Подхватив два пакета, Вика выскочила из дома.
Восемнадцать Вике исполнялось двадцать четвертого октября, свадьбу назначили на следующий день. Она хотела ограничиться простой регистрацией, но матери жениха и невесты настаивали на банкете, пришлось согласиться. За эти два месяца Вика успокоилась, стала опять покладистой, как всегда. Теперь она даже представить не могла, как кидалась на отца с ножом, говорила грубые и обидные слова матери… О том, что привело к ужасному срыву, Вика старалась не вспоминать.
Тетя Ира, будущая свекровь, радушно приняла ее в своем доме. Лешка был весел и ласков, ночи с ним приносили ощущение, что она любима. Вика была благодарна ему, что вырвал из отцовского дома. Простой и незатейливый парень, он ей нравился. А что не очень образованный ― так ведь не всем академиками быть! Зато сама Вика решила на будущий год опять поступать в университет, только теперь на заочное отделение.
Незадолго до свадьбы она поняла, что беременна. Сказала Лешке, что хочет учиться, и поэтому сделает аборт. Будущему мужу, в принципе, было все равно, но он успел проболтаться своей матери, и та, подключив Маргариту, насела на Викторию:
– Грех это, ― твердила верующая тетя Ира.
– Аборт при первой беременности делать страшно, вдруг бездетной останешься? Сама потом локти кусать будешь! ― жалостливо качала головой мать.
И Вика согласилась. Она опять соглашалась со всеми. При этом сомневалась, сумеет ли сдать вступительные экзамены, если ребенок родится в середине мая. Может, и не получится, тогда учебу придется отложить на год.
Вика была еще слишком молода, чтобы осмысленно хотеть ребенка, чувство материнства росло в ней постепенно. Она начала с улыбкой присматриваться к ползающим в песочнице карапузам, заглядывала в детские коляски. Пускающие пузыри или сладко спящие малыши вызывали умиление и гордость оттого, что скоро и у нее появится такое же крошечное чудо.
Свадьбу справляли в кафе на центральной улице поселка. Гостей собралось чуть не сто человек: родственники, ближние и дальние, соседи, друзья.
Невеста сидела за праздничным столом красивая, бледная и грустная. Жених, напротив, выглядел веселым и оживленным. Лешка пил со всеми подряд, хвастал, что скоро ожидается прибавление семейства. К концу вечера новоиспеченный муж так нализался, что домой его вели под руки. В тот день Вика впервые засомневалась, правильно ли поступила, выскочив замуж так скоропалительно. А вдруг Лешка такой же алкаш, как все поселковые мужики? Очень хотелось надеяться, что нет. Насколько она знала, Лешка хоть и прикладывался к бутылке, но не часто и не помногу.
Все школьные подружки твердили Вике, что жуть как ей завидуют. Они и не думали, что она, такая тихоня и скромница, первой выскочит замуж, а вроде учиться собиралась…
Вика никому не рассказывала, почему спешно покинула Москву, даже Лешке. Говорила, что не сдала последний экзамен и поэтому поскандалила с отцом. Правда, папаша по пьянке орал, что она «дошлявшаяся потаскуха», но это никого не удивляло. Когда заговорили о скорой свадьбе Вики с однофамильцем Лешкой, все посчитали, что грех был с ним, и надо этот грех поскорее прикрыть. В общем-то, так оно и было.
Вскоре молодые переселились в Подольск, там располагалось общежитие строительного управления, куда поступил работать Лешка. Его обещания, что они будут жить в столице, оказались преувеличенными, но не слишком: до Курского вокзала всего час на электричке. С иной окраины до центра так быстро не доберешься.
Молодым выделили двенадцатиметровую комнату в малосемейке. Кухня на девять комнат, зато туалет с душем всего на три. Леша сам побелил потолок, Вика помогла поклеить обои, потихоньку начали обживаться. В комнате имелся стенной шкаф, почти новый полированный стол и пара тумбочек. Лешка соединил две казенные кровати, добыл где-то большой лист фанеры, привинтил его поверх пружинных сеток. Баба Лида пожертвовала матрас ― получилось просторное супружеское ложе. Викина мама купила молодым телевизор, подарки от других родственников тоже пригодились в хозяйстве. От свекрови пара пуховых подушек и одеяло, от Лешиной тетки из Воронежа ― пылесос. Занавески, постельное белье, посуда, чайный сервиз ― чего только не надарили им на свадьбу!
Разбирая подарки и пристраивая их на постоянное место, Лешка приговаривал:
– А ты еще банкет не хотела устраивать! Когда бы мы еще всем этим обзавелись при нынешнем дефиците? Смотри, даже самовар электрический… Не надо будет на общей кухне чайник кипятить. Красота! Так что жить мы с тобой, Викулька, будем замечательно!
Лешка трудился на стройке, в шесть утра по будням к общежитию подъезжал автобус-развозка. Вика тоже нашла работу, уборщицей в управление Подольского завода электромонтажных изделий. А куда еще? Тут хоть справку о медосмотре не требовали, как в других местах. Мама одобряла: беременных на работу не больно берут, а так хоть какие-то декретные получит.
Работа не отнимала много времени и не казалась Вике тяжелой, до выхода в декретный отпуск она вполне с ней справлялась. Обычно выходила из дома вместе с мужем, в шесть, а уже к одиннадцати возвращалась, да еще успевала по пути в магазины зайти. При начавшемся дефиците на все ― от сигарет и стирального порошка до сахара и мяса, ― только утром можно было затовариться продуктами. Дневное время она просиживала над книгами и конспектами, не теряя надежды поступить в университет.
Двадцатого мая у Вики родилась дочка, ее назвали Аней, в честь бабушки. Девочка родилась крупная, здоровенькая, но неспокойная. Порой приходилось целыми ночами носить ее на руках, чтобы не разбудить соседей. Спала Вика только днем, урывками. Конечно, о поступлении в университет уже не думала. Те три месяца, что кормила дочь грудью, она вообще ни о чем не думала ― так измучилась, так хотелось хоть раз выспаться. Потом молоко в один день пропало, и Анечка, как только перешла на смеси и жидкие кашки, сразу успокоилась. Вот тогда Вика смогла ощутить все прелести материнства. Дочка вошла в нормальный режим, по ночам крепко спала, а днем каждая ее улыбка, реакция на новую игрушку, радостные звуки, которые она издавала ― все отзывалось счастьем в Викином сердце. Она заслуженно гордилась своим чадом. Анюта всегда веселая, спит по часам, никаких аллергий, чистенько одета ― просто загляденье! Дома у Вики тоже порядок: пахнет поглаженными пеленками и вкусной едой.
Леша, вначале вроде обрадовавшийся рождению дочери, охладел к ней довольно быстро. Даже то, что Анюта стала крепко спать по ночам, не изменило его отношения. Он снисходительно выслушивал рассказы жены о том, как они провели день, но на предложение поиграть с ребенком отнекивался:
