раскладных стульчиках сидели бойцы в фартуках и тачали сапоги. Все они были старше разведчиков, а один, с усами, даже старше дяди Васи. Работали молча. Только слышался стук молотков по коже.
– Привет, славяне! – поздоровался дядя Вася.
– Егорычу – почтенье, – ответил усатый.
– Поработаю немного. А то вот разведчик наш без сапог ходит.
Дядя Вася надел фартук, сел на свободный стульчик, вытащил из кармана прихваченный в штабе лист бумаги и расстелил на полу:
– Сымай правый ботинок и ставь сюда ногу.
Он обвел карандашом на бумаге мою ступню, посмотрел на лист и сказал огорченно:
– Где ж на тебя тут колодку подберешь?
– Чего заскучал? – посмотрел на дядю Васю усатый. – На, держи! Подгонишь на пацана!
Усатый кинул ему две деревянные колодки. Они были старые, все в маленьких дырочках от гвоздей. Дядя Вася повеселел, взял сапожный нож, быстро подогнал колодки под мои ноги. Потом поточил нож на оселке и принялся за сапоги. Он легко резал кожу, натягивал ее на колодки, вколачивал тонким молотком гвоздь к гвоздю, протягивал обеими руками дратву. С его лица не сходила улыбка. Он всегда был таким, когда делал какое-нибудь невоенное дело.
Уже совсем свечерело, когда дядя Вася закончил работу. Он разогнул спину и положил руки на колени:
– На сегодня хватит. Посижу еще денек – и сапоги будут в самый раз.
Когда мы вернулись к себе, нас ждал Витя:
– С портным договорился. Сейчас был здесь. Земляк. Наш, воронежский. На одной улице жили. Узнал обо мне, сам разыскал. Завтра утром пойдем к нему.
На фронте бойцы всегда земляков ищут. Тут земляки – как родные братья.
– Мишка свое дело знает, – рассказывал Витя. – Мастер высшего класса. У нас в ателье работал.
Серьезный портной
Портновская мастерская помещалась рядом с сапожной, в соседней хате. В ней было чисто, приятно пахло горячим утюгом, шинельным сукном. В углу стояла швейная машинка.
Портной сидел на столе, подставив под ноги табуретку. Он низко склонился над новеньким офицерским кителем с наметкой белыми нитками и работал иглой. На шее у него висел матерчатый сантиметр. Увидев нас, он улыбнулся Вите и соскочил на пол.
Он хромал и немного горбился.
– Явился, клиент, – сказал портной важно. – Очень приятно. Что желаете заказать? Слушаю вас.
Портной обращался ко мне по-взрослому и как будто совсем не замечал Витю. Может, он забыл, о чем тот его просил?
– Значит, форму шить будем, – продолжал портной тем же тоном. – Надеюсь, материал не забыли? Прошу.
Я протянул ему сверток. Он ловко развернул его, расстелил на столе брюки и гимнастерку, уперся левой рукой в бок, правой взялся за подбородок и, прищурясь, смотрел на обмундирование.
– Та-ак, – протянул он важно. – Материал подходящий. Прошу, клиент, раздеваться.
Я торопливо стащил с себя курточку, рубашку.
– До пояса. Только до пояса. Хватит.
Он неожиданно сильно взял меня под мышки и поставил на табуретку:
– Стоять смирно. Пятки вместе, носки врозь. Дышать разрешается.
Портной стал меня обмерять. Руки его быстро делали свое дело. Холодный сантиметр щекотно прикасался то к груди, то к спине, то к животу. Портной подошел к столу, записал на бумажке цифры и опустил меня на пол:
– Можете одеваться.
Он вооружился большими ножницами и начал быстро разрезать по швам гимнастерку и брюки. Мне стало жалко их. Куски материи он раскладывал на столе, прикладывал к ним сантиметр, уверенно проводил мелком ровные линии. В его руках снова защелкали ножницы. Я затаив дыхание смотрел на него. Витя тоже притих. А портной будто забыл о нас.
– Ну, мы пошли, – сказал Витя, – не будем мешать. Когда приходить?
Портной поднял на нас глаза, задумался:
– Завтра утром прошу. Думаю, обойдемся без примерки.
Уходить из мастерской не хотелось. Если бы мне разрешили, я бы все время сидел здесь, пока портной не сошьет обмундирование.
На столе лежала стопка новых погон из шинельного сукна. Для меня они были велики. А портной, может, и не вспомнит о погонах.
– Вы мне погоны сделаете? – осторожно спросил я.
– Непременно. Какой же разведчик без погон? До завтра, уважаемый клиент, до завтра.
Мы с Витей вернулись в усадьбу. Солнце скрылось за притихший сад. Мы распахнули окна, и теперь прохладный воздух гулял по комнате. Я подошел к окну. На меня смотрела яркая звезда.
Уже все крепко спали, а я никак не мог уснуть. Неужели завтра у меня будет своя собственная форма и я наконец стану настоящим бойцом? А вдруг нас сейчас куда-нибудь отправят или снова начнется наступление? Скорей бы ночь кончалась.
Я и не заметил, как уснул. А проснулся, было еще темно. Я нетерпеливо поглядывал на небо. Быстрей бы рассветало!.. Ну вот, теперь можно идти. Я стал одеваться. Витя, который спал рядом, проснулся:
– Что, не терпится? – Он посмотрел в окно. – Ладно, беги. Только быстрее назад.
Я бежал во весь дух и вошел в мастерскую, тяжело переводя дыхание.
– Заказ исполнен согласно договору, – сказал портной. Он, наверное, тоже не спал. – Претензии клиента не принимаются. Прошу.
Он протянул мне гимнастерку и брюки. Они были отглажены и аккуратно сложены. Портной мягко похлопал меня по плечу:
– Носи костюм, разведчик. Еще потребуется, входи без стука. Поможем.
Я сказал спасибо и побежал назад. Разведчики ждали меня. Рядом с дядей Васей стояли новенькие сапожки. Витя держал в руках ремень и пилотку со звездочкой.
– Принес? – спросил он и приказал: – Одевайся!
Я сбросил с себя старую одежду и стал натягивать брюки. Руки не слушались. Наконец и брюки были надеты, и гимнастерка застегнута на все пуговицы.
Дядя Вася протянул мне сапожки и портянки. Портянки были настоящие, красноармейские, аккуратно подрезанные, а не тряпки, какие я у Третьяка наматывал на ноги. Я уже хорошо умел их наворачивать, и сейчас у меня ловко получилось. Я надел сапожки. Ногам было хорошо, нигде не жало, не давило. Я встал. Такие красивые были эти сапожки! Как раз по мне.
Витя помог надеть пилотку и ремень, расправил под ремнем складки:
– Вот теперь молодец – настоящий боец!
На мне была форма бойца Красной армии. И это было такое счастье, лучше которого не придумаешь. Разведчики смотрели на меня и улыбались. И мне хотелось всем им сделать что-то необыкновенно хорошее, чтобы у них было такое же счастье, как у меня.
С Петром Иванычем иду на почту
Что значит военная форма! Меня сразу назначили почтальоном нашего разведвзвода и штаба полка. Почтальон без сумки не почтальон, и Пётр Иваныч отдал мне свою, командирскую. Он и сапоги свои новые мне отдал, которые ему выдали со склада, а Витя – свое обмундирование.
Носить почту – настоящее фронтовое дело. Письма и газеты на фронте все ждали. Раньше их разведчикам приносили когда придется. А теперь я буду носить каждый день.
Сегодня утром мы с Петром Иванычем первый раз шли на почту. Он покажет дорогу, скажет там обо мне, а потом я буду сам
