– Не сердись, солдат, я же не знал ваших порядков. Но впредь, когда увидишь меня еще раз, знай, что перед тобой граф Можер Нормандский, сын Ричарда, герцога Нормандии… и друг твоего короля. Ну, надеюсь, запомнил? В следующий раз не дашь промаха?
Стражник, задрав голову и со страхом глядя на грозного сына герцога Ричарда, пролепетал:
– Да, господин… Прошу простить, ваша светлость…
– Ладно, ступай, – Можер махнул рукой, – король отпускает тебя. Ведь так, ваше величество? – он бросил взгляд на Людовика.
– Разумеется, – кивнул монарх. И стражнику: – Ты хорошо несешь службу, воин, король доволен тобой. Ступай и займи свое место.
Стражник откланялся и вышел.
– Вижу, тебя одели, как подобает князю, – сказал Людовик, подходя к Можеру и оглядывая его с головы до ног.
– Всё, как у вас, франков, – пожал плечами нормандец, – рубашка, короткая туника, штаны в обтяжку, прямоугольный плащ с застежкой на груди и полусапожки с повязками у колен. Вообще норманны многое у вас переняли, мы даже говорить стали на вашем языке. Скоро перестанем жениться при живой жене и заведём, как у вас принято, обряд венчания.
– С выбором одежды не возникло трудностей? – улыбнулся король.
– Черта с два! Им там изрядно пришлось попыхтеть, прежде чем нашли что надо. Да и то только после моих угроз.
– Можер! Ты посмел угрожать моим слугам?
– Я пообещал выпороть всех до одного. И они зашевелились. Что же мне было делать, государь, не мог же я прийти к тебе без штанов!
Король рассмеялся, затем подошел к нормандцу и с любопытством спросил:
– Скажи, отчего ты столь силён? И почему огромного роста? Ведь таких людей не бывает. Я не встречал. А вы, дядя?
Карл Лотарингский сознался в том же.
– Такого как Роллон Великан тоже никто не видел, государь, – ответил нормандец. – А ведь он мой прадед. Его еще прозвали Пешеход.
– Почему это?
– Потому что его не выдерживала ни одна лошадь. Проковыляв кое-как с четверть мили, она падала на колени. Вот он и вынужден был ходить пешком, за что и получил свое прозвище. А когда он впервые высадился на берег Нормандии и взмахнул мечом, местные жители попадали на колени. Они решили, что настал конец света и им предстал сам архангел Гавриил, чтобы судить их за грехи.
– Любопытно… Этого я не знал. А ты, верно, ростом в него? И силой?
– Похоже, что так, государь… ваше величество… Ты уж прости меня, я тебя зову то так, то этак… Не пойму, как у вас, франков, принято.
– Обращайся ко мне по-простому, – весело воскликнул Людовик, – как самому нравится. И будто бы я не король, а всего лишь равный тебе. Да и мне будет легче говорить с тобой, словно с приятелем. Ведь мы почти одногодки, ты старше всего на несколько лет.
– Что ж, коли так… – Можер бросил взгляд на Карла. – Ей-богу, вот славный король, другой бы держал себя этаким петухом. – Людовику: – Что до моего прадеда, государь, то он был викингом, одним из сыновей Ренгвальда, и звали его Хрольф, это по-вашему он Роллон. Так вот, этот Хрольф до того досадил своими набегами вашему королю Карлу, что тот заключил с ним договор. Ей-богу, умное решение, иначе мой предок разорил бы всё Франкское королевство. Ну да, ведь он доходил до Парижа и даже дальше…
– Постой, я вспомнил, – перебил его Людовик. – Ведь меня обучали монахи, кому как не им известны все тайны истории? Король Карл – тоже, кстати, мой прадед – отдал Роллону в жены свою дочь, кроме того, подарил Бретань и Руан с Каном. Взамен твой знаменитый викинг принял христианство и принес вассальную присягу. Так образовалось герцогство Нормандское, северо-западный щит Франкского королевства. А при крещении Хрольф поменял имя.
– Неплохой обмен, надо сказать, – добавил Можер, – и провалиться мне на месте, если кто-нибудь об этом жалеет. Нормандия нынче – самостоятельное герцогство, и это теперь наша земля, родина потомков викингов!
– Выходит, статью ты в своего прадеда. А его жена?
– Моя прабабка? Ее звали Поппа де Байе.
– Поппа? – король был удивлен. – Что за странное имя?
– По-латинскому оно звучит как Поппея, что значит «бабочка». Однако она была крупной и крепкого здоровья, – словом, не хилого десятка.
– В вашем роду кто-нибудь еще похож на тебя? Из твоих братьев, сестер? Из детей Роллона?
– Ни один. Да и прадед мой рожал почему-то всё больше баб. А сын был единственный – Гийом по прозвищу Длинный Меч. Однако и он не вышел в отца. Замечу мимоходом, что у него была сестра… Впрочем, почему была? Она и сейчас жива, моя двоюродная бабка, проще – тётка, ведь я ее внучатый племянник. Любопытно, помнит ли она еще меня? Отец говорил, души во мне не чаяла, когда я был мал.
– Сколько же ей теперь может быть? И где она сейчас?
– Настоятельница какого-то женского монастыря, не помню названия. В миру ее звали Кадлин, ныне же она – мать Анна. А лет ей… – Можер подумал, – семьдесят, не больше.
– Тебе надо навестить ее, – посоветовал Людовик. – Представь, как она будет рада увидеть внучатого племянника.
– Как-нибудь при случае, – согласно кивнул Можер, – вот только узнаю у отца, где этот монастырь. Впрочем, спрошу у герцога франков, эта обитель в его владениях. Сестра Гуго много лет назад устроила это.
– Беатриса? – удивленно спросил Карл. – Герцогиня Верхней Лотарингии?
– Ну да, что ж тут удивительного, ведь мой отец дружит с герцогом, они часто встречаются.
– Удивительно то, что мы заговорили о сестре Гуго, ведь я послезавтра отправляюсь к ней.
– Какого черта, герцог! Что ты забыл в Верхней Лотарингии?
– Герцогиня нужна королю франков как посредница при заключении мира.
– Так ты хочешь заключить мир с империей? – обратился Можер к королю. Потом почесал в затылке: – Что-то мне не нравится это. Лучше все же самому быть сувереном, нежели отдать себя под власть другого.
– Под опеку, – поправил Карл.
– Королевство франков не нуждается в опеке германца. Как и Нормандия в опеке франка. Такой мне видится власть короля. Но коли уж ты так решил, государь… что ж, тебе виднее.
– Так нужно, Можер, – произнес король, – этого требует моя политика.
– Значит, нечего мне совать нос в это дело.
– Ты предпочитаешь другие занятия? – спросил Людовик. – Какие же?
– Любить женщин и убивать врагов! Это мне больше подходит. Во всяком случае, здесь не требуется ломать мозги.
– Как раз то, чего не хватает вашему посольству, дядя, – воскликнул Людовик. – Ум в соединении с силой – это ли не залог успеха вашего путешествия?
– Согласен составить мне компанию, граф? – спросил Карл. – По дороге вдоволь наболтаемся, и мне, ей-богу, не будет так скучно.
