— Извините моё любопытство — акцент знакомый.
— А… — я приосанился. — Я из России.
— А я из Болгарии, — радостно воскликнула девушка. — Просто давно живу здесь.
Её голос звучал так уютно. Захотелось оказаться рядом с этой болтливой болгаркой, сидеть у огня, поджав ноги, уткнуться в её волосы.
— У вас красивый голос… — не успел я закончить, как из трубки донеслись частые гудки. Я растерянно посмотрел на телефон, потом на Юкку. Тот показал последнюю монетку, которой не стал жертвовать ради моего, едва начавшегося телефонного романа.
— Нет денег, нет любви. Адрес записал?
Через пять минут мы бодро маршировали по автомобильному туннелю, пробуренному в скале.
Свернув направо, после туннеля, мы увидели множество людей в ковбойских шляпах, сидящих на большом лугу. Народ пировал. Все сжимали в руках бумажные пакеты с торчащими оттуда горлышками. Происходило массовое бухалово без нарушения закона. Отовсюду, целыми семьями, прибывали новенькие.
— Что происходит? — обратились мы к одному из поддатых ковбоев.
— Парни, вы откуда свалились?! Это же фестиваль кантри!!! — ковбой хлопнул меня по плечу и двинул дальше. Позже я узнал, что в городе Эшвилл ежегодно проводится самый крупный смотр кантри-музыки Но в тот день нам было не до кантри.
Мы уточнили маршрут и вскоре стояли в конце Бродвея, напротив двухэтажного дома с номером 181. Бродвей в Америке что-то типа нашей улицы Ленина. В каждом захолустье есть свой Бродвей. Итак, мы остановились напротив нужного дома, решив обозреть позицию с расстояния. На то были причины.
Возле входа толпились многочисленные негры разных размеров, преимущественно крупные и гигантские. Все они были одеты в какую-то рвань и многие, кажется, были под наркотой или пьяны. Это и был наш Иерусалим. Бесплатная ночлежка. Место, в которое мы мечтали прорваться любой ценой.
— Я не хочу, чтобы меня трахнул такой вот негрила пока я сплю, — угрюмо высказался Юкка.
Я не стал возражать. Мне тоже было неохота почувствовать среди ночи здоровый черный член у себя в заднице, и всё из-за экономии. Почему мы решили, что негритосы кинг-сайз обязательно позарятся на нашу невинность не ясно. Решили и решили. В закусочной за углом мы взяли один бургер и слопали его пополам.
— Я видел мотель возле станции. Пошли, переночуем по-человечески, а завтра будь что будет, — Юкка был прав, провести вторую ночь на улице, ничего не жравши, было выше наших сил. Нужно правильно распределять ресурсы. Мы двинули в обратный путь через всю столицу кантри музыки.
Ковбоев на лугу прибавилось. Туннель в скале показался длиннее.
Комната в мотеле обошлась в полтинник. Пятидесятилетняя алкоголичка с выжженной перекисью метёлкой на голове швырнула нам ключи. Бедра и задница, отбитые тяжёлой сумкой, болели. А ведь я подумывал прихватить с собой из Москвы фисташковый льняной костюм и лаковые туфли для торжественного случая! Ноги и плечи ломило. В тот день мы раз пять обошли кругом Бревард и дважды пересекли Эшвилл. Войдя в комнату, мы повалились на кровать. Чистые дырявые простыни, старый телевизор, стены, оклеенные плёнкой под дерево. Комната показалась нам дворцом. Шуршание крыс за стеной — пением ангелов.
Автостоп
Покинув мотель утром, мы накарябали на листе бумаги «North» и вышли на трассу. Надо признать, что популярностью мы не пользовались. Одна компания подростков, набившаяся в родительский «понтиак», даже швырнула в нас стаканчиком из-под колы. Мы в долгу не остались — показали им фак. Все ехали мимо, даже полиция. Мы решили сыграть в города.
— Москва, — начал я.
— Армавир, — нашёлся Юкка.
— Ра… Ро… — поискал я. — Рим!
— Москва уже была… Мехико! — Хоть начали мы и со стандартных Москвы, Армавира, Рима и Мехико, Юкка всё равно радовался, как ребёнок. Не успел я назвать Осло, последний город в славной пятёрке типового начала, после которого игроки обычно начинают подолгу размышлять и с гордостью разрождаться чем-то типа Антананариву, как старый синий пикапчик форд притормозил в двадцати метрах впереди. Мы схватили сумки и кинулись к нему.
Из кабины нам улыбалась рыженькая милашка. Мы бросили сумки в кузов и уселись рядом.
— Вам куда, парни? — спросила милашка, встраивая пикапчик в поток несущихся машин.
— Нам бы к океану, — ответили мы, глупо хихикая. Приятно, когда твоя судьба находится в нежных пальчиках юной американки.
