Изучение значения понятия «царь», представленное словом rex, привело Э. Бенвениста к выводу, что оно появляется лишь на двух противоположных окраинах индоевропейского мира – индоиранском и итало-кельтско-фракийском (возможно, во фракийском царском имени Rhēsos). Понятие о мире, устроенном как империя, по иранским представлениям, относится не только к области политики, но и к религии. Устройство – как земное, так и небесное – имело прообразом государство самодержцев. Мир, куда попадут праведные, обозначен как «царство» или «желанное царство». «В этом выражении мы находим прототип того, что в эсхатологии пророческого иудаизма и в христианстве стало «Царствием небесным», – картина, отражающая в конечном счёте иранские представления» [1, c. 249, 250, 255]. Этот вывод, важный с исторической точки зрения, применим и к славянскому миру.
Ибн Фадлан в сообщении о погребении «выдающегося мужа» из числа русов описал, в частности, такую картину. После того как среди многочисленных рабынь и наложниц покойного нашли такую, которая согласилась умереть вместе со своим господином, её, опьянённую галлюциногенными и хмельными напитками, трижды поднимали на верхнюю перекладину между двумя столбами, на «ворота в потусторонний мир», и девушка трижды видела «желанное царство» (Небесное), своих родителей и родственников, и своего господина там, и она воскликнула: «Так ведите же меня к нему!» – после чего её умертвили [6]. Сюжет, описанный Ибн Фадланом, соответствует славянскому обычаю «считать всех умерших праведниками», с этим обычаем связана языческая «окличка» умерших предков. Запись в Лаврентьевской летописи под 1169 годом: сын Юрия Долгорукого, Михалко, в схватке с половцами чуть не погиб, «но, – добавляет летописец, – Бог отца его молитвою избави его от смерти»; «молитвою отца своего Константина» (умер в 1218 г.) спасается от гибели на Калке Василько Константинович; «молитвою деднею и отнею» спасается от татар Михаил Тверской. Прежде всего следует отметить, что князья, оказавшие посмертную помощь сыновьям, никогда не были причтены церковью к лику святых. Языческая «окличка» умерших предков уцелела в фольклоре, в отречённой письменности и в церковно-дисциплинарных запретах и обличениях [8, c. 84–104].
Не менее важен с исторической точки зрения и конец записи Ибн Фадлана о погребении «выдающегося мужа» из числа русов. «Потом они построили на месте этого [сожжённого] корабля… нечто подобное крупному холму и водрузили в середину его большую деревяшку белого тополя, написали на ней имя умершего мужа и имя царя русов и удалились». В основе соответствующей надписи на столбе из белого тополя, символа девичьей тоски, лежит языческий культ Рода. В славянском обществе власть князя (царя), старейшины племени, главы рода, по сути была сакральной. Земной князь (царь) считался паредром, сидящим возле, собеседником вышнего главы рода – небесного Царя. Представление о характере отношения к князю и языческому божеству даёт, тем не менее, христианский религиозный императив: «Понѣ акы земльномоу кнѧзю, тако же и къ небесьномоу Цару пристоупи сь боазньѫ» (Изб 1076, 263) [13, c. 362, 363]. – «Даже как к земному князю, также и к небесному Царю приступай с боязнью».
Как это ни странно звучит, но в нашей компетенции объяснить имя бога славян, небесного Царя, паредром которого являлся «Царь русов», в связи с чем его имя вырезали русы на «деревяшке белого тополя», водружённой над могилой «выдающегося мужа». Царь – это тот, кто «хорошо рождён», «благороден» [1, c. 292] или, по слову областного словаря, тот, кто «дородился» – родился в состоянии, дающем известные права [16, c. 310]. Наконец, это те члены рода, кто имел право, также как и князь, носить красную накидку или плащ («чьрьвленоую окроиницю»), и одеваться «в льняную бѣлость» (льняную белую одежду) – «мужи крови совершенные» [14, c. 48; Усп. сб., с. 349, 210а 23–24]. Лев Диакон, сообщая о событиях войны византийцев с русами Святослава, представил два ценных факта для нашей темы: содержание речения «мужи крови» из послания Святослава к императору Цимисхию и описание его одежды во время переговоров с императором. «Мы не какие-нибудь ремесленники, добывающие средства к жизни трудами рук своих, а мужи крови, которые оружием побеждают врага». «В одно ухо у него была вдета золотая серьга; она была украшена карбункулом, обрамлённым двумя жемчужинами. Одеяние его было белым и отличалось от одежды его приближённых только чистотой» («льняная белость») [9, c. 57, 82]. Святослав «дородился», был «хорошо рождённым» «мужем [благородной] крови», поэтому имел право одеваться в «льняную белость», являясь паредром небесного Царя – славянского бога богов.
