— Не смотри, — тут же сказал Глеб. — Иди на кухню, обработай губу.
Стараясь не глазеть на труп, я вышла в коридор, по пути заметив, что Клык лежит в углу, но видимых ран на нем нет. Мои руки дрожали, когда я поставила чайник и налила две чашки чая.
— Чай будешь? — буднично спросила я Глеба, показавшегося на кухне. Тот, видимо, решил, что по голове мне крепко досталось и теперь разглядывал меня. — Тебе с сахаром? Печенья вроде были, если уцелели, конечно…
— У тебя шок. Иди сюда, — позвал меня Глеб, а я застыла, держа в руках чашку. — Иди, — повторил он, и я пошла. Глеб сжимал меня в объятиях, и гладил по голове, а я сотрясалась от рыданий, обильно орошая его рубашку.
— Все хорошо, — приговаривал он, — тише, тише…
— Ты его убил, — всхлипнула я.
— Да, — кивнул Глеб. — Выбора не было — он сидел лицом к двери и заметил меня. Уже начал доставать пистолет.
— А Клык?
— Жив, без сознания.
Еще раз всхлипнув, я утерла слезы и прошептала:
— И что делать теперь?
— Это зависит от того, что им было нужно, — ответил Глеб. — Зачем они приходили?
Я пересказала наш разговор.
— В лесу? — нахмурился Глеб. — Ты правда что-то видела?
— Нет, — забормотала я, а сама подумала: «Дура, вот же идеальный момент признаться!». Но предать Тину я не могла, поэтому повторила: — Нет, клянусь. Ничего и никого.
Глеб, кажется, мне поверил, потому что отправился звонить кому-то. Через сорок минут в моей скромной квартире слонялись еще восемь человек: Григорий, Мирон, и шестеро охранников. Тело Гвоздя куда-то унесли, а вот Клыка посадили на стул и надавали по щекам. Очнувшись, он обвел всех присутствующих мутным взглядом, заметил Мирона и по-женски взвизгнул:
— Это не я…Я не хотел, пожалуйста! Меня заставили!
— Заткнись, — посоветовал ему Мирон. Клык замолк и преданно посмотрел ему в глаза, тихонько поскуливая. — Теперь все с самого начала: четко и ясно.
Глава 6
В принципе, ничего интересного Клык поведать не смог. Беспрестанно поскуливая и косясь на Мирона, словно собака на хозяина в ожидании гостинца, Клык рассказал примерно следующее: они с Гвоздем проиграли крупные деньги в клубе одному из завсегдатаев. Понятное дело, таких денег у них не было, и они написали долговую расписку, которая затем была перекуплена неким господином. Это самый господин предложил простить долг, да еще и накинуть сверху денег, если ребята согласятся выполнить небольшое поручение. Поручением, естественно, оказался Максим.
— Как звали того, кто вас нанял? — Мирон пнул Клыка по колену, от чего тот взвыл и скрючился.
— Не знаю, не знаю…Он не представился. Просто позвонил, договорились о встрече на парковке за клубом. Он вышел, показал расписку, объяснил суть работы…Сказал, что позвонит…
— Позвонил? — мрачно осведомился Глеб. Я стояла за его спиной и тщательно подслушивала, стараясь ничего не упустить.
— Да, позвонил…Велел подъехать к заброшенным угольным шахтам.
— И?
— Сказал убить охранника и водителя Стрелка. Они нас в лицо знают, доверяют…
— Вот козел, — прокомментировал один из охранников Воронцова. Я мысленно с ним согласилась.
— Дальше что? — рявкнул Мирон.
— Гвоздь убил охранника и водителя. Дальше мы зашли в служебное здание. Стрелок уже был там, валялся на полу. Я ему ничего не сделал, клянусь! Даже пальцем не трогал!
— Дальше, — сквозь зубы процедил Ворон.
— Он был еще жив, но избит, и это… выстрелили в него, — шепотом продолжил Клык, поглядывая на Мирона. Тот стоял с каменным лицом, скрестив руки на груди. — Тот мужик сказал отвезти в лес, который возле поселка Бельских, и оставить там…Мол, до утра не доживет, а утром труп найдут.
— Отвезли? — спокойно спросил Мирон.
— Да, — сглотнул слюну Клык. — Мы отвезли, положили в лесу и уехали. Ночью уже стали Стрелка все искать, утром лес прочесывали по вашему приказу, но трупа там не было.
— Как не было? — не понял один из охранников. — Вы где его положили?
