когда пропала госпожа Пинна.
Чтобы этого избежать, Кир заранее пронес на Лунный остров два седла из тонкой телячьей кожи. Они были не такими крепкими и основательными, как те, которыми они пользовались обычно, но зато их можно было легко убрать в сверток, и спрятать между камней в укромном месте.
В отличие от Кира, Елена могла все время быть подле других девушек и выгадав время, когда госпожа Пинна вновь отправится на одинокую ферховую прогулку, дать об этом знать Киру, через перстень.
В Приюте Цицелии было столько укромных лестниц, темных коридоров и черных ходов, которые за это время, они хорошо изучили, что выскользнуть наружу, не привлекая внимания лишних глаз, оказалось весьма просто. Если, кто-то и заметил, как они покинули дворец, то что с того? Вечерние прогулки были полезны для крепкого сна, а нагнать пешком госпожу Пинну, ехавшую ферхом, все равно было бы невозможно. Так что тут подозрения с них снимались.
Дойдя до укромного места, скрытого зарослями тисов и выступом скал, они призвали рухов. Синекрылая Айрин и угольно-черный с алой каймой по крылу Арай, и так уже летали поблизости.
Накинув на их спины седла, они взмыли в воздух.
Ветер ударил в грудь, заставив слезиться глаза, и отогнав тревогу. Кир уже все для себя обдумал много раз и был уверен, что то, что они задумали правильно. Нельзя было упустить возможность узнать, где лжекняжна Мира спрятала кольца. К тому же, Елена была права, они не могли позволить, чтобы преступница и воровка стала в итоге их императрицей. Однако, все равно, на сердце у него было неспокойно.
Ментальная связь, существовавшая между рухом и его всадником, позволяла последним не только обмениваться друг с другом сообщениями, но и пользоваться острым птичьим зрением.
Вскоре они углядели яркий сполох лазурного и алого цвета — так с высоты выглядела госпожа Пинна и ее ферналь. Они следили за тем, как девушка поднимается выше и выше по горной тропе, затем, спешившись, привязывает птицу и идет дальше уже одна сквозь рощу, приближаясь к обрыву скалы.
Момент выглядел, как крайне подходящий для их целей. Рухи устремились вниз.
Госпожа Пинна стояла одна, возле обрыва, глядя на то, как сгущается, оборачиваясь розовым и алым цветом небо, как далеко внизу бьется об камни море, разбрызгивая пену.
— Генерал Аверин, княжна Елена? — она повернулась к ним, когда их рухи опустились на камни.
Они постарались выбрать такое место, где тяжелые птичьи лапы не оставят вмятин на земле.
Лицо ее было нежным и светлым, но Кир успел ознакомиться с бумагами, собранными Тайной стражей и посвященными ей. Эта совсем еще юная девушка, совсем не была тем чистым цветком эдельвейса, которым представала перед их взором. Еще будучи ребенком, она подвязалась помогать другой прославленной воровке, а когда та ее всему научила, взялась за дело сама.
За Черной Жемчужиной, как слизь за улиткой, тянулся след жестоких преступлений и вовсе не всегда ее руки оставались чисты от крови. Впрочем, следовало отдать ей должное, убивала она только мужчин. Женщины и дети никогда не становились ее жертвами. За исключением лжекняжны Миры.
Она не выказала ни страха, ни удивления, когда ее окружили тени, выкрутили ей руки, и связали за спиной.
— Госпожа Пинна, я вынужден вас арестовать, — пояснил ей Кир. — Вы Черная Жемчужина и вы больше не имеете права обманывать дракона-императора и визерийский народ, притворяясь добропорядочной невестой.
Она не стала кричать или взывать к своей неприкосновенности, вместо этого лишь грустно усмехнулась.
— Догадались все-таки? — протянула она. — Много же времени вам понадобилось. Подумайте на досуге о том, кто еще мог пробраться в Ониксовый дворец под личиной невесты. Раз мне и Мире это удалось, то не так уж сложно это было…
Елена извлекла из складок платья крошечный бутылек, который передал ей Кир. Сам он получил его от генерала Тару. В нем содержалось сонное зелье, призванное сделать так, чтобы госпожа Пинна мирно спала все то, время пока они будут лететь.
Кир в который раз поблагодарил Создателя за то, что решился все-таки призвать на помощь Елену. Ему не приходилось раньше задерживать женщин, или тем более их похищать. Думать не хотелось о том, насколько неловким и уродливым все могло бы обернуться без Елены.
Та, тем временем, откупорила пузырек и подошла к Пинне. Сжав ее челюсть, она заставила ее открыть рот. Та и не сопротивлялась, но, в последний момент, уже проглотив зелье, вдруг вывернулась из захвата теней. Ее руки должны были быть связаны, но она как-то сумела высвободиться и, схватив Елену за запястья, уже скатываясь в сон, прошептать:
— Я никогда не желала зла дракону-императору… Никогда… Один только он и был добр со мной за всю мою жизнь…
Сказав это, она вздрогнула всем телом. Глаза ее закатились, и она обмякла, повиснув на руках у теней.
Тени помогли Киру уложить бесчувственное тело госпожи Пинны на спину Арайя и привязать ее ремнями к седлу. Рух нервно переступал лапами, выгибая шею. Присутствие бестелесных тварей, явно было ему столь же неприятно, как и Киру.
Вскоре две птицы взмыли в небо, раскрашенное последними штрихами кровавого заката. Кир отправлялся в Альтору, где должен был передать Черную Жемчужину Тайной страже.
Елене предстояло сделать нечто еще менее приятное. Среди камней и зарослей ее ждало кое-что еще припрятанное Киром. Следовало убедиться, что когда придет время это найдут и сделают нужные им выводы.
Кир хотел взять эту часть также на себя, но Елена настояла на том, что сама сделает все, что нужно. Им обоим нужно было вернуться в свои опочивальни до рассвета, и она опасалась, что иначе Кир не успеет. Помимо этого, она хотела, пока все спят осмотреть комнату госпожи Пинны. Кто знает, возможно, там им удастся обнаружить, что-то важное.
Так уж вышло, что Агата была возле дракона-императора, когда ему сообщили об исчезновении Пинны.
Они находились в небольшой гостиной, устланной шелковыми коврами и обставленной изящной мебелью из орехового дерева.
Кир Аверин сообщил о несчастье лично. Он опустился на колени перед драконом-императором и глядя прямо перед собой сообщил, что госпожа Пинна пропала, но ее ищут и обязательно найдут.
Андроник Великий выслушал его, склонив набок голову. Затем поднялся и пнул ногой резное кресло с такой силой, что оно ударившись об стену разлетелось на тысячу щепок.
У Агаты перехватило дыхание. Опустив взгляд, она сжала пальцы в кулак, стараясь ничем не выдавать испуга.
Кир Аверин даже не шелохнулся, стоя на коленях, словно ничего не произошло.
