокруг, он сам изменится, будет любим женщиной, станет обладателем успеха, славы — но как ненадолго и какой ценой!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
