В воскресенье в полдень Квин и Лью Баском отправились на аэродром на машине Эллери. На бульваре Лос-Фелиз они попали в пробку, машины тащились бампер в бампер. Они потратили целый час, чтобы свернуть на Риверсайд, проехать вдоль Лос-Анджелес-Ривер и еще час плелись через Гриффит-Парк к аэродрому. Потом пятнадцать минут искали место для парковки. Оставив машину, Эллери и Лью, работая локтями, пробрались сквозь толпу.
— Опоздали, — заныл Лью. — Эрминиус уже вовсю работает!
Сверкая под солнцем, красный с золотом моноплан Тая стоял на поле в окружении озверевшего полицейского кордона. Улыбающиеся Ройлы и Стюарты стояли плечом к плечу, раскланиваясь перед фотографами, репортерами и толпой визжащих от восторга поклонников. Шум стоял такой, что не слышно было духового оркестра. Его преподобие доктор Эрминиус, с развевающимися на ветру бакенбардами, расточая лучистые улыбки поверх молитвенника, медленно, но неуклонно сдвигался к тому месту, на которое были нацелены объективы фото- и кинокамер.
— Отлично, док Эрминиус! — похвалил кто-то священника.
— Бог ты мой, да разве это венчание!
— Нормально, нормально, док!
— Прямо Судный день, — сказал Лью. — Ну-ка, пропустите! Джон! Блит!
Оркестр закончил играть «Гряди, голубица» и плавно перешел на «Калифорния, я с тобой».
— Лью! Мистер Квин! Офицер, пропустите их!
— Бонни… Бонни Стюарт! Сюда, пожалуйста… Улыбнитесь Таю!
— Джон, прошу, несколько слов нашим радиослушателям.
— Пастор Эрминиус, можно вас сфотографировать?
— Да, сын мой, — заторопился священник и встал перед Джоном Ройлом.
— Джон! Блит! Давайте я сделаю снимок ваших рук с обручальными кольцами.
— Черт подери! Да уберите этих людей от самолета!
— Мисс Блит! — раздался пронзительный женский голос. — Мисс Блит!
Строго одетая дама, энергично работая локтями, пробралась к полицейскому кордону и замахала конвертом.
— Клотильда! — крикнула Блит.
Новобрачная вся светилась от радости. В руках она держала охапку цветов, шляпка сбилась набок. Блит кинулась к своей горничной, но, завидев конверт, громко ахнула и побледнела. Через плечо полицейского она выхватила у Клотильды конверт, распечатала его, заглянула внутрь и тут же импульсивно скомкала и отшвырнула от себя. После этого она опять надела свою улыбку и вернулась к группе у самолета.
Мистер Квин, лавируя между корзинами с цветами и фруктами, добрался до валявшегося на земле конверта и поднял его. Еще один надписанный на почте конверт, только заказной, с доставкой нарочным. В нем лежала разорванная напополам восьмерка пик.
Эллери видел своими глазами, что Блит ее не рвала. Странно. Нахмурившись, он огляделся. Но горничная Стюартов уже исчезла в толпе.
— Тай, поцелуй Бонни для кинохроники!
— Джек! Джек! Обнимись с новобрачной!
— А это что? — спросил кто-то, поднимая красивую закрытую корзинку.
— Не знаю, — ответил Джон Ройл. — Ее нам прислали. Откройте ее!
Бонни наклонилась и извлекла из корзины два термоса.
— Посмотрите, что я нашла!
Джек Ройл открутил крышку и понюхал.
— О, «Сайдкар»! Ну, спасибо тебе, анонимный друг. Как ты узнал мою слабость?
— И мою! — вскрикнула Блит, отвинтив крышку на другом термосе. — Это же мартини! Самые милые подарки в дорогу. Правда?
— Предлагаю выпить за жениха и невесту!
Бутыли пошли по рукам. Выдержав схватку с крупной статной дамой, ими завладел Лью Баском и разлил коктейли по неизвестно откуда взявшимся бумажным стаканчикам.
— Э, оставь хоть немного нам! — крикнул ему Джон Ройл.
— Что, нельзя выпить за любовь?
— Старина, ты уже стал нуждаться в стимуляторах?
— За любовь! Оркестр, музыку! Поехали!
— Я говорю, оставь нам немного! — смеялся Джон.
Лью с явной неохотой закупорил бутыли и опустил в корзину. Ее поставили рядом с грудой багажа у самолета Тая. Толпа пришла в движение. Лью и Эллери едва не затоптали в давке. Квин присел на корзину.
— Теперь понятно, почему Батч уехал в Палм-Спрингс, — вздохнул он.
— Кто умыкнул мой шлем? — кричал Тай Ройл. — Мак, присмотри тут, а я пока схожу за другим!
Он врезался в толпу и стал пробираться к ангару.
— Что тут происходит? — раздался мужской голос. — Революция?
Эллери, придерживая рукой шляпу, поднял голову и увидел перед собой улыбающегося Алана Кларка.