— Я проезжала по той стороне часа два назад, — рассказала рыжуля, указывая на встречную полосу. — И подумала «никто этих ребят всё равно не подберёт». Съездила домой, приняла душ, сварила кофе и вернулась за вами. Всё равно делать нечего.
— А почему, ты была уверена, что нас никто не подберёт? — эта заява нанесла удар по нашему, раздувшемуся было, самолюбию.
— А потому что автостоп запрещён на скоростных трассах. Нельзя ловить машины и нельзя останавливаться. Странно, что вас копы не свинтили. Голосовать можно только на дорогах местного значения, — рыжуля подсунула под попу левую ногу. Правую, она держала на газе и рулила одним пальчиком. Американские машины придуманы для изящного вождения. Никакого переключения передач. Никаких неповорачивающихся рулей.
— Я подброшу вас миль на двадцать, окей?
— Окей, окей, — мы благодарно перебивали друг друга.
Рыжуля высадила нас у дороги № 221 и помахала ручкой. Благослови её бог.
Через полчаса мы уже сидели в красном «мустанге», несущемся по витым горным дорогам. Двое парней ехали в соседний городок в Макдоналдс. Макдоналдс в их родном городе парням надоел. Эти Макдоналдсы развивают небывалую тонкость вкуса у провинциального населения США. Я так и не уловил, в чём соблазнительное преимущество одного похожего на морг загона перед другим.
Парни угощали нас куриными накетсами из огромного картонного ведра. Несколько раз «мустанг» почти столкнулся с другими машинами, чуть не свалился с обрыва и едва не впечатался в вековое дерево. Но это не мешало мне любоваться изумительными пейзажами, напоминающими китайские акварели.
Таким образом, мы оказались в городке Бонн. Там нас застал дождь и промочил до нитки. Даже паспорта намокли. Чтобы не шастать наугад, мы посмотрели указатели и вычислили, в какую сторону следует ловить тачку. До этого мы полагались на собственное чутьё. Чутьё нас подводило. Когда чутьё подводит и это стоит тебе пары миль туда-обратно пешком, а плечо оттягивает тяжёлая сумка, то волей неволей перестанешь полагаться на чутье и начинаешь смотреть на указатели.
Мы вышли из города с северной стороны. Сразу тормознул чудаковатый господин. Он принялся расспрашивать нас, кто мы и откуда. Обычная история на дороге. Я сидел спереди, рядом с ним и рассказывал о наших приключениях. Иногда я прибавлял в конце фразы «сэр».
— Работа нужна? — спросил господин своим странно медлительным голосом. Словно звук буксовал в киселе. Надо сказать, что ехал он так же, как и говорил. Ме-е-е-д-л-е-е-е-н-н-н-о-о-о.
— Конечно, сэр. Нам нужна работа, а что предложите?
— Отсосёшь — получишь полтинник, — выпалил он неожиданной скороговоркой. — И брось называть меня «сэр», — господин смотрел на меня глазами полными любви.
— О, забыл! Нам вот здесь выходить, у нас здесь встреча! — донёсся с заднего сиденья Юккин голос.
— Подумай хорошенько, — настаивал господин, но я уже дергал ручку двери. Я так и не понял, остановился он или мы выскочили на ходу — скорость автомобиля была так мала, а мы так торопились.
Мы остались на обочине. Господин пополз дальше.
— Отсосёшь за полтинник? — издевался Юкка. — А за полтинник с копейками?
— Вот сука! Полтинник! Неужели я так плохо выгляжу! — кипятился я.
— Нормальная цена! Зря обижаешься. Один отсос — ночь в мотеле! Можно иметь в виду на крайний случай, хотя нью-йоркская дрочка приносила больше! — хохотал Юкка.
Мы поплелись вдоль дороги. Смеркалось. Дождь возобновился. Вокруг возвышался густой тёмный лес. Раздавленных зверьков на асфальте прибавилось.
Леди на Мерседесе
Ночевать в мокрой одежде, в мокром лесу под дождём — не самая приятная вещь на свете. Опыта у нас не было, но что-то подсказывало, что это именно так. Мы продолжали отчаянно оттопыривать большие пальцы рук навстречу проезжающим машинам. Люди возвращались с работы. Их ждали тёплые сухие дома и ужин. Им было неохота сажать в машину грязных засранцев, голосующих на опушке леса.
— Смотри баба на мерсе! — крикнул Юкка, кивнув на одну из машин. За елозящими дворниками виднелось лицо женщины.
— Редкая тачка для Штатов…
Вдруг серый Мерседес остановился. Мы переглянулись и бросились к нему.
— Спасибо, мэм! Большое спасибо! — наши глаза лучились неподдельным счастьем, встречаясь в зеркале заднего вида с голубыми глазами блондинки среднего возраста.
