В эту минуту в салон вошла мисс Дженнсон, тощая девица в очках, которая встречала пассажиров с Хейдемом.
— Вы все тут закончили, миссис Беттертон? — спросила она сухо.
— Да, благодарю вас.
— Тогда прошу пойти со мною, вас хочет видеть Заместитель Директора, доктор Нельсон.
Хилари попрощалась с мадемуазель Ларош и отправилась вслед за энергично шагавшей Дженнсон.
— А в какой области мистер Нельсон доктор? Медик или физик? — спросила Хилари.
— О нет, миссис Беттертон, он не медик и не физик. Он административный работник. Все жалобы, например, направляются ему. Он, так сказать, главное административное лицо нашего учреждения. После сегодняшнего посещения, я думаю, вам не придется с ним больше встречаться, разве только произойдет что-нибудь исключительное.
— Понимаю, — отозвалась Хилари кротко. Ее развеселило, как резко поставила ее на место мисс Дженнсон.
Чтобы попасть к Нельсону, нужно было пройти через две комнаты, в которых работали стенографистки. Наконец Хилари и ее спутница попали в кабинет, где за огромным письменным столом восседал доктор Нельсон. Это был крупный, цветущий мужчина с хорошими манерами. По его речи Хилари сразу определила, что он — уроженец Штатов.
— А! — воскликнул доктор Нельсон, вставая и выходя из-за своего стола. — Рад приветствовать вас здесь, миссис Беттертон! Мы все надеемся, что вам у нас будет хорошо. Выражаю вам сочувствие по поводу катастрофы. Какое счастье, что все благополучно кончилось. Ваш муж ждал вас с большим нетерпением. Надеюсь, что вы устроитесь как следует и будете счастливы с нами.
— Благодарю вас, доктор Нельсон.
Хилари села на стул, который Нельсон пододвинул ей.
— У вас есть ко мне вопросы? — Доктор Нельсон наклонился вперед, вся его фигура выражала ожидание.
— У меня столько вопросов, что я не знаю, с чего начать.
— Я понимаю вас. Но послушайтесь моего совета и ничего пока не спрашивайте. Просто привыкайте, осмотритесь. Поверьте мне, что это лучший путь.
— Все здесь, я бы сказала, так неожиданно… — проговорила Хилари.
— Для меня в свое время это также было большой неожиданностью… Видите ли, мы мало говорим о себе заранее и делаем это сознательно. Человек может проявить неосторожность и что-нибудь сболтнуть, а для нашей Организации благоразумие имеет немалое значение. Вам здесь будет хорошо, миссис Беттертон, вот увидите. Вы получите все, что пожелаете, стоит только сделать заказ. Например, если заказ касается искусства — скульптуры, живописи, музыки, — вам поможет специальный художественный отдел.
— Боюсь, что я лишена каких-либо художественных талантов. — Ну что ж, тогда можно заняться другим. Игры, например, или спорт. У нас прекрасные теннисные корты. Могу вас уверить, что не пройдет и двух недель как вы найдете себе занятие. Так обычно обстоит со всеми, кто приезжает сюда, в особенности с женами. Видите ли, ваш муж поглощен своей работой, и вы наверняка сойдетесь с другими женщинами, далекими от науки. Вы меня понимаете?
— Скажите, мы все время должны находиться здесь?
— Как это — находиться здесь? Я не совсем понимаю вас, миссис Беттертон.
— Я спрашиваю, мы должны остаться здесь или поедем еще куда-нибудь, — настаивала Хилари.
Взгляд доктора Нельсона стал каким-то отсутствующим.
— А! — отозвался он наконец. — Это зависит от вашего супруга. Да, да, это в большой степени зависит от него. Имеются возможности, и различные, я бы сказал… Но, право, сейчас лучше не входить во все эти подробности.
— Значит, отсюда совсем нельзя выйти?
— Выйти?
— Я имею в виду выйти за высокую железную ограду, за ворота?
— Это вполне естественный вопрос, — задумчиво проговорил доктор Нельсон. Благодушие его как рукой сняло. — Видите ли, одним из условий существования нашей Организации является ее изолированность. Все, что внутри ограды, составляет наш мир. А там — дальше — только пустыня и ничего больше. Я пока ни в чем не упрекаю вас миссис Беттертон. Большинство людей чувствовало себя по приезде точно так же. Это вроде клаустрофобии — боязни замкнутого пространства. Так, во всяком случае, объясняет доктор Рабек. Но, уверяю вас, это пройдет. Если можно так выразиться, это — наследство, оставшееся вам от того мира, который вы покинули. Скажите, миссис Беттертон, приходилось ли вам когда-либо наблюдать жизнь муравейника? Очень интересное зрелище и, я бы сказал, поучительное. Тысячи маленьких черных насекомых спешат в разных направлениях. Они поглощены своим занятием, они так настойчивы, так целеустремленны, а в общем все это составляет огромный Беспорядок. Так вот это и есть модель того самого скверного старого мира, который вы оставили. Вы увидите, что здесь, у нас, есть досуг, определенная цель и время. Уверяю вас, — улыбнулся он, — это рай на земле.
