– Наверное, ты прав, – легко согласился сапана. – Но проследить путь этого лазутчика и сопоставить с ночными делами надо непременно! Пусть расскажет первый свидетель. Он же единственный, как я понял.
Бледнея и заикаясь от волнения, солдат поведал о встрече с чудом. Заслышав удары по двери, доносящиеся из усыпальницы правителей, храбрый воин решил, что это восстал один из прежних правителей, чтобы посетить своих потомков. Несмотря ни на что, воин не потерял присутствия духа и призвал ближайшего жреца, чтобы тот руководил приемом разгневанного божества. У жреца, почти мальчишки, хватило смелости громко приветить посланца, после чего он и потерял сознание, будучи ослеплен величием «небесного гостя» и его ростом. Новоявленный «бог» никак не походил на ожившую мумию – значит, он не пролежал в помещении десятки лет, а явился туда незадолго до того, как начал ломиться в закрытую дверь. Обращало на себя внимание и то, что гость вел себя по-хозяйски, глядел на аймара с любопытством, а вовсе не как пойманный шпион. И говорил он на незнакомом языке, ну просто ни одного слова понять было невозможно. В общем по всему выходило, что это не человек.
На этом рассказ солдата закончился. Ему приказали удалиться и забыть обо всех событиях сегодняшнего утра под страхом смерти.
Итак, юный жрец при виде голого «бога» хлопнулся в обморок и крепко ушибся затылком о камень, так что прока от него в расследовании обстоятельств этого удивительного события пока не было. Аталай спросил:
– Кто-нибудь припомнит хоть один подобный случай?
Чтобы охладить перегретые мозги, он налил себе из кувшина ледяной чичи. Случай и в самом деле был невиданным.
– Когда-то из водянистой пустоты, черной как сама чернота, возник холм сухой земли, – неуверенно проговорил старший жрец, ведающий истоками мироздания. – На нем Творец всего сущего и явил себя в виде бородатого старца…
– Вряд ли тут можно найти аналогии, – возразил мастер церемоний Уакаран. – Бородатый старик и юноша? Водянистое ничто и усыпальница древних правителей? Сухой холм! «Еще не было неба и земли, и не были изготовлены мной люди и змеи… Был только Я, сам по себе» – так сказано в анналах.
– Пусть Творец и явил себя в прошлом стариком, никто из людей не запретит ему принять образ обнаженного юноши огромного роста, – разгорячился знаток древних петроглифов. – Вспомните о богинях влаги и неба, богах воздуха и земли! Каждый из них может обрести осязаемую нами форму, преследуя неведомую для смертных цель.
– Мир не застыл на месте, а развивается вместе с нашими божествами, вместе с их взрослением, – поддержал старца его молодой коллега. – Кто знает, может быть, мы стали свидетелями рождения нового, десятого члена божественного сонма. Тем более не далее как три дня назад мной была замечена над северными отрогами новая яркая звезда, предвестница перемен.
– Довольно! – осадил этот полет фантазии Аталай. – Твое наблюдение новой звезды не подтвердилось.
– Но она была, я сам видел ее в оптическую трубу, и она двигалась!
– Так мы можем зайти слишком далеко, – прозвучал усталый голос сапаны. – Явление нагого юноши в усыпальнице, безусловно, необычно, но я все-таки прошу вас начать с более… земных причин этого события. А вот когда вам не удастся найти ему привычное толкование, тогда и вспомните о дневных и ночных божествах, о сражении Солнца с Луной и тому подобном. Но уже без меня.
Таури, по своему обыкновению, постарался сгладить остроту дискуссии и придать ей практический характер, уведя ее от пересмотра основ мироздания.
– Этот человек самозванец! – заявил один из старых и косных жрецов. – Разве он похож на аймара или кого-то из соседнего племени? Убить его тайно, и делу конец. Если до народа дойдет весть о белокожем гиганте, невесть откуда появившемся в усыпальнице правителей, беспорядков не избежать! Особенно сейчас, когда урожай такой невысокий… Не приведи боги, люди решат, что он пришел на землю, чтобы накормить их.
– Чтобы кормить людей, существую я, бог Солнца, – резко заметил Таури. Только Аталай видел, как сапана после этих слов прижал ладонь к сердцу и несколько раз глубоко вздохнул. – Это известно всем!
– Разумеется, господин… Нельзя позволить людям усомниться в этом, – вывернулся жрец.