— Под кустом положили, — огрызнулся Клык, вытирая пот со лба. — На утро туда пришли, а там его нет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Макс был живой, когда вы его привезли?
— Вроде нет, — засомневался Клык. — Я напоследок пульс проверил, вроде не было уже.
— Вроде или не было? — Мирон стиснул зубы и подался вперед.
— Не знаю, — взвизгнул Клык. — Не знаю!
— И куда же он делся?
— Не знаю, — как заведенный, повторял Клык. — Мы под кустом положили, точно помню. И кровь там была. А трупа не было.
— Ублюдки, — не сдержался один из свиты Воронцова. — Ну ты и мразь.
— Опиши внешность того, кто тебя нанял.
— Высокий, волосы светлые, глаза голубые. Молодой, смазливый. Видно, что очень богатый.
— Машина?
— Номера не запомнил.
— Врешь, — поморщился Мирон, и с размаху врезал парню по лицу. Из сломанного носа хлынула кровь, которую несчастный попытался остановить, но только размазал.
— Не помню…Не помню, клянусь!
— Сейчас поедем, покажешь мне место, где Макса оставил, — распорядился Мирон, брезгливо вытирая свою руку. — Кстати, сюда зачем пришел?
— Так это… — Клык растерялся. — Трупа-то нет на месте, а девчонка в доме у Бельских сказала, что вечером приехала. Я подумал, может, она нас видела. Лишний свидетель, сами знаете…
Я разинула рот. Так они меня убить хотели, что ли? Ну, Тинка, игры в детективов окончены!
— Ты что-нибудь видела? — Мирон повернулся ко мне, прожигая своим огненным взглядом. Если честно, в эту секунду я готова была и себя, и мать родную продать, но к счастью, вмешался Глеб:
— Она же говорила, что нет. И уж прости, вряд ли девушка ее комплекции способна утащить на себе Стрелка.
— Я не верю в совпадения, — сообщил Мирон. — Сейчас поедем в лес, а потом я займусь девчонкой. Серый, а вы — мигом по гостиницам, найдите мне этого белобрысого. Падаль, кому ты изначально деньги проиграл?
— Деньги? — непонятливо переспросил Клык. — А, деньги, — быстро сориентировался он, заметив в руке у Мирона пистолет. — Так Витальке. Рузин который.
Глеб чертыхнулся, а я вновь спряталась у него за спиной.
— Ладно, поехали, — Мирон очень противно ухмыльнулся. — Покажешь могилку.
Видимо, после этих слов Клык понял, что из леса ему вернуться не суждено, потому что только этим можно было объяснить ту глупость, которую он совершил. Метнувшись вправо, Клык попытался выхватить пистолет у темноволосого и низенького парня, который, кроме пистолета, сжимал еще и нож. Сияющая сталь сверкнула как молния, и Клык, пошатнувшись, схватился за горло, а потом тяжело рухнул на колени и уткнулся лицом в пол. Из-под тела медленно показалась алая лужица.
— Мамочки, — зашептала я, хватаясь за рубашку Глеба. — Господи, что же это такое…
Закричать или зареветь мне не дали — Глеб, резко развернувшись, схватил меня на руки, и вынес из квартиры. По дороге до автомобиля он шептал мне что-то успокаивающее, и, когда я очутилась на заднем сиденье, сжал в своих объятиях так, что чуть не сломал мне ребра.
— Больно… — пискнула я. Глеб, извинившись, отстранился, но рук моих не отпустил.
— Полина, — начал он задушевно. — То, что сейчас произошло…
— И слышать ничего не хочу, — отрезала я. — Ты убил человека.
— Да, потому что он собирался…
— Ничего не хочу слышать, — зажала я уши руками. — Не знаю, плохим человеком или хорошим был этот Гвоздь, но ты не имел права лишать его жизни.
— Полина, я…
— Я не хочу разговаривать с тобой, Глеб.
Впервые за долгое время я обратилась к нему по имени. Бельский, чертыхнувшись, замолчал и поник, а затем грустно произнес:
— Хорошо. Я отвезу тебя к Тине, только Мирону сейчас сообщу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
С этими словами он вышел, а я полезла за телефоном. К счастью, любимая подружка не спала, поэтому удостоилась чести выслушивать мои гневные восклицания на протяжении пяти минут, после чего рявкнула:
— Тихо! У нас проблемы.
— Да? — завелась я. — Ты даже не представляешь, какие… У меня весь зал, между прочим, в крови, и два трупа.
