Ты меня спрашиваешь? Ты хоть понимаешь, что это ужасное поведение?
– Прости, я не подумала, что он к магам пойдёт.
– То есть за то, что облила его зельем, ты прощения не просишь? – прищурилась мама.
– Нет. Он сам виноват, – задрала я подбородок, хотя и сомневалась в своей правоте.
– И чем же он заслужил такое наказание?
– Ну, прости. Он меня подкараулил после занятий, а потом нервировал на прогулке.
– Чем? Чем нервировал?
– Лестью?
– Ты опять меня спрашиваешь? Милая, если ты думаешь, что я не замечаю, как тебе неприятно внимание мужчин, то ты ошибаешься. Я это прекрасно вижу. Оттого мне ещё страшнее за тебя. Неужели в твоём окружении нет ни одного, кто хоть чуточку тронул твоё сердечко?
– Есть, но это секрет. Да и не может там быть ничего, – покраснела я.
– Почему? Я не спрашиваю его имени, но хочу знать причину. – Мне показалось, что мама выдохнула с облегчением.
– Мы не подходим друг другу?
– Опять вопрос, – скривилась мама, усаживая меня на диванчик.
– Он взрослый, сильный, красивый… Не подходим, и всё.
– Всё, что ты перечислила, – это очень хорошо и подходяще. Так в чём проблема? – попыталась она заглянуть мне в глаза.
– Я не для этого пришла, – попыталась я увести тему. – Хотела извиниться за вчерашнее. Я была груба и несправедлива к вам с отцами. Знаю, что вы хотите для меня лишь лучшего. Даже не стали заключать мою помолвку в младенчестве, как с братьями. Я вам очень благодарна за это…
– Но ты всё равно противишься предназначению, – вздохнула мама, – Возможно, ты сможешь более конкретно сформулировать свои требования к кандидатам?
– Нет. Не могу, – ответила я, немного подумав. Вот чего не было, того не было.
– Знаешь, твои отцы тоже не сразу стали соответствовать моим предпочтениям. Точнее, они не показывали мне своих хороших качеств, а я не могла их разглядеть. Мы с отцами прошли те ещё испытания. Но мы смогли, преодолели наши преграды. И ты найдёшь тех самых. Просто дай мужчинам шанс. Смотри сквозь эту мишуру, через слова. Главное – поступки. Понимаешь?
– Ты про историю бабушки с дедушкой? – нахмурилась я. Мама рассказала историю своих родителей в другом мире, да и в этом тоже. Обе истории были пронизаны любовью и самоотверженностью.
– Ну, не в прямом смысле, но в целом да. Поступки определяют человека, а не слова. Говорить мужчины, особенно в этом мире, могут что угодно. А вот что делают? Смотри внимательнее.
– А отложить никак? – мизерный шанс, но стоило спросить.
– Нет, дорогая. Никто из нас давить на тебя не будет, но будь осторожнее. Поддаться на льстивые речи недолго, а вот жить с таким человеком может быть крайне сложно. Пойми, мы с отцами желаем тебе только счастья, поэтому не давим.
Я аж задохнулась от возмущения.
– Да-да, не давим. Если ты посмотришь вокруг, то заметишь, что девяносто процентов девушек к семнадцати годам сосватаны, а у некоторых уже назначены дни свадьбы. К двадцати годам все они уже имеют по одному ребёнку. Мы дали тебе целый год, но тянуть бесконечно мы не можем. Этот год превратился в сплошную переписку о твоей помолвке. И если так дальше продолжится, я сойду сума.
– Прости, – в который раз за утро повинилась я.
– Эх, ребёнок, что же с тобой делать?
– Понять и простить? – заглянула я в глаза маме. На что она по-доброму рассмеялась.
У отцов я тоже попросила прощения, стоически вытерпев допрос о парнях.
А там и месяц пролетел…
Глава 8
– Его высочество Кализ, принц Анузы! – прокричал глашатай. Можно подумать, мы тут ждём ещё кого-то. Чего так орать-то?
В тронный зал гордо прошествовал молодой мужчина, одетый с иголочки, но в то же время интересно. На его одежде было много различных акцентов.
Белые брюки и удлинённый пиджак. Казалось бы, что особенного? Но края пиджака отделаны чёрной тесьмой, на одном рукаве сразу несколько чёрных и красных вставок, а на другой руке и вовсе перчатка. Тоже странная, но надо разглядывать ближе, так не видно. Тёмно-серый пояс с красными и серыми лямками тоже привлекал внимание. И при этом мужчина был очень высокий. Рваная стрижка, глубоко посаженные голубые глаза под выразительными тёмными бровями, правильный нос и пухлые губы дополняли образ. Для себя я занесла его в чёрный список, как говорит мама.
Я определила его как ловеласа сразу. Ползала ахнули при его появлении. Конечно, часть женщин в зале замужем, часть девушек слюной изошла. Но и тем, и другим до шести мужей ещё далеко, так что…
Я вообще не знала ни одной семьи, в которой целых шесть мужей. Четверо есть в нескольких семьях министров и других приближённых, а вот больше не встречала.
Ну что ещё сказать? Безупречные манеры. Походка для его телосложения была лёгкой. Принц раскланялся с родителями, а вот на мне взгляд задержал. И хотя меня осматривали с явным интересом, что-то во взгляде отличалось от других мужчин. Как-то иначе он на меня смотрел, но что это было, я понять не успела.
– Рад познакомиться с вами, леди Лефания. И примите мои поздравления с восемнадцатилетием, – учтиво поклонился и поцеловал мою ручку Кализ. И не было задерживания или попытки перехватить взгляд, как это делали другие. Спокойствие и достоинство – вот чем от него веяло.
– Спасибо. И я рада приветствовать вас, лорд Кализ, – улыбнулась я, невольно отмечая, что не такая уж и наигранная моя улыбка.
На этом обязательная часть приветствия была окончена. Подарок принц, как и полагается, передал со слугами, так что теоретически можно было расходиться, но прибыл другой принц. На мой удивлённый взгляд в сторону родителей мне ответили таким же. Дело в том, что принца Понтера мы ждали только завтра утром. Предполагалось, что с утра мы его встретим, а вечером уже будет первый из трёх балов. Но принц, видимо, торопился.
– Его высочество Понтер, принц Икерии! – прокричал глашатай вновь. Мельком глянула на Кализа. И его хищная улыбка мне не понравилась.
Да, я понимала, что в этой гонке главный приз – я сама, но видеть рядом хищников мне не хотелось. Я сама, по сути, им не нужна, никому из них. Меня