Теперь сюжет о призвании новгородцами трёх князей «царского рода», паредров небесного Царя, по известию византийского историка X века Псевдо-Симеона по источнику IX в. о Рос-Дромитах. «Рос… Имя это, которое они носят, распространилось от какого-то сильного отклика «Рос», изданного теми, которые приняли прорицание согласно некоему совету или по божественному воодушевлению и которые стали распорядителями этого народа» (новгородских племён. – Л.Г.) [7, c. 117, 118]. Рассмотренное О. Н. Трубачёвым тождество русский = светлый имеет сюда прямое отношение. «В договоре Олега: «иже послании от Олга, великого князя Рускаго, и от всех, иже суть под рукою его, светлых и великих князь… от сущих под рукою наших князь светлых… ко князем нашим светлым рускым…» – мы видим замечательное соседство светлым рускым, которое ещё сохраняет характер глоссового осмысления, перевода: рускыи = светлыи» [17, c. 37, 38].
А.Ф. Гильфердинг истолковал значение имени главного бога прибалтийских славян Свентовита (Святовита) следующим образом: «Житие св. Беннона [содержит] необыкновенно для нас важное толкование: «Сванте значит на Славянском языке святой, а вит переводится словом свет». Санскритский язык имеет это же самое слово, вити, именно в смысле свет, чешское наречие сохранило доселе выражение витице, свеча, происшедшее, быть может, от того же корня» [4]. Таким образом, в свете сказанного усматривается тождество имени Свентовит «святой свет» и религиозно-правового термина рос / рус «светлый», как бы второго, земного, имени Свентовита, указывающего на связь небесного и земного. «Князья светлые русские» – дети одного отца, жителя неба, «святого света», Свентовита-Руса. Отсюда благодарственный отклик «принявших прорицание по божественному воодушевлению»: «Рос!» – «О светлый!». Отсюда же термин русичи в «Слове о полку Игореве» (такая форма слова только в этом памятнике). Форма слова образована по модели: патрономическая основа Рус + патрономический суффикс – ич. Но родоначальником русичей, Русом, выступает здесь св. Владимир, Креститель Руси, Красное солнце. Поэтому русичи – это русские князья-христиане и члены дружины, также «правоверные христиане». То, что Владимир считался родоначальником русских князей, отмечено скандинавскими и русскими источниками. «Началника благоч(с)тью. и проповѣдника вѣрѣ. и княземь рустимъ верховьнѧго [Святого Владимира] днь(с). рустии сбори сшедъшесѧ въсхвалимъ [15, c. 268]. Но сакральное слово «русичи» уже в наше время было кем-то подхвачено и стало расхожим словом, никудышним – ни к селу, ни к городу, применяется к любому историческому виду «русских».
В.Л. Комарович отметил 9 бесспорных случаев в летописи употребления термина «царь» по отношению к 6 лицам: Ярославу Мудрому, святым Борису и Глебу, Мстиславу Владимировичу (сыну Владимира Мономаха), его сыну Изяславу Мстиславовичу и внуку Роману Ростиславовичу. Хотя претензий на титул «царя» в домонгольской Руси не просматривается [8, c. 84–104]. Тогда что стоит за идеей «царь» и «царские земли» в Русской земле? Так, в летописи под 1148 годом об обмене дарами между великим князем Киевским Изяславом Мстиславичем и его братом Ростиславом Мстиславичем, князем Смоленским, читаем: «Изяслав дал дары Ростиславу, что от Русской земли и от всех царских земель, а Ростислав дал дары Изяславу, которые от верхних земель и от варягов». Пользуясь положением дел в Древней Руси, можно сказать, что за идеями «царь» и «царские земли» ничего не стоит, кроме символа. На самом деле «царские земли» составляли частную собственность князей, были населены челядью, на этих землях князья устраивали дворы со всякого рода добром. До определённого момента времени термины «царь» и «царская земля» оставались религиозно-правовыми и социальными событиями в качестве символов. «Ведь что такое символ? Это природное или социальное событие, которое воспринимается так, что оно никогда не означает то, что оно означает». Лучшее имя в современной русской философии – Гирёнок Фёдор Иванович. Он же создал и эту лучшую формулу символа [5, c. 129].
2016 г.
ССЫЛКИ
1. Бенвенист Э. Словарь индоевропейских социальных терминов. М.: Прогресс
