— Да, нельзя… Но если очень хочется — то можно. Что скажешь?
— Давай…те продолжим позже, мы уже подъехали, слуги уже высыпали во двор.
Действительно, в открытых воротах замка стояло несколько десятков человек во главе с управляющим Ксеноном. Въехав во двор замка, Сашка опешил: все, кроме низко кланяющегося управляющего, повалились на колени, низко склонив длинногривые головы. Сашка замер от отвращения.
— Встаньте и больше на колени не вставайте. Мне это неприятно. И снимите ошейники.
— А если их нужно будет послать куда — нибудь, ваша светлость?
Сашка задумался. Действительно, если раб попадался без ошейника, то поймавшие были обязаны найти хозяина раба, и вернув его, получали серебрянку награды. Но как найти, если пойманный станет твердить, что он не беглый и работает на виконта в его замке Броуди? Кто — то поверит и пошлет гонца с известием или проверкой, а кто — то посчитает это уловкой раба, опасающегося быть посаженным на кол, и решит добиться правды от беглого раба. Как это делается в этом мире, Сашка знал. Стоит ли выход из замка без ошейника на шее возможности получить обратно калеку? Сашка, взвесив всё это, ответил управляющему:
— За пределами замка пусть одевают ошейники. Но это временно, для их же блага.
Поднявшись в свою комнату, Сашка приятно удивился созданному для него уюту.
— Спасибо, Ксенон. Все очень хорошо.
— Я рад угодить вашей светлости. Мне можно идти?
— Да, иди.
— Милорд, в прихожей я оставил Верди, он будет вашим слугой. Если вам одного будет мало или слуга не понравится, я исправлю.
— Хорошо. Спасибо. И еще. Если кто — то захочет подстричься, пусть стригутся. И… постарайтесь обойтись без плетей.
— Слушаюсь, ваша светлость…
Надо же! Постарайтесь обойтись без плетей! Рабовладелец хренов! А есть ли другой выход в этом жестоком мире? А твой родной мир разве не был жесток? Да временами почище этого, если вдуматься. Но все равно подстраиваться под этот мир не буду. Иначе недалеко и до Рисмуса дойти. Буду тем, кем есть. Сегодня отдых, обустройство, знакомство с замком. Завтра с утра тренировки. В полную силу. И обязательно надо объехать все владения, все дороги и тропочки. Узнать, что за люди работают на этих землях, что от них ожидать. И подумать, как оборонять замок в случае нападения врагов. Времени на скуку не будет!
Глава 4
1 год эры Лоэрна.Ларс, выбравшись на твердую почву, устало повалился на пожухшую траву. Сегодня ему повезло. Если бы не вогнутая пластинка на его куртке он уже давно бы беседовал со своими предками. Хорошо еще, что копье было с костяным наконечником, который от удара о железную пластинку отвалился с древка. Но удар, надо признать, был сильным. Ларс даже потерял сознание. И это тоже спасло ему жизнь. Прорвавшиеся лайцы посчитали его убитым, и пошли дальше. А дальше их уже встретили аскеманы. Сеча, видать, была славная, в том месте нарубили целую груду лайцев. Но и сами потеряли сразу четверых. И теперь аскеманов осталось только одиннадцать, включая и его, Ларса.
А отступить, бежать пришлось опять из — за этих жрецов. Те своей черной магией превратили почву в болота, из которого и пришлось быстро уходить. Иначе засосало бы всех, как это произошло с оставшимися на поле сражения. И четверо аскеманов так и не смогут попасть ни в Вальхаллу, ни в Фолькванг.
Ларс достал из подсумка фигурку рогатого воина. Сегодня он снова не помог. Вёльва, умирая, сообщила, что воин не сможет часто помогать. Он ведь маленький и ему нужно восстанавливать силы. Жаль, он ведь так им помог три дня назад, когда аскеманы нарвались на большую орду орков. Тех было несколько тысяч. А их всего двадцать два. И с орками были жрецы. Но не эти, в красных одеяниях, а другие — в оранжевых накидках. Те сразу же стали кидать в них молнии. Первые две ушли на левый фланг, где стояла пятерка Эрика. Он них не осталось ничего, только бесформенные кусочки металла. А следующие молнии полетели уже в его сторону. Он это понял по тому, что жрецы направили свои длинные трубки как раз на него. Трубки полыхнули и… на их месте образовался большой огненный шар, поднимающийся клубящимся облаком ввысь.
На том месте, где стояли жрецы, буйно полыхал огонь, какие — то фигуры, объятые пламенем, бежали в стороны. А орда диких орков, уже начавшая свой звериный бег в их сторону, стала притормаживать. Напирающие задние ряды налетали на передних. Одни орки топтали других.
