Она вдруг замолчала. Затем ободрительно хлопнула меня по плечу:
– Иди-ка лучше к жениху, – заметив мое недоумение, Виарела попыталась все прояснить. – Не грусти. Если я говорю, что твой брат жив, это значит, что он жив, а если ты видишь, что он мертв, особенно после стычки с жителями Пустоши, это значит, что мне срочно нужен Лан, ведь только он…
Продолжая бормотать себе под нос нечто нечленораздельное, она удалилась. А я крепко задумалась над ее путаной тирадой. Либо эльфийка немного «того» и воспринимать ее слова всерьез не нужно, либо неподалеку действительно обретается сам правитель Странного Леса, а это значит… Это много чего значит!
Да, она ж раньше упоминала, что Генту повезло – ему помог легендарный герой, только тогда я пропустила эти слова мимо ушей. А если хорошо присмотреться, лежавший у могилы парень не так уж и похож на моего брата… У Нява и волосы светлее, и брови темнее, и нос слегка курносый. И не было у него старого шрама на шее!
– Не смотри. – Кто-то резко обернул меня лицом к себе. – Ты слишком молода… А это всего лишь тело. Пустышка.
Тот самый беловолосый любитель сушеной рыбы, которого я приняла за повесившегося. Взгляд участливый… и заинтересованный. Где-то я его видела раньше, еще во Влае, но где? Эх, память девичья… Вот бабушка никогда ничего не забывает. Как она там? Наверняка сидят с мамой на веранде, перемывают кости соседям. На небольшом столике – неизменная ваза с алыми маками. Цветы так красиво смотрятся напротив старинного портрета… красное на белом… на белом!
– Вегакл! – не удержалась я от придуманного в детстве восклицания для замены идиом, без которых в Веселом квартале не обойтись.
Черные брови на остром треугольном лице собеседника стремительно взлетели вверх.
– Где теперь меня так называют? – справившись с изумлением, поинтересовался он.
А у меня все иные слова вылетели из головы. Подумать только, я разговариваю с самим Ланом! С легендарным героем, чье имя давно стало нарицательным. С тем, кто когда-то в одиночку спас мир. С правителем Старилеса. С тайной мечтой всего женского населения континента!
– В Клуссе, наверное, – со вздохом заключил новый знакомый. – Там такие выдумщики… Но я предпочитаю, чтобы меня звали просто…
– Лан! – прервала его Виарела, оттесняя меня в сторону. – Я сейчас такое тебе скажу!..
И посмотрела на меня. Я сделала вид, будто не поняла намека. Эльфийка хмыкнула и потянула беловолосого не-людя в сторону. Идти за ними мне не позволило воспитание, однако оно было не против немного подслушать.
– …согласись, у нее недавно никто из родственников не умирал…
Правитель Старилеса согласно кивнул. Зыркнул в мою сторону – и, подхватив Виарелу под руку, двинулся к селению. Но мне и этого хватило!
Словно на крыльях я полетела в Счастливый Дом, предварительно догадавшись спросить, где он находится.
Какие же мы все-таки разные! У людей подобные строения именуются Домами Отчаяния, поскольку попадают туда лишь те, у кого нет ни малейших шансов выздороветь дома, кому необходимо постоянное наблюдение лекарей. Приземистые серые здания, всем своим видом будто утверждавшие торжество болезни… Я видела их.
Это богачи могут позволить себе раскошелиться на домашнего врача, по совместительству – мага, а торговцы средней руки – нанять умелую сиделку. Обычные горожане часто довольствуются помощью учеников да недоучившихся студиозусов. Платят им гораздо меньше… Правда, и результат частенько не ахти. В деревне же вообще кроме бабки-знахарки медицинскую помощь оказать некому.
Но попасть в Дом Отчаяния – все равно что постучаться в дверь к Реху. Нет, корона обеспечивает больницы лучшими врачами и магами, платит им достойное жалование, однако что может поделать один лекарь, пусть даже очень одаренный, с несколькими сотнями пациентов? Во Влае всего два таких заведения, а ведь туда привозят больных не только из столицы… Тех, кого успевают довезти.
Лет пять назад нынешний император издал указ, обязывавший каждый городок с населением больше десяти тысяч построить Дом Отчаяния и выделять из казны деньги на врачей. Многообещающее начало, разве нет? Но в официальных бумагах началось стремительное перемещение населения из городов. Императорские посланники на первых порах старались разобраться в происходящем, однако довольно скоро выяснилось: проще на все плюнуть, чем перепроверять проверяющих, которые вдруг дружно стали утверждать, дескать, да, Велли – сплошь деревенская страна…
Эльфийская больница именовалась Счастливым Домом по очень простой причине – заболевший знал, что заботливые руки целителей не позволят ему попасть в лапы смерти по меньшей мере на протяжении лечения.
