Бессиз не удалось ускользнуть. Но нас было двое.
— Вместе, — не разжимая губ, прошептала я.
Конте кивнул:
— Вместе.
Мы взлетели одновременно, выхватывая клинки. Эти ребята самым гнусным образом устроили нам засаду и хотели силой уволочь Конте в Подземье. Не выйдет!
У меня вдруг закружилась голова от безумной идеи, внезапно пришедшей в голову. Если Мелвер говорил правду, Конте владел магией порталов. Он мог решать, идти через портал или нет, и ни одна сила не могла уволочь его против воли. Значило ли это, что императорская кровь управляла порталами? Конечно, это было лишь сумасшедшим предположением, но.
Что случится с порталами, если потомки императора исчезнут вовсе?
Но вокруг кипела битва, и сейчас мне было не до фантазий.
Половина людей Мелвера потянулись за боевыми зельями, едва увидели, что мы бросаемся в схватку, — и полностью открыли себя для удара. А мы с Конте этим воспользовались, сократив число противников вдвое. Конте был прав, говоря, что первый враг охотника — безалаберность.
Клинки сверкали в воздухе, скрещиваясь, как струи дождя. Мы с Конте стояли спиной к спине, пьяные боем и свирепые от ярости. Я дралась яростно и отчаянно, защищая себя и Конте, сжав губы и презирая правила.
И не успела понять, почему всё вдруг стихло. А потом обвела взглядом поле битвы — и поняла, что мы победили.
— Ты… пожалеешь, — прохрипел Мелвер, закрывая рукой рассечённый бок.
Конте вложил меч в ножны:
— Не думаю. Почти все твои люди живы. Подумай об этом.
Голос Мелвера упал до шёпота:
— Ты мог бы. получить силу. Власть. Если бы позволил мне. помочь.
Конте не обернулся:
— Нет. Идём, Закладка.
Лошадей, оставленных наёмниками в низине, мы нашли быстро. Я вспрыгнула в седло первой.
— Мне очень жаль, — промолвила я, глядя сверху вниз на Конте. — Из-за подложного письма Ниро — и из-за твоего отца. Зато теперь мы хотя бы знаем правду.
— Слишком много правды, — пробормотал Конте, залезая в седло.
— Да. — Я невесело усмехнулась. — Жаль, Тень пропустил эту встречу. Уверена, ему нашлось бы что сказать Джейме.
Конте пристально посмотрел на меня:
— Что ты о нём думаешь? — негромко спросил он. — О Тени?
— Он спас тебя, — просто сказала я. — Когда я вышла из экипажа и увидела тебя, это была самая счастливая минута в моей жизни. Я поверить не могла, что ты всё это время был жив. Что тебе помог Тень. Что он. ну.
Конте понимающе ухмыльнулся:
— Оказался не таким уж полным мерзавцем?
— Самое страшное, что я не знаю, мерзавец он или нет, — беспомощно произнесла я. — Всё, что Тень сделал для меня и для тебя, — это как ослепительная звезда, Конте. А потом я вспоминаю, что Тень служит Церону и все мерзости, что происходят в Рин Дредене, происходят с его ведома, и эта звезда словно падает в болото.
Конте долго молчал.
— Да, — наконец произнёс он. — Знакомое чувство.
— Тебе ведь сейчас очень тяжело? — тихо спросила я. — Ты узнал, что Ниро жив, держал в руках письмо от него, а потом…
Конте покачал головой. Протянул мне руку, и я сжала её.
— Потом, — мягко произнёс Конте. — Нам обоим стоит отдохнуть после такого дня.
И только когда я пустила свою лошадь в галоп вслед за ним, до меня дошло, что, когда речь зашла о Ниро, Конте вновь ушёл от ответа.
Глава 7
Ночь застала нас в одном из многочисленных придорожных трактиров. Завтра к обеду мы должны были быть в Рин Дредене. В Чед Нату мы с Конте по молчаливому уговору решили не возвращаться: Гирен был мёртв, Джейме сбежал, и других дел у нас в городе не осталось.
Впрочем, я полагала, что скоро услышу шепоток, что девушкам из домика Чёрных Роз выплатили немалую компенсацию, а домик закрыли. В конце концов, Тень не бросал слов на ветер.
Я сидела на постели, глядя на стакан с вербеной. С такой простой настойкой. Достаточно выпить её — и всю ночь спать без сновидений.
«Не пей вербену».
Я взяла стакан и долго-долго смотрела на него. Избавление от моих кошмаров. От огромной чёрной плети с рукояткой, которую Церон готов был использовать. по назначению. От пыток, от раскалённой лавы, от.
Доверия.
«Если вместо того, чтобы мне довериться, ты предпочитаешь меня запереть — тебе нужна не я».
Тень мне доверился.
А я.
Я не могу довериться ему. Тень далеко, и со мной никого нет. Конте взял нам два номера в полной уверенности, что я выпью вербену. Ему даже в голову прийти не может, что я откажусь.
Я не хочу попадать в мир кошмаров. Не хочу умирать или сходить с ума. Ведь мне будет достаточно одной-единственной ночи, чтобы проснуться с изломанной душой, исковерканной страшными воспоминаниями, которые будет невозможно забыть.
Доверие. Как можно кому-то довериться — настолько?
Невозможно. Я не могу.
Я сжала стакан в руках. Медленно поднесла к губам, стараясь не пролить ни капли. Перевела взгляд на своё испуганное отражение в зеркале. Сейчас я не выглядела такой же уверенной и смелой, как прошлой ночью, когда меня обволакивало цветное дуновение пудры. Просто растрёпанная девчонка в ночной рубашке.
Я бросила последний взгляд на полный стакан.
И швырнула им в стену.
Почему-то я совершенно не удивилась, очнувшись висящей в цепях лицом вниз.
— Вот почему у демонов такая бедная фантазия, а? — пробормотала я, открывая глаза.
И охнула. Потому что фантазия у Церона была бедная, но очень… неприятная.
Для меня.
Натянутые цепи висели прямо над фигурным чаном с кипящей алой кровью. Огромные ленивые пузыри то и дело лопались на поверхности.
Я перевела взгляд на стены, расписанные чёрно-красными фигурками. Не то склеп, не то древний храм. На фресках фигурки умирали тысячей разных способов, и пусть выглядели они не особенно похожими на живых людей, я поёжилась, уловив намёк.
Цепи вдруг натянулись так, что у меня вырвался хриплый крик. А потом раздался скрип металла, я качнулась в цепях, как кукла-марионетка, и чан с кровью вдруг сделался ближе.
Я похолодела.
— Как долго я ждал этой встречи, — раздался голос Церона. — А ты?
Я с трудом повернула голову. Церон задумчиво сидел на стуле, покачивая ногой.
— Не особенно. радуйся, — хрипло сказала я. — Я на свободе.
— И я не могу вкусить твоего общества наяву, — кивнул Церон. — Но скоро всё изменится. Совсем скоро.
Я моргнула: мне вдруг показалось, что возле стула, на котором сидел Церон, появилась белая линия. Я моргнула ещё раз, и линия исчезла.
Церон покачал головой, глядя на меня:
— Слишком скучно.
В следующий момент он щёлкнул пальцами, и цепи, держащие меня, резко начали разматываться. Я заорала, глядя, как чан с кровью приближается, а я лечу к нему, лечу, лечу…
Пар, идущий от кипящей крови, опалил кожу. Ещё немного, и моя грудь коснётся поверхности. Я зажмурилась и отвернулась.
И в этот же миг цепи вновь натянулись, поднимая меня на пару локтей вверх.
— Ты убила Гирена? — лениво спросил Церон. — Да или нет?
Я неохотно раскрыла глаза:
- Да.
Лучше я признаюсь в этом убийстве, чем Церон заподозрит Тень.
Церон хмыкнул:
— Надо же. И после этого ты легла спать без вербены? Смело.
— Я. забыла.
— Как интересно.
Цепи снова дёрнулись, и кровь в чане вдруг закипела особенно яростно. Я изо всех сил задёргалась, но бесполезно: дождь алых брызг взлетел в воздух, и десяток раскалённых капель обжёг тело. Я взвыла.
Церон засмеялся:
— Нравится?
— У тебя что, совсем нет знакомых женщин? — огрызнулась я.
Церон вздохнул:
— А ведь наяву одного тычка в шею хватало, чтобы тебя заткнуть. Что ж, ты недолго останешься дерзкой.
Вокруг его стула мелькнул и пропал белоснежный круг. Нет, у меня определённо начались галлюцинации.
— Знаешь, что я сейчас делаю? — поинтересовался Церон.
— Нет, — процедила я сквозь зубы.
