не то, как можно проникнуть в бассейн. Вы вспомнили, как можно было незаметно проникнуть в него много лет назад. Но не факт, что сейчас этот метод осуществим. За эти годы здание бассейна могли перестроить, изменить, и того прохода, который вы помните, может уже не быть. Так что, кроме разработки остальных деталей задуманной операции, вы должны проверить, что в бассейн все еще можно попасть тем путем, который вы запомнили.
Я вышла от коуча в задумчивости.
Вроде уже все придумала и так гордилась собой — а Леонид вылил на меня ушат холодной воды…
Придется начинать все сначала…
Я отправилась домой, глубоко задумавшись.
И вдруг в метро села не на свою ветку, а поехала на станцию, где находится тот самый бассейн. Сделала я это абсолютно машинально, так что осознала, где нахожусь, уже возле бассейна.
Того самого бассейна, куда ходила в детстве. Того бассейна, куда по утрам ходит Александра. Того бассейна, где я должна убить ее в своем сценарии.
Видимо, меня привело сюда подсознание.
Я вспомнила, что коуч велел проверить, существует ли еще тот проход, которым я воспользовалась много лет назад.
Ну что ж, раз уж я оказалась здесь, почему не попробовать это выяснить.
Бассейн занимал отдельное двухэтажное здание, окруженное садом. Сад — это, конечно, громко сказано, на самом деле там было одно высокое раскидистое дерево, несколько кустов и клумба с засыхающими георгинами. Ворота сада были открыты.
Около главного входа толпилась группа подростков, они громко болтали и смеялись.
Мне туда не нужно.
Я обошла здание сбоку и нашла неприметную боковую дверку. Ту самую дверку.
Как и прежде, она была заперта, но я помнила, как Танька Лисина, та девчонка, которая показала мне этот вход, открыла ее.
Ее мама работала в бассейне уборщицей, она часто забывала ключ и научилась открывать ее без ключа.
Замок старый, сказала Танька, и открыть его — не проблема. Нужно прижать дверь плечом, крепко ухватить дверную ручку, поднять ее и повернуть…
Я сделала все как тогда: навалилась плечом на дверь, взялась за дверную ручку, подняла ее и повернула…
И можете представить — дверь открылась!
То ли за прошедшие годы никто не удосужился поменять или отремонтировать старый замок, то ли новый замок унаследовал свойства старого…
Так или иначе, но я оказалась внутри здания.
Я прошла по короткому коридору, к счастью никого не встретив, открыла дверь кладовки (эта дверь никогда не запиралась).
Здесь тоже ничего не изменилось — разве что марки моющих средств и строительных смесей, которые занимали все полки.
Я пробралась в дальний угол кладовки, отодвинула большую коробку с составом для мытья кафеля — и увидела за ней неприметную дверку.
Дверка эта была закрыта на обычную задвижку.
Я открыла ее.
Из дверного проема на меня дохнуло влажным жаром.
Я выглянула — и увидела, что дверь ведет в душевую.
Девчонка лет пятнадцати стояла под душем с намыленной головой и что-то вполголоса самозабвенно напевала.
Я снова закрыла дверь.
Дело сделано, я убедилась, что в бассейн по-прежнему можно проникнуть незаметно через служебный вход и кладовку.
Осталась еще одна важная задача: как сделать так, чтобы труп Александры нашли не сразу, чтобы мне хватило времени покинуть место преступления…
Я поймала себя на том, что уже без внутренней дрожи, хотя и мысленно, произношу это страшное словосочетание — «место преступления»…
Весь вечер я думала над этой чертовой задачей — и ничего не придумала. Но эти размышления отвлекли меня от прежних черных мыслей. Значит, не зря я плачу деньги коучу, его метод работает! Вот, кстати, и аппетит появился, а пока в бассейн ездила, забыла в магазин зайти.
Пришлось заказать пиццу, и я съела ее всю одна.
Вечером я легла спать в смутной надежде, что во сне увижу идеальное решение.
Но это, конечно, смешно и глупо — надеяться, что разгадка, над которой безуспешно бьешься весь день, придет во сне…
На работу я едва не проспала и так неслась, что, заметив Александру, которая снова была в паре с Катаевым, я просто пробежала мимо, и ничего не дрогнуло внутри. То есть я, конечно, ее ненавижу по-прежнему, но перестала бояться и впадать в ступор.
В офисе я первым делом столкнулась с секретаршей начальника Викой.
Вика у нас девушка своеобразная, чересчур задумчивая и очень мечтательная. Для секретаря эти качества не очень подходят, так что мы долго не понимали, за что ее держит начальник, пока вездесущая Лизавета Павловна не проговорилась, что Вика какая-то его родственница: не то двоюродная племянница, не то троюродная сестра, — в общем, седьмая вода на киселе, но начальник пригрел все же родную кровь.
— Ты представляешь, какая я балда и растяпа? — проговорила Вика трагическим тоном.
— Из уважения к тебе не смею возражать, — отшутилась я и хотела пройти на свое рабочее место, но Вика меня не пускала, ей непременно хотелось с кем-то поделиться.
— Прикинь, вчера в обед ходила в магазин за продуктами, все купила, но забыла сахар и что-нибудь к чаю. Хорошо, что в том магазине есть ячейки хранения. Положила все покупки в ячейку, купила сахар и печенье… хорошее такое печенье, вкусное, но некалорийное…
— Не отвлекайся! — я демонстративно взглянула на часы.
— Вот-вот, и я о том же! Значит, я купила сахар и печенье, еще конфет прихватила, вышла, а тут мне позвонила Алиска — ты ее не знаешь, мы с ней в школе вместе учились, — значит, позвонила мне и говорит, что выходит замуж! А мне даже сесть не на что! Ну, я такая: когда, да кто, да все прочее? Так за разговором и дошла до работы.
И только в конце рабочего дня вспомнила о продуктах в ячейке! Представляешь себе? Когда уже домой пошла, подумала про ужин — тут и вспомнила! А там и сыр, и ветчина, и йогурты…
— И что? — осведомилась я уже с интересом.
— Ну, пришла в тот магазин, достала все из ячейки… и вот как ты думаешь: можно это есть, после того как все пролежало полдня в ячейке? Или лучше все выбросить?
— Ну, на вид как — не испортилось?
— На вид — нет и не пахнет, но я все же как-то сомневаюсь.
— Ну, если сомневаешься — выброси, а то тебе от одних сомнений плохо будет.
— Это так, но жалко же! Главное, ветчина моя любимая…
— Ну уж ветчину точно выброси. Еще сыр и йогурт могли сохраниться, но ветчина…
И тут я замолчала на полуслове