Я словно очутилась дома. Легкое белоснежное строение с огромными окнами, посыпанные песком тропинки, приземистые яблони вокруг, множество цветов…
Возле распахнутой настежь двери мне в руку ткнулась любопытная мордочка большеглазого теленка. Я почесала лобастую голову и задумалась, туда ли попала. Помнится, один из учителей утверждал, будто животные – это негигиенично.
– Рела8, вы к кому? – в первый миг мне показалось, что спрашивал теленок.
Из-за угла выскочил кругленький домовой с большой корзиной яблок. Заметив мое любопытство, он улыбнулся и пояснил:
– Эти больные как дети малые – сладости любят. Вот, пирог будет. Так вы к кому?
Я замялась, не зная, что ответить. Как ему сказать – к высокому светловолосому гартонцу? Точно!
– У вас тут человек…
Домовой перебил:
– А-а-а, не эльфийка? То-то я смотрю, странная какая-то… Ваш жених в последней комнате налево по коридору. На свадьбу пригласите! – И скрылся за углом.
Так, длинный коридор… Интересно, откуда здесь свет? На полу – мозаика, у стен – кадушки с растениями. Приятный запах мяты… И ни звука!
Последняя… налево…
Естественно, постучаться я забыла. Тихо приоткрыла дверь, просунула голову…
Гент лежал на широкой кровати, до подбородка укрытый зеленоватой простыней. Солнечные лучи бродили по его груди, лицо казалось белым, белее волос Лана.
Он спал.
Я скользнула внутрь комнаты, стараясь не разбудить гартонца. Возле него нашлись графин с водой и стакан. Почему-то ужасно захотелось пить… Одним глотком расправившись с содержимым стакана, я присела на краешек стоявшего рядом с кроватью кресла. Поерзала, устраиваясь поудобнее. Нет, усталости не было, да и спать не хотелось, но когда можно расположиться с комфортом… Интересно, как Гент отреагирует на мое появление? Обрадуется, что соплеменница выжила, или расстроится, потому что…
Почему он мог расстроиться, я не додумала. Сон навалился внезапно, голова откинулась на спинку кресла…
– Ку-ка-ре-ку! – раздалось над самим ухом.
Я подскочила как ужаленная, не понимая, где и почему нахожусь, рванулась прочь от испугавшего меня звука, наткнулась на что-то большое и…
– Рела, если вы не слезете с меня, то очень скоро я и вправду стану трупом, – сквозь зубы произнес знакомый голос.
Каким-то чудом я вновь очутилась в давешнем кресле. И густо покраснела. Это ж надо – уснула! Вернее, где уснула…
– Рена?! – не веря своим глазам, переспросил гартонец, из чего я решила, что проснулись мы вместе.
Виновник досадного казуса степенно чистил перья на подоконнике. В тот миг я поняла, почему животным в больнице не место!
Благодаря тому, что комната находилась в углу здания, в ней все еще было солнечно.
– В Грее9 много солнца, – проследив за моим взглядом, зачем-то начал оправдываться Гент.
Видимо, решив, что в присутствии девушки лежать неприлично, он попытался принять сидячее положение. Ага, попытался… Простыня сползла вниз, открывая ужасающие шрамы на его груди. Уже затянувшиеся шрамы. Я, без сомнения, не воин, однако в моем представлении с такими ранениями умирают на месте.
Гартонец начал отчаянно закутываться обратно. Да, правду мама говорила, спешка никогда не помогает. Грудь он прикрыл, но вместо этого на свет появилась нога с кошмарным круговым шрамом. Словно ее перерубили…
Наверно, приличной девушке не пристало тыкать пальцами в малознакомого, к тому же полуголого мужчину. Наверно. Только вот такой девушке и в Странном Лесу делать нечего. А мне хотелось ясности.
Через некоторое время я уверилась: лучших врачей, нежели эльфы, во всем мире не существует – на спине Гента обнаружились шрамы, аналогичные тем, на груди.
– Тебя что, по кускам складывали? – как-то само собой получилось, что я перешла на «ты».
Он неопределенно кивнул. Ох уж эта гартонская сдержанность! Сидит штопанее лоскутного одеяла, но все равно петушится, таинственность корчит. Красный как рак – неудобно ему, видите ли, что я на ногах, а он даже не на лошади.
– Говорят, скоро я смогу скакунов объезжать, – похвастался Гент, подтверждая мое мнение. – Где Навагрем?
