Его голос прозвучал ровно и безэмоционально. Никак.
Но я знала его слишком хорошо.
— Он спас тебе жизнь, — тихо сказала я.
— Это ничего не меняет.
Я закусила губу. Я знала, с самого начала знала, что Конте и Тень будут смертельными врагами, что они сойдутся в поединке, что один из них не сможет не убить другого…
.. Но тогда это было далёким знанием, а не ужасающей реальностью.
— У меня есть. способ с ним связаться, — наконец сказала я. — С Тенью. Будет лучше, если сначала я с ним поговорю.
Конте покачал головой:
— Это не поможет. Поверь мне. Ты. не знаешь всех фактов.
Я скептически хмыкнула:
— Это каких? Любимый цвет его подштанников? Я их никогда даже не видела, знаешь ли.
— Вот уж облегчение, — хмыкнул Конте.
— Ага.
Вообще-то я даже не врала: единственный раз, когда я видела Тень без них, он разделся за моей спиной. Но, кажется, его обнажённая спина и всё остальное — последнее, что будет меня волновать в ближайшие дни.
Конте наконец обернулся ко мне. Глядя спокойно и твёрдо, словно он принял решение и готов был всеми силами его отстаивать.
— С Тенью поговорю я, — произнёс Конте. — Наедине. Закладка, я хочу, чтобы ты устроила нам встречу.
— Хорошо. — начала я, но он покачал головой, прерывая меня.
— Никаких недомолвок быть не должно. Если Тень придёт туда, то он придёт на поединок. Или он откажется от власти, или оттуда уйдёт только один из нас.
Я вцепилась в дверную ручку так, что чуть не вырвала её с корнем.
— Конте.
— Ты видишь другой выход? — очень спокойно спросил Конте.
Выход, где Тень остаётся у власти, а мы не делаем ничего, совершенно ничего, и все мерзости, начатые при Триумвирате, продолжаются своим чередом? Нет. Так быть не должно.
— Я всё-таки поговорю с ним, — упавшим голосом сказала я. — Конте, если Тень будет у власти, я не верю, что он продолжит… всё это. Будет иначе.
— Насколько иначе? Без рабства, жертвоприношений, кабальных контрактов? Демоны и люди внезапно получат равные права, законы начнут соблюдаться, простой стражник сможет арестовать пару загулявших демонов в изначальной форме?
Я молчала.
— Поверь мне, я не хочу его убивать, — очень тихо сказал Конте. — Я бы скорее руку себе отрубил. Но если мне не удастся его переубедить, другого выхода не останется.
— Но тогда почему ты.
— Потому. — Конте набросил знакомый кожаный плащ. — Собирайся, Закладка. Мы уезжаем немедленно.
Письмо ждало меня в «Сытой акуле» со вчерашнего вечера. Хотя в тот час, когда Тень писал его, Церон ещё был у власти, и никто не знал, как всё изменится уже следующей ночью.
Похоже, Тень действительно был уверен в успехе — как и в том, что я не выпью вербену. Я почти видела знакомую высокомерную усмешку на его лице. Ну как же, разве Дара Незарис сможет ему отказать?
Или же он просто доверился мне?
«Тебе было плевать на неё с самого начала».
«Совершенно верно. И я победил».
Ему было плевать на меня. Плевать.
Или нет?
Впрочем, разве я имею право злиться на Тень? Я почти не пострадала, зато Церон навсегда покинул Рин Дреден. Разве я протестовала бы, знай я заранее, как Тень собирается меня использовать? Да я вызвалась бы сама!
Я прикусила губу, вскрывая конверт. Я стояла в боковой аллее под козырьком крыши. Сверху накрапывал дождь, у подвального окна громко орал бродячий кот, но мне было наплевать.
Я думала о том, что мужчина, который по-настоящему любил бы меня, никогда не стал бы использовать меня втёмную. Не заставил бы меня думать, что Конте мёртв, не утаил бы правды о своём плане избавиться от Церона — и честно сказал бы, что мне нужно лишь раз отставить в сторону настойку вербены, чтобы он смог победить.
Конте рассказал бы мне всё. Я бы рассказала Тени всё. Иначе быть не может.
А Тень не счёл меня равной себе. Он мне не доверился. А без доверия нет близости, нет любви, нет ничего. Лишь обжигающая страсть на мокром песке, которая слишком быстро заканчивается. Дурацкое влечение, от которого мне не хватает сил раз и навсегда отказаться.
