В дверь позвонили. Кто бы это мог быть? Ника поставила посуду в мойку и пошла открывать.
На пороге стоял Мишка в майке под обтягивающим кожаным пиджаком, с бумажным пакетом в руках.
– Здоро́во! Ну, ты как? – промурлыкал он, сверкая улыбкой и бесцветным лаком на ногтях. – А я думаю, дай, к роднульке заскочу, наверняка малышка коротает воскресное утро наедине с диабетическим хлебцем, поливая его горючими слезами.
– Очень поэтично, – фыркнула Ника. – Проходи! Как же я тебе рада, не представляешь!
– Все так запущено? – изогнув бровь, он сунул Нике сверток и поправил волосы, придирчиво рассматривая себя в зеркале прихожей. – Я у метро яблок купил. Такие красивые, думаю, молодильные. Кофе угостишь?
– Конечно, пойдем в мою комнату. Только, Миш, прости, ты не мог бы ботинки снять, а то меня мама прибьет.
Ника поставила на письменный стол поднос с чашкой кофе, горячими бутербродами с сыром и вазой с яблоками.
– Ну, как с матерью? – шепотом спросил Мишка, отхлебнув из чашки.
Закатила глаза – и не спрашивай!
– Одна радость – она на следующей неделе в Кельн уезжает на месяц, Оксанка просит с детьми помочь.
– В начале учебного года? А как же ее студенты?
– На кафедре вроде договорилась, справку какую-то достала.
– Твоя сестрица, между прочим, могла бы и няню нанять, муж-то у нее небедный.
Ника хмыкнула.
– Знаешь, как они там, в Германии, посуду моют? Грязные тарелки «Ферри» намажут, потом тонюсенькой струйкой воды ополоснут и в сушилку ставят – экономят. Думаешь, на няню раскошелятся? Дудки! И потом, Оксанке стоит только свистнуть, мать – всегда по стойке смирно!
– Андрей не объявлялся?
– Больно надо, – фыркнула Ника. – Да и вряд ли объявится после того, что я сделала. А уж что наговорила… Главное, ведь совсем так не думаю. А все мать! Накрутила меня…
На столе пиликнул мобильный. Ника взяла телефон и вздрогнула – эсэмэска от Андрея. Первая после ссоры!
Открыла и прочитала:
«Можешь забрать финик».
– Подавись ты своей тачкой, – буркнула она, начала набирать текст сообщения, но потом стерла и отложила телефон в сторону. – Отвечу минут через пять. А то еще вообразит, что я целыми днями только и делаю, что сижу у телефона в ожидании его эсэмэс! Да ну его! Лучше расскажи, как там Оля?
Мишка принялся в красках расписывать интеллектуальные способности своей новой девушки.
– Ногти по фэн-шуй красит и не знает, кто такой Янковский! Представляешь? Думал, она прикалывается! Нет, ну нормально?
– Отлично! Четыре минуты прошло, можно ответ писать.
Мишка покачал головой.
– А ты все о том же… Слушай, может, хватит фигней страдать? Ну, поссорились, наговорили друг другу гадостей, с кем не бывает?! Пора зарыть топор войны. Напиши, что тебе грустно, остальное он сделает сам, увидишь.
– Еще чего не хватало!
Ника взяла телефон и набрала:
«Спасибо, не надо».
– Знаешь, а я даже рада, что все так вышло. Мы с Андреем разные люди, любовь прошла – завяли помидоры… Кстати! Совсем забыла тебе рассказать. Ни за что не догадаешься, кто мне вчера позвонил.
– Кто?
– Полина! Ну, та силиконовая штучка, наша клиентка. У нее какая-то проблема, которую она не хочет решать через агентство, а только со мной лично.
– Интересно… А! Знаю. Хочет поучаствовать в акции «приведи подружку и получи скидку на пластическую операцию»!
Ника захихикала.
– Завтра с ней встречаемся, потом тебе расскажу. Еще кофе?
– А давай!
Когда Ника вернулась в комнату с дымящейся чашкой в руках, на столе снова пиликнул мобильный – сообщение от Андрея:
«Как хочешь».
Ника хмыкнула:
– Представляешь, ответ прислал ровно через четыре минуты…
– Вы два барана! – взорвался Мишка. – Устроили на пустом месте какой-то холливар! Чтоб ты знала, первым на примирение идет не тот, кто слабее, а тот, кто умнее!
– Отличный афоризм! Кто сказал?
– Не помню.
Ника вздохнула.
– Не хочу я никакого примирения. Сказано – завяли помидоры!
Мишка ушел, когда уже стемнело. Ника проводила его и отправилась к себе.
– Оксана показывала мне сегодня по скайпу детей! Такие пупсики! – крикнула мама из своей комнаты. – А вот если бы у тебя был ребенок, мы бы его тоже показали!
Шумно вздохнув, Ника плотно закрыла за собой дверь. Зажигать свет она не стала, взяла телефон и уселась на пол. Четыре раза перечитала сообщения, присланные мужем, и принялась листать электронные фото. Вот забавное. Его сделал Андрей этой весной в Париже. У Ники покрасневший нос и волосы разлетаются в разные стороны – на Монмартре жуткий ветер.
Они тогда никак не могли отвязаться от художника в дырявой фетровой шляпе, который во что бы то ни стало вознамерился написать Никин портрет. Спрятались в кафешке. Хохотали как сумасшедшие, отогреваясь невероятно вкусным капучино с круассанами. Андрей испепелял взглядом взъерошенную француженку в нейлоновой юбке поверх джинсов, утверждая, что она точно сбежала из психушки. Ника хихикала и говорила, что он ничего не понимает, эта эксцентричная небрежность – особый парижский стиль…
Разве могли они подумать тогда, что через каких-нибудь полгода все так изменится?
Ника прижалась щекой к холодной стене и закрыла глаза.
«Определенно, Господь создал ад после того, как побывал в метро» – этот афоризм принадлежал не какой-нибудь там известной личности, Ника его придумала сама, когда с утра пораньше спустилась в подземку. Впервые за последние три года.
Материнская квартира находилась неподалеку от Юго-Западной, конечной станции, а на таких, как известно, жестокая давка начиналась с самого входа.
Отстояв длинную очередь, Ника наклонилась к окошку кассы, но ее оттерла решительная толстуха.
– Вообще-то тут очередь, – возмутилась Ника.
– Я тут стояла еще, когда очереди не было! – безапелляционно заявила толстуха. – Девушка, дайте на пять поездок!
В вестибюле народ напирал плотным потоком, а потом запрыгивал в разъезжающиеся двери вагона, как в спасательную шлюпку тонущего корабля. Через пять секунд не оставалось ни единого свободного места. Едва присев, пассажиры утыкались в свои гаджеты или закрывали глаза, делая вид, что давно и крепко спят. На тот случай, если на их место посягнет какая-нибудь ушлая бабулька.
О, милый «финик», мамочка тоскует по тебе!
Покачиваясь в такт вагону, Ника держалась за поручень и вдруг наткнулась взглядом на рекламный слоган объявления, прилепленного к стенке:
«Принесите нам свою старую осеннюю куртку и получите скидку на новую!»
Хм, очень кстати. Может, продавцы магазина пожертвуют несчастной разведенке одну из старых осенних курток, принесенных покупателями? Она наверняка окажется приличнее, чем любая из маминого гардероба.