Глава 12
Хилари возвратилась в квартиру Беттертона, которая стала теперь и ее квартирой. Вещи, которые она выбрала, уже были принесены и лежали в спальне.
Для Хилари продолжался фантастический кошмар. Зачем она здесь, почему должна делить кров с чужим для нее человеком? Чувство неопределенности и нависшей опасности не покидало Хилари.
— Знаешь что? — обратился к ней Беттертон. — Мы должны опять привыкнуть друг к другу. Давай вести себя так, как если бы были у себя дома.
Это было мудрое предложение, и Хилари оценила его. Ощущение нереальности всего происходящего будет существовать еще некоторое время, думала она. Сейчас не время говорить с Беттертоном о причинах, заставивших его покинуть Англию, о его надеждах и разочарованиях. Сейчас они играют каждый свою роль, и им обоим угрожает опасность.
— Ты знаешь, мне пришлось выполнить кучу формальностей. Пройти медицинский осмотр и все такое прочее, — Хилари была сама естественность.
— Здесь обычно так и делается. Я полагаю, что это необходимо, — отозвался Томас.
— А тебе тоже пришлось пройти через все это?
— Более или менее, — неопределенно ответил Томас.
— Затем меня повели к этому.., ну, как его — к Заместителю Директора.
— Очень способный человек, блестящий организатор. У него чисто административные функции.
— Он, наверное, не самый главный?
— О, нет! Существует, кроме того, сам Директор.
— Я увижу его?
— Рано или поздно. Он появляется не очень часто. Время от времени выступает перед нами. Это необыкновенная личность!
Тон Беттертона был восторженным, но лицо приняло такое мрачное выражение, что Хилари сочла за лучшее переменить предмет разговора.
Через некоторое время Томас взглянул на часы.
— В двадцать часов у нас обед. Если ты готова, нам лучше спуститься вниз. — Он говорил так, как будто они жили в гостинице.
Хилари переоделась в новое платье. Серо-зеленый цвет красиво гармонировал с золотом ее волос. Нитка бус на шее дополняла туалет. Они спустились по лестнице, затем прошли по каким-то коридорам и наконец попали в большой обеденный зал. Мисс Дженнсон встала им навстречу.
— Я заказала большой стол для вас, доктор, — обратилась она к Беттертону. — С вами будут обедать попутчики миссис и, конечно, супруги Мэрчисон.
Они направились к указанному столу. Там уже сидели Эндрю Питерс и Эрикссон, которые встали, когда Томас и Хилари подошли. Хилари ничего не оставалось, как представить им своего «мужа». Вскоре к ним присоединилась еще одна пара. Беттертон представил их как доктора и миссис Мэрчисон.
— Симон и я работаем в одной лаборатории, — сообщил Беттертон.
Симону Мэрчисону, худому, анемичному мужчине, было всего около двадцати пяти. Супруга его была итальянка, ее звали Бианка.
— Если хотите, я завтра буду вашим гидом, — сказала Бианка. — Надеюсь, вы не относитесь к миру ученых?
— Боюсь, — улыбнулась Хилари, — что моего образования не хватит, чтобы быть ученым. До замужества я служила всего лишь секретарем.
— А Бианка изучала экономику и торговое право. Иногда читает лекции по этим вопросам. Но все равно у нее остается очень много свободного времени, — сказал доктор Мэрчисон.
Бианка капризно повела плечами:
— В конце концов я приехала сюда, чтобы быть с тобою, Симон. Но мне кажется, что здесь кое-что должно быть организовано лучше. Может быть, миссис Беттертон, поскольку она не будет заниматься научной работой, поможет мне?
Хилари поспешила дать свое согласие.
— У нас прекрасные условия для исследований, — обратился Симон к Питерсу, — никто не мешает и, что самое главное, новейшее оборудование.
— А вы чем занимаетесь? — полюбопытствовал Питерс. Начался специальный разговор, настолько густо пересыпаемый научными терминами, что Хилари не могла за ним следить. И она обернулась к Эрикссону, который сидел молча, с совершенно отсутствующим взглядом.
— О чем вы задумались? О доме?
Эрикссон взглянул на Хилари с холодным удивлением.
