Фредерик вышел следом за Вотаном. Синие глаза горят огнем решимости. Но ребенок не заметил двух мужчин.
– Его еще можно спасти, – облегченно шепнул напарник магу и показал на едва заметно вздымающуюся от ровного дыхания грудь раненого.
Старик неопределенно пожал плечами. Если лежащий еще жив, то это не значит, что он выживет.
Смахнув залившие лицо слезы, мальчик внезапно приподнялся с тела и поднес трясущиеся руки к шее лежащего. Сосредоточенные глаза ребенка смотрят на его лицо. Расширившимися от ужаса глазами и онемев, Вотан увидел, как красные руки впились в горло истекающего кровью человека и сжались. Фредерик по своей юности среагировал гораздо быстрее старика – одним прыжком пройдя расстояние до без пяти минут убийцы, напарник мощным ударом кулака обрушил ребенка на мостовую.
Мальчик не испугался ни полевых мундиров магов, ни их грозных лиц. Неожиданно сухими глазами, он сосредоточенным взглядом посмотрел на обоих, не произнеся и слова. Фредерик что-то спросил. Что-то очевидное и должное быть устрашающим, про смертную казнь за попытку убийства или про пожизненное каторжанином на шахтах. Быть может, он просто пригрозил магической карой. Ребенок не изменился в лице. Промолчав пару мгновений, он ответил. И его тихий, еще даже не начавший ломаться голос произнес медленно и уверенно:
– Вы все умрете, – подумав, мальчик добавил, – Бегите.
Его вид напоминает оборванца. Одежда, черты лица – все никак не тянет даже на обычного горожанина. А с нищенскими выродками разговор один. Послышался треск – Фредерик создал разряды тока меж своих пальцев. Его любимое заклинание. Одним движением схватив мальца за горло, маг приподнял его над мостовой. Кричал ребенок недолго. Когда Фредерик закончил, он безумными глазами смотрел на труп. Вотан неслышно подошел.
– Почему ты его убил? – спросил он тихим голосом. Его напарник все не мог отдышаться, а старик повторил вопрос, – Почему?
– Он угрожал магам. Согласно двадцать седьмому пункту Устава Гильдии… – начал напарник, а Вотан прервал его жестом и повторил вновь:
– Почему?
Они услышали шорох сзади. Наверняка, чудом спасенный от рук мальца встает на ноги. Сейчас ему явно нехорошо – после такой-то потери крови. Ну да его судьба не их дело. Они не оглядывались. Пожалуй, это стало их главной ошибкой.
Так получило, что головы они повернули одновременно. Глаза смерти потом часто снились старику в кошмарах. В эту ночь он впервые столкнулся с ходячим трупом.
Фредерик домой не вернулся.
***
Добавив из крынки не первой свежести молоко, Рафаэль разбил сверху полдюжины яиц. Достал небольшой водянистый помидор и, тонко нарезав на деревянной доске, кинул на кусок тающего на сковороде масла. Не прекращая нагревать металлическую поверхность под ней пламенем из ладони, маг в очередной раз порадовался своей доли. Пока сотни тысяч других людей вынуждены разводить огонь и нагревать котелки, они могут себе позволить куда более рациональный способ разогревать пищу.
Следом в яичницу упала зелень. Котелок, однако, все же пришлось использовать – в нем греется горячительный раствор, традиционно хоть и несущий имя «чай», но оставив от него только название.
– Эбена, Вотан, за стол! – рявкнул Рафаэль. Наверху послышалось движение и разговоры – явно ищейка рванула в кладовку к маминым вещам. Быть может, от стильного женского варианта парадного мундира магов ее удержит грустное понимание того, насколько грязна улица за оградой и как быстро эти красивые одеяния превратятся в унылые серые балахоны. Вотан же… а кто разберет этого старика?
Сделав круглые глаза, появившаяся на лестнице Эбена широко улыбнулась и прошествовала на ближайшее свободное место. Почему-то все в тех же одеждах. Вотан, задумчиво смотря куда-то перед собой, тоже сел.
Завтрак начался в молчании. Эбена, несмотря на множество ран, вычищала тарелку гораздо быстрее мага, при этом не теряя самообладания. Ее вилка-трезубец и нож порхают над тарелкой. Вотан ест медленно, тщательное пережевывая каждый кусочек, наслаждаясь вкусом. Рафаэль внимательно глянул на обоих.
– Еды хватит еще на сутки, – сказал он, приступая к чаю, – У нас нет погреба и мы брали все продукты в Гильдии. Но неясно, как скоро они узнают о нашем уходе Так что… туда теперь вход закрыт.
– Надо составить маршрут, – проговорил Вотан.
Рафаэль кивнул.
– Карта уничтожена, – добавил Рафаэль будто между прочим, – А запасной у нас нет. Кроме того, я считаю, что выходить в Город в ближайшее время опасно.
– Соглашусь, – Эбена как бы невзначай вклинилась в разговор, – Если я не ошибаюсь, то как минимум три банды, не считая отрядов Польпо – ближайшие к Болоту – уже развернули войну на Западном квартале. Улицы перекрыты, а я бы не хотела попасть под шальной болт.
– Где люди, там и мертвецы, – сказал Вотан, – Они всегда идут на кровь. Но даже если бои еще не начались, идти по тем улицам можно как по минному полю – маги тоже могут послать туда своих людей.
– Но и переждать мы тоже не можем, – жестко сказал маг, добавив уже тише, – Но если мы не можем пройти по улице… – Он замолчал, давая возможность спутникам прийти к тому же мнению, что и он.
Вдруг Вотан хмыкнул, а в его задумчивом взгляде заиграли смешливые искорки. Раскусив задумку Рафаэля, он оценил степень осторожности, с которой тот предлагает идею. Конечно, предложи он ее в лоб, то она еще при звучании показалась бы нелепой.
– Тогда мы можем пройти под ней?.. – неуверенно начала Эбена, – Канализация?!
Рафаэль кивнул.
– Там должно быть безопасно в это время. После дождей.
Эбена хихикнула. Вотан неодобрительно покосился на нее, но ищейка быстро выпалила:
– У тебя, конечно же, есть карта, чтоб не заблудиться в бесконечных лабиринтах и самое главное – не выйти к Болоту?
– А еще к магам, к стражникам, к бандитам… – начал перечислять Вотан, – Но да, к Болоту не выйти важнее.
– У меня есть кое-что получше, – улыбнулся Рафаэль.
…Пламя, играя со светом и тенью, освещает дорогу, превращая застывшие лица идущих в пугающие маски. Неаккуратно вырытые стены тоннеля то сужаются, то расширяются – по прихоти далеких предков. То сворачивая в одну сторону, то круто углубляясь вниз, этот круглый путь словно вырыт гигантским червем, в два человеческих роста и несколько ярдов шириной. Молчание прерывается потрескиванием огня, чьи языки, оплетая ладонь мага, рвутся вверх.
Конец ознакомительного фрагмента.