— Просто обычное тихое воскресенье в Голливуде, Алан. Скоро улетят.
— Нет, черт возьми, я должен поцеловать невесту! — взревел Лью.
Он обхватил Блит и принялся ее лобзать. Джек улыбнулся и взялся за багаж. Следующей жертвой Баскома, очевидно, должна была стать Бонни. Однако к ней неожиданно подбежал какой-то человек:
— Мисс Бонни Стюарт, мистер Тайлер Ройл ждет вас в ангаре.
Бонни, совершенно неотразимая в короткой леопардовой шубке и такой же шапочке, улыбнулась, к удовольствию толпы, и скользнула вслед за мужчиной.
Войдя в ангар, она огляделась, но никого не увидела. Хотела спросить своего провожатого, но его уже не было.
— Тай! — позвала Бонни.
Высоко под потолком откликнулось громкое эхо.
— Я здесь! — услышала она и пошла на голос. Тай стоял возле накрытого брезентом биплана и рылся в металлическом шкафчике.
— Что тебе нужно, чума? — Он явно удивился.
— Что мне нужно! Лучше скажи, что тебе от меня нужно?
— От тебя — ровным счетом ничего.
— Послушай, Тай Ройл, я весь день придерживалась нашего уговора. Ты только что послал за мной. Чего ты хочешь?
— Я послал за тобой? Черта с два.
— Тай Ройл, брось валять дурака!
Тай сжал руки в кулаки.
— Благодари Бога, что ты женщина.
— Разве ты не рад, что я женщина? — холодно ответила Бонни. — Ведь ты меня поцеловал?
— Исключительно по просьбе фоторепортера.
— С каких это пор ты стал слушаться фоторепортеров?
— Ну знаешь! — заорал Тай. — По собственной воле я бы тебя ни за что не поцеловал, даже если бы пять лет не видел женщины! У тебя же не губы, а бесчувственные резиновые протекторы. Представляю, что испытывают твои партнеры на съемках любовных сцен. Да им за такой героизм полагаются медали!
Бонни побелела.
— Ты… Ты…
И тут позади них кто-то кашлянул. Они разом обернулись и удивленно заморгали. Перед ними стояла высокая фигура в летном комбинезоне, в шлеме, меховых перчатках. И с направленным на них револьвером.
— Ну хорошо, я погорячился, — сказал Тай. — Но зачем так шутить?
Револьвер слегка пошевелился в руке, недвусмысленно требуя молчания. Тай и Бонни замерли.
Тип в «консервах» толкнул ногой стул Таю и указал на него револьвером. Тай сел. Бонни стояла, боясь пошевелиться. Моток веревок прилетел к Бонни и ударил ее по ноге, револьвер указал на Тая.
Тай прыгнул в сторону, но дуло револьвера неотступно следовало за ним.
— Тай, прошу тебя, не надо, — взмолилась Бонни.
— А потом нам от него не уйти, — хрипло сказал Тай. — Чего ты хочешь? Денег? Сейчас…
Зрачок пистолетного дула остановил его. Бонни взяла моток и стала привязывать Тая к спинке и ножкам стула.
— Теперь все понятно, Бонни, — горько сказал Тай. — Еще одна твоя шуточка! Но на этот раз ты зашла слишком далеко. За это можно и в тюрьму угодить.
— Тай, револьвер не игрушечный, — нашептывала ему Бонни. — Я, конечно, могу играть грубо, но только не с оружием. Ты разве не видишь, у него какое-то определенное дело. Сиди спокойно, я слабо привяжу…
Ствол револьвера уперся ей в лопатку. Бонни прикусила губу и туже затянула узел веревки. А у пришельца уже и кляп был приготовлен. Таю зажали рот.
Ситуация сложилась нелепая: практически рядом толпы людей, а здесь гробовая тишина, бессловесная фигура с револьвером… Бонни пронзительно закричала. Ответило ей только эхо. А этот тип моментально свалил ее и заткнул ей рот перчаткой. Она дралась и брыкалась, но очень скоро оказалась, как и Тай, привязанной к стулу и с кляпом во рту.
Затем неизвестный все так же без единого звука положил револьвер в карман, поднял руку в издевательском салюте и скрылся за бипланом.
Тай дергался в диких попытках освободиться от пут, но добился только того, что опрокинулся вместе со стулом и ударился затылком о каменный пол. Что-то хрустнуло при этом, и Бонни чуть не вырвало. Тай лежал с закрытыми глазами и не шевелился.
* * *
— Вон он идет! — крикнул Джон, стоя на трапе у самолета и обнимая Блит.
— Тай, ну давай же!
— А где Бонни? — спросила Блит. — Бонни!
— Где-то в толпе. Тай!
Высокий человек в очках пилота уверенно проложил себе путь сквозь толпу и быстро начал забрасывать на борт оставшийся багаж. Квин поднялся и услужливо подал ему корзину. Пилот помахал этой корзиной, прощаясь с толпой, жестом поторопил Джона и Блит, следом за ними ввинтился в кабину и захлопнул дверь.