– Если мы не захотим, никто из посторонних не узнает о нашем госте, – вкрадчиво произнес Уакаран, придя на помощь вздорному коллеге. – Какая разница, убить ли его втайне от всех или втайне же заточить в камере пирамиды? Кроме того, именно от нас зависит, как истолковать его слова, – добавил он.
Многие согласно кивнули, в том числе невидимый для жрецов Таури.
– Ты прав, Уакаран. – Сапана недовольно пошевелил ногами – похоже, вода в чаше остыла. – В самом деле, если речь пришельца никто из людей не понимает, то можно вложить в нее любой нужный нам смысл.
– Осталось ограничить круг тех, кто будет устами посланца богов, – сказал Аталай. Ему не нравилось, что Уакарану удалось завладеть вниманием вождя и заслужить его одобрение, поэтому следовало перехватить инициативу. – Не считая самого сапаны Таури, разумеется. Будет очень странно, если толмачами белокожего станет все жреческое сословие поголовно.
– Уместно ли называть этого человека посланцем богов? – спросил Уакаран с улыбкой, предназначенной для других жрецов. – Если мы полагаем, что можем толковать его речи по-своему, а он нам на это не возразит… То никакой это не посланец, а обычный человек, пробравшийся в усыпальницу через дыру в стене. Поскольку очевидно, что боги вполне в состоянии снабдить своего посланца языком, понятным для всех людей.
– Так кто же он, по-твоему? – вспылил Аталай. – Кто еще мог возникнуть из воздуха в закрытом помещении?
– А кто сказал, что он не появился там еще до того, как солдат заступил на вахту? И пройти туда он мог еще в неприметной одежде, прошмыгнув мимо охраны! Кто в последний раз проверял, целые ли в усыпальнице стены? Я не говорю сейчас о том, что этот человек может оказаться демоном, посланным для того, чтобы совратить нас с пути служения истинным богам!
Все невольно ахнули, в том числе Таури. Только Аталай сдержался, поскольку главным чувством, снедавшим его сейчас, был гнев.
– Не будем пока рассуждать о таких неприятных вещах, – сказал он жестко. – Все это не более чем досужие рассуждения. Я согласен, что дело требует более тщательного изучения, но для этого мы должны будем привлечь к нему еще нескольких, пока не посвященных в него людей.
– И таким образом окончательно сделать слухи о голом пришельце всеобщими, – усмехнулся Уакаран.
В малом зале повисло тяжелое молчание. Прямоугольники солнечного света, постепенно ползущие по каменным плитам пола, уже добрались до полога, за которым прятался сапана. Скоро золотые нити, вплетенные в ткань, засияют всеми оттенками огненно-желтого. Стало слышно, как далеко внизу мычат ламы и лают псы, смеются служанки и журчит фонтан – там еще не знали об опасности, что грозила государству, если ее жрецы неправильно истолкуют сегодняшнее событие.
– Я так и не понял, – сказал наконец Таури, – каким образом этот человек мог появиться в усыпальнице. Ясно только, что без дополнительного расследования в этом вопросе не обойтись. – Он аккуратно вынул худые ноги из плошки и поставил их на заранее расстеленное шерстяное полотенце. – Как бы то ни было, мы можем и не разобраться в этом вопросе. Или не найдя простого объяснения, поскольку пришелец дать нам его не в состоянии, или потому что простого объяснения не существует и юноша действительно послан к нам богами. В этом случае он может оказаться как обычным человеком, не ведающим о своем предназначении, так и богом, ясно осознающим цель своего прибытия. Что мы можем сделать, если он – бог?
Жрецы переглянулись. Аталай взялся высказать, как он полагал, общее мнение:
– Ничего, господин. Убить его, даже если это возможно, означало бы смерть всего народа аймара и даже, может быть, всего нашего мира. Приветствовать его публично и поставить рядом с тобой – значит признать его самим Творцом, ибо он возник из пустоты, и принизить роль самого бога Солнца в твоем лице. Какие могут быть последствия, я даже предсказать не берусь, особенно в такой неудачный для земледелия год… Будучи богом, этот юноша должен иметь цель своего появления у нас, как ты и говорил. А значит, что бы мы ни делали, он ее достигнет, если твой небесный двойник, бог Солнца, не придет к тебе на помощь советом или делом, господин.
Во время речи Аталай с некоторой тревогой следил за лицом старого сапаны. Таури, конечно, по праву представляет главное божество на земле. Но даже будучи его признанным братом, он не сможет тягаться мощью с самим Творцом. Копья и пращи его армии – ничто по сравнению с мощью непостижимого существа, когда-то сотворившего мир. И сапана, естественно, это понимает, а потому возразить по существу не может.