Почему я не могу захлопнуть эту дверь, передать Тени приглашение на дуэль от Конте и отойти в сторону? Конте прав: демоны править Рин Дреденом не должны. Если Конте уговорит Тень встать рядом с нами — прекрасно, если нет — это дело Конте. Я не имею права вмешиваться ни в их разговор, ни в поединок, иначе всё моё якобы уважение и доверие гроша ломаного не стоит. Я доверяю Конте. Значит, должна уважать его выбор.
Я смяла конверт и раскрыла простой серый лист бумаги.
«Та самая арка у горящего дворца. В полнолуние после заката».
Время и место. Ни одного слова сверх.
Я невесело усмехнулась. Что ж, я буду.
Глава 8
Едва я, надвинув капюшон поплотнее, вошла в арку и прислонилась к стене, послышался скрежет, и знакомый тайный ход открылся передо мной. Два неслышных шага, и из него вышел Тень.
Я молча смотрела на него. Все эти ночи мне ничего не снилось, хотя вербену я не пила. Значит, Тень по какой-то причине пил её сам. И не ответил ни на одно моё письмо, хотя я передала ему просьбу Конте о встрече.
— Сними капюшон, — негромко приказал он. — Не думаю, что с Конте станется прислать наёмного убийцу, но всё возможно.
Я отбросила капюшон и тряхнула короткими волосами.
— Я внимательно тебя слушаю.
Тень покачал головой:
— Не здесь. Идём.
Я молча последовала за ним.
Узкие тёмные ступени одна за другой оставались позади: я шла вслед за Тенью почти на ощупь, цепляясь за стену. В молчании мы шли минуты три.
— Конте знает? — негромко спросил Тень. — О Цероне?
- Да.
— И хочет меня убить?
— Он вызывает тебя на разговор, как я и писала. — Я помедлила. — И на поединок. Назвать тебе место и время?
— Не нужно. Я не желаю его видеть.
Конте хотел прийти на встречу вместе со мной. Но я резонно указала, что если он не хочет, чтобы я вмешивалась в его разговор с Тенью, то и ему не следует вмешиваться в нашу встречу. Он отступил без слов, но я знала, что он был недоволен.
Теперь, когда коронация уже вот-вот произойдёт… Я не знала, что Конте предпримет. Но в том, что он не будет сидеть сложа руки, я была абсолютно уверена.
— Тебе всё равно, что он скажет? — тихо сказала я.
Тень не обернулся.
— Не всё равно. И именно поэтому я не хочу слышать ни единого слова.
— А во дворец.
— Сюда Конте не проберётся. Сейчас охрану во дворце ставит не Церон — её ставлю я. Думаю, ты помнишь, каким хорошим тюремщиком я могу быть.
Мой голос не дрогнул:
— Но я больше не твоя пленница.
— Нет, — спокойно сказал Тень. — А хотела бы ею быть?
Я лишь фыркнула. В следующий момент дверь перед нами открылась.
Прямо в изящную комнату с необыкновенно широким окном, за которым открывалось ночное небо. А возле окна был сервирован столик на двоих, на котором поблёскивали бокалы. Поодаль на изысканно сервированном буфете высилось с полдюжины бутылок, и я едва подавила смешок.
— Снова хочешь меня напоить? — поинтересовалась я.
— В том числе. — Тень сбросил плащ на стул и кивнул на соседнюю комнату. — В таких случаях обычно надевают красивые платья. Хочешь попробовать?
Я подняла брови:
— Хочешь сказать, что ты заказал мне новый гардероб?
— Увы, кожаных штанов в нём нет.
— Какая жалость, — огрызнулась я. — И как ты прикажешь приторачивать клинки к шелковому платью? Засовывать в декольте?
По губам Тени скользнула лёгкая улыбка.
— Кстати, о клинках. Думаю, тебе и впрямь понравится… выбор.
Чёрт, он меня заинтриговал.
Я решительно толкнула дверь в соседнюю комнату. И замерла.
Мои клинки! Мои любимые, драгоценные, потрясающие клинки лежали на кровати, вычищенные и сверкающие. А рядом с ними — простые кожаные ножны, скромные с виду, но превосходной работы. Я почувствовала, что широко улыбаюсь.
