Я могу заказать рукопись, глядишь, и выловишь что‑нибудь по своей части. Кроме того, можешь познакомиться с дневником Булгакова. В конце двадцатых наш сотрудник Гендин Семен Григорьевич* (сноска: Гендин Семен Григорьевич (1902–1939), старший майор ГБ) изъял его, потом по распоряжению руководства дневник вернули, но не весь – бóльшую часть отослали в архив. Там есть занятные страницы…»
« …в то лихолетье мне в голову не пришло бы заниматься подобным бредом, если бы толстяк не пытался выманить побольше деньжат у нашего Шееля! Я познакомился с романом. Общее впечатление неблагоприятное, однако в отличии от многознающего профессора из Ленинграда Булгаков фактически подтвердил тезис борова… Невозможно смириться с подобной реакционной точкой зрения, настаивающей – дьявол будто бы непременно персонифицирован. Если встать на эту политическую платформу, следует признать, что и Бог существует.
С годами, во время отсидки я скорректировал эту позицию, однако свое мнение по поводу существования нечистой силы, несмотря на то, что мне довелось лично встретиться ней, я сохранил.
Конечно, это был обман зрения.
История, соавтор, любит такие шутки!»
« …1935 году в составе экспедиции Эрнста Шеффера* (сноска: Эрнст Шефер (нем. Ernst Schäfer, 1910–1992) – немецкий зоолог, орнитолог, тибетолог, штурмбаннфюрер СС, руководящий сотрудник Аненербе. Научная сфера: зоология, орнитология, география, тибетология. Родился в зажиточной немецкой семье в Тюрингии. В 1929 году экстерном получил диплом в Мангейме, затем учился в Геттингене, где занялся изучением птиц (орнитологией). Совершил несколько путешествий в Азию, прежде всего, Тибет (1930–1932, 1934–1936, 1938–1939). 13 мая 1931 года он стал вторым белым человеком в мире, который сумел подстрелить панду. Сохранилась фотография, сделанная в этой экспедиции. Шефер запечатлен с пандой на одной руке и мертвой птицей – в другой.
Являясь известным зоологом, он также, по представлению Гиммлера, ставил цель отыскать на Тибете остатки первоначальной арийской расы. С началом Второй мировой войны в ступил в «Аненэрбе». После войны как офицер СС провел три года в лагере, откуда вышел в 1948 году и в 1949 году уехал в Венесуэлу, в 1954 году вернулся в Европу, где доживал в бедности и забвении до самой смерти. Со временем имя Шеффера все прочнее утверждалось в мировой тибетологии, его труды были признаны основополагающими по этой проблеме.) Ротте отправился в Тибет. Целью экспедиции были поиски легендарной Шамбалы, чем в ту пору увлекались секретные учреждения всех великих держав. Экспедиция была организована на деньги Филадельфийской академии естественных наук в США. Половину участников составляли немцы, половину – американцы. В самом начале пути между двумя сторонами произошел спровоцированный Шеффером конфликт и янки повернули назад. В Тибете Франц Ротте показал себя не с лучшей стороны и по возвращению в рейх был низведен до мелкого эсесовского беса. Подобрал его и сделал «уполномоченным» по надзору за исследованиями в «Аненэрбе» не кто иной, как Людвиг фон Майендорф».
* * *
« Из протокола допроса военнопленного, обер–гренадера вермахта Крайзе Густава Карла, добровольно перешедшего на сторону Красной армии.
— Год рождения?
– 1922–ой.
— Место рождения?
— Полностью?
— Да.
— Германия, Западная Пруссия, гау, то есть область, Бранденбург – это неподалеку от Берлина, город Ленин.
Я не без интереса глянул на Крайзе.
Передо мной сидел среднего роста, крепкий молодой человек в больничном коричневом халате. Шатен, лицо приятное, арийское, глаза смышленые, нос курносый. Отвечает охотно, – видимо, догадывается, с кем его разделяет стол и как нужно вести себя присутствии комиссара. Глубоко немецкая черта… Русским владеет без акцента. Следовательно, рано или поздно начнет ёрничать или я ничего не понимаю в соотечественниках.
Мы устроились в тюремной больнице НКВД, куда Крайзе поместили сразу после обнаружения в Подольске.
Я переспросил.
— Как сейчас называется город?
— Так и называется – Ленин. Если вы полагаете, что название имеет отношение к организатору русской революции, это не так. Наш город наш ведет свою историю с двенадцатого века. Во времена короля Оттона I…
— Насчет Оттона после. Откуда родом ваши родители?