Ларс достал своего рогатого воина и благодарно посмотрел в его глаза. Он понял, кто их спас. Хотя еще рано было говорить о полном спасении. Спас от огненных молний жрецов, но никак от многотысячной орды орков. А аскеманов оставалось уже всего семнадцать. Ларс, преданно глядя на своего покровителя, тихо прошептал:»Помоги… пожалуйста… еще помоги…».
Фигурка подала голос и повернула голову в сторону орочьей стены, которая вновь начала набирать обороты, приближаясь к аскеманам. А затем рогатый воин издал звонкий и протяжный звук, и передняя часть орочьей стены стала рассыпаться на мелкие фрагменты. Такое Ларс видел, когда под ударом пращи полетело брызгами мозаичное полотно, которое его старший брат привез из похода. Только здесь вместо мозаичных кусочков падали в осеннюю грязь мертвые орки.
Лорн поднял вверх меч и с криком» Тор!» бросился в сторону орков. Ларс, быстро засунув фигурку в подсумок, вместе с остальными аскеманами бросился за своим вождем. Сеча была знатная! Они зарубили около двух тысяч орков, но и сами потеряли в побоище двоих. Это было три дня назад. Их оставалось всего пятнадцать. До сегодняшнего дня.
Несколько месяцев назад, когда они прибыли на эту землю, Торвальд, его старший брат, ошибся, решив, что диких орков много быть не может. Мало пищи, мало еды, значит, голодная смерть. По идее выводы были правильными и все аскеманы с ним согласились. Но оказалось, что брат не знал всей картины орочьих вторжений. Те совершали набеги с периодичностью в двадцать четыре года. На каждую землю отводился один год. Но земель этих в Атлантисе было не двадцать четыре, а двенадцать! Правда, был еще южный Хаммий, но туда орки не доходили. Спрашивается, а где находились орки в оставшиеся двенадцать лет? И чем питались? А обитали они на своих северных землях. И чем — то питались! Голодно, конечно, но ведь пищу находили. Один год впроголодь на севере, один год в набеге. Потом снова север, потом набег и все дальше по кругу. Вот и оказалось, что диких орков не несколько небольших орд, а намного больше, несколько десятков тысяч. А то что в первые дни после прибытия аскеманов на эту землю орков оказалось совсем немного, то это лишь потому, что только малая их часть решила не дожидаясь следующего года пойти во внеплановый набег, прельстившись тем, что земли, выбранные для набега больше двух десятков лет лежали нетронутыми орками.
И орки — храмовники тоже отнюдь не столь малочисленны, как можно было предположить. Мало оброка с разоренных земель? Во — первых, за двадцать четыре года, людям более — менее удавалось восстановиться, а во — вторых, был еще южный Хаммий. Богатый, плодородный и ни разу не пострадавший от нашествий орков. Наоборот, на юг постоянно шли караваны с невольниками с северных земель. Вот оттуда и поступала значительная часть оброка для храмов.
И с храмами тоже надо что — нибудь делать. Не взять их штурмом аскеманам. Их теперь все меньше и меньше, а храмы хорошо укреплены. Может быть, ему поможет его покровитель? Но тот уже три дня не подает никаких признаков жизни. Все еще восстанавливает силы? Наверное, вёльва была хорошей ведуньей. Ей удалось закачать силу в несколько фигурок, которые аскеманы привезли с родины. Вот и в этого рогатого воина. Он раньше принадлежал Эрику, но вёльва велела отдать ее ему, Ларсу, как самому младшему из аскеманов.
Хотя не это было основанием для воли вёльвы. Причиной был Рени, местный паренек, единственный, кто остался в живых после набега орков на рыбацкую деревню. Вёльва качала от жрецов силу внутрь фигурок, а Рени ее направлял. Для этого требовался девственник, Рени им был, и так сложилось, что из всех прибывших на эту землю воинов только юный Ларс оказался таким же девственником. Он был на год младше Рени. Вот почему и Эрик и другие аскеманы безропотно отдали фигурку рогатого воина в его руки.
А Торвальду достался крылатый лев с человеческой головой. Эту маленькую статуэтку брат привез из похода на земли франков, а вёльва вдохнула в нее силу и оставила крылатого льва у брата. И еще она сказала, что лев теперь будет охранять Торвальда и всех его потомков по мужской линии. И Ларса с потомками тоже. А теперь, когда брат пал в сражении, фигурка крылатого льва досталась ему. Но лев не помог Торвальду, да и его, Ларса, спас рогатый воин, а не этот лев. Может быть, потому, что лев знал, что рогатый воин ему поможет? Тогда сейчас, когда воин молчит, настало время крылатого льва?