— Отец Карл Фридрих Крайзе – коренной бранденбуржец, точнее, ленинец. Плавал на торговых судах. Часто посещал Одессу, где у родственников–переселенцев из Германии в селе Мариендорф познакомился с моей матерью. Мать – русская, хотя в Германии отец сделал ей документы, подтверждающие, что она является дочерью германских колонистов.
Вот так взял и брякнул – «бранденбуржец»! Даже не запнулся!.. Хорошая подготовка. На скрытую издевку « ленинец» я постарался не обращать внимание.
Пока.
— С какой целью ваша мать поменяла национальность?
— Вынужденная мера, иначе меня не приняли бы в «Гитлерюгенд». Возможно, и приняли, но после принятия расовых законов* ни о какой серьезной профессиональной карьере мне и мечтать не приходилось, а так всех устроило, что лучший выпускник нашей ленинской гимназии, полноценный ариец и может с честью послужить рейху.
— Вы мечтали послужить рейху?
— Еще как, господин комиссар, не знаю вашего звания…
Я рискнул.
— Называйте меня господин обер–лейтенант.
Он не без сомнения глянул в мою сторону
— Господин комиссар, я понимаю, без проверки нельзя. Мне есть столько рассказывать, что может, лучше я изложу свою историю на бумаге?
Ага, есть столько рассказывать… Уже кое‑что!
Глупости, разозлился я, вшей гоняешь!
— Бумага от нас никуда не денется, Крайзе. Вы обязательно изложите на бумаге, но беседа тоже необходима.
В следующее мгновение у меня в голове стукнуло – « … это понятно. Без бумажки я букашка…».
Со мной такое случается.
Я как‑то поделился с Мессингом этой странной привычкой изредка опознавать чужие мысли. Вольф Григорьевич успокоил меня – бывает! – затем поделился ценными, добытыми опытным путем рекомендациями. Прежде всего, не следует пугаться такого рода феноменов, не надо пытаться подыскивать им научное объяснение. Второе – доверяй первому впечатлению, оно наиболее верное.
Этого хватило, чтобы я поверил Крайзе.
Вот так взял и поверил этому гитлерюгенду, мечтавшему сражаться за тысячелетний рейх, сумевшему получить фашистскую Бронзовую медаль за храбрость – вероятно, он метко стрелял и погубил не одного нашего бойца. Но то, что он не есть засланец и готов позволить просветить ему мозги – это был факт и факт убойный!
Мы беседовали около двух часов. Крайзе рассказывал, я старался как можно точнее запомнить его историю, которую потом сразу записал по памяти.
В руководстве сверили наших два отчета – мой и Крайзе. Сверяли лучшие аналитики из управления Фитина*, сверяли тщательно, до мельчайших деталей. Для этого пришлось подключить Закруткина старшего, знатока географии и внутренней жизни германского рейха. Я думаю в самом рейхе таких специалистов как полковник Закруткин раз два и обчелся.
Он уверенно подтвердил – пленный не врет.
Немецкие товарищи из «Свободной Германии» и сотрудники по нелегальной части подтвердили участие фрау Марты в акциях Ротфронта в двадцатых годах, муж ее погиб в стычке с СА. С этой стороны у Крайзе тоже все было чисто.
Оставалось последнее средство.
Первым о нем заговорил Берия».
* * *
Из воспоминаний Н. М. Трущева:
«Новый 1944 годы мне повезло встретить в кругу семьи. Это были незабываемые минуты. Конечно, хотелось пригласить друзей, но это было невозможно. Кто был на фронте, кто за линией фронта, а самый закадычный, Вольф Григорьевич Мессинг, когда‑то спасший мою Светочку от немоты, – не высовываясь сидел в Новосибирске, где выступал по госпиталям и подбадривал наших солдат и офицеров, демонстрируя им «психологические опыты».
Он умел заниматься воспитательной работе. У него, соавтор, многому можно поучиться. Если кто‑то из раненных заждался письма, он заглядывал за горизонт и в случае положительного ответа сообщал бойцу – скоро будет весточка. Это была нечаянная радость для всех, кто присутствовал на его выступлениях¸ как, впрочем, и для самого медиума. Если за горизонтом помалкивали, утешал тех, кому никогда не дождаться писем – таких, к сожалению, было большинство.
Это была серьезная и почетная нагрузка. Я так и сказал ему при встрече в Новосибирске – спасибо, Вольф Григорьевич! За все спасибо, особенно за подаренный Красной Армии самолет.
Он всплеснул руками.
— Что, опять?!
