Глеб Иванович старался привлечь к сотрудничеству в свой отдел ученых и профессиональных экспертов из различных научных областей, которые представляли интерес для ОГПУ. Из личного фонда финансировались научно-исследовательские экспедиции. И именно Бокий организовал при своем отделе спецлабораторию, в которой Барченко смог возобновить свои парапсихологические опыты. В этой лаборатории изучали неординарные способности разных людей. Так что в ней побывали и шаманы, и гипнотизеры, и народные знахари, и провидцы — в общем, те феноменальные люди, которые владели способами управления своими внутренними скрытыми резервами психики. Позже эта секретная «спецлаборатория» перекочевала в Московский энергетический институт, а потом и в здание Всесоюзного института экспериментальной медицины (ВИЭМ), где получила название «нейроэнергетиче-ской лаборатории».
Данные, которые были получены в результате исследований в этой лаборатории, уникальны. Когда ты с ними ознакомишься, сам в этом убедишься. Вот, к примеру, монография Барченко «Введение в методику экспериментальных воздействий объемного энергополя». Кстати, эта интереснейшая работа была конфискована НКВД в 37-м, в разгул стихии Деструкторов. Но единомышленникам нашего ордена удалось ее спасти и сохранить до наших дней. И не только ее, но и трактат о «Древней науке», книгу воспоминаний «В поисках утерянной истины», а также работы других ученых, с которыми был связан Барченко. Например, большое исследование профессора Леонида Григорьевича Данилова «Теория волновой погоды». Данная книга тоже имеет свою историю похищения, тайного вывоза и длительного пребывания за границей. В общем, когда ты ознакомишься с этими и другими редкими работами, многое сам поймешь. Это очень ценный материал. Не зря за такими работами, как, впрочем, и за трактатами «о внутреннем», идет охота по всему миру. Стоит где-то высветиться настоящим знаниям, как обладать ими сразу хотят многие, начиная от людей, наделенных высшей политической властью, до верхушек различных религий.
Так вот, в 1925 году Бокий организовывает Барченко поездку на Алтай, в район Беловодья. Фактически, это место расположено недалеко от Преддверья Шамбалы.
А я предполагал, что Тибет, — сказал Номо.
Эту шумиху вокруг Тибета по большому счету сотворили сами люди. Одни разрекламировали это место с целью прибыли, другие преувеличили рекламу слухами. Ну, а особо доверчивые и по сей день вкладывают огромные деньги в экспедиции, чтобы найти то, чего там на самом деле никогда не было.
Так вроде бы и на Беловодье были экспедиции.
Были. И ты не представляешь себе, сколько народу протопало под носом у Преддверья Шамбалы. И лишь единицы из всей той толпы находили это Преддверье. Пропуском становились их чистые помыслы и доброе сердце. Вон почитаешь в рукописях: «…люди, свободные от привязанности к вещам, собственности, личного обогащения, свободные от эгоизма, то есть достигшие высокого нравственного совершенства…».
А как же они находили дорогу?
Элементарно. Путеводная карта им закладывалась в подсознание. Тебе сейчас даже трудно представить, насколько Бодхисатвы Шамбалы владеют тайнами внутренней природы человека и знают весь комплекс взаимодействий его внутренних энергий. Для нас кажется невероятным такое точное воздействие на расстоянии, а для них это пара пустяков… Так вот, вернемся к той поездке Барченко. Преддверье Шамбалы он тогда так и не нашел. Но познакомился с некоторыми людьми, которые якобы совершали регулярные паломничества в Шамбалу. Одни утверждали, что этот духовный центр находится за кордоном, другие — глубоко под землей, третьи — в пещерах, и недоступных горных «оазисах». В общем, о Шамбале все рассказывали столько, насколько у них хватало фантазии. Тут надо отметить, что людей, делающих подобные заявления, в районах Алтая и особенно Тибета, Монголии, Китая, Индии, Афганистана, Восточного Казахстана можно отыскать великое множество. Но именно эти люди, в сущности, и не владеют настоящей информацией. Они сами находятся в поиске этой обители, причем уже в достаточно длительном поиске. Многие из них, когда-то давно пришедших на эти земли с подобной целью, остаются зачастую там на постоянное жительство, даже, бывает, становятся ламами. Естественно, что в течение всего этого периода духовных поисков у них накапливается информация о различных преданиях и слухах. Нельзя сказать, что все в этих слухах вымысел. Есть в них и несколько процентов правды. Но когда на пути этих прожженных всеми ветрами «искателей» попадаются новички, зачастую они с удовольствием «разводят» их по полной программе. Отчасти, чтобы подзаработать денег на новом «лопухе», отчасти, чтобы получить внутреннее удовлетворение от собственных эгоистичных амбиций. И надо сказать, на эту удочку попадались многие путешественники и ученые.
Поэтому те люди, которые убеждали Барченко, что они побывали в Шамбале, на самом деле никогда там не были. Но среди всех этих «искателей» ученый нашел одного скромного человека, который больше слушал, чем говорил. А если говорил, то его речи очень напоминали те знания, которыми в свое время с Барченко поделился Ве-жанин. Однако этот человек утверждал, что никогда не был в Шамбале, просто ради любопытства интересуется данным вопросом. Барченко интуитивно почувствовал, что тот что-то знает, но так и не смог больше ничего у него выведать. Из экспедиции Александр Васильевич возвратился, имея самую разнообразную и порой противоречивую информацию. И все же главная задача — выйти на прямой контакт с Шамбалой — не была решена. Впоследствии предпринимались попытки организовать экспедиции в Тибет и Монголию, но они, в силу определенных причин, так и не состоялись.
Любопытен и тот факт, что в том же 1924 году, весной, Барченко случайно познакомился с костромским крестьянином Михаилом Трофимовичем Кругловым, учеником известного костромского старца Никитина. Хотя подобные встречи вряд ли можно назвать случайными, скорее, это закономерность для людей внутреннего поиска. Кстати, после смерти старца среди его имущества были обнаружены рукописи с многочисленными пометками об учений Махатм Шамбалы… Так вот, костромской крестьянин не только подружился с Барченко, но и неоднократно потом к нему приезжал в Ленинград. С собой он привозил различные рукописи, необычные изделия из дерева в виде замысловатых вещиц, а также идеограммы, которые впоследствии послужили предметом специального идеографического исследования ученых. Да и самого Барченко этот мужик из костромских лесов поражал своей большей по сравнению с ним компетентностью в «Древней науке» и оценке современного международного положения. Так вот, именно Михаил Круглов подсказал ученому, что Шамбалу следует искать возле Беловодья на Алтае. Барченко и поспешил это сделать, обретя своего покровителя в лице Бокия. Позже, в какие бы научные командировки ни отправлялся Барченко, он постоянно поддерживал связь с Михаилом Кругло-вым и его единомышленниками.
Глеб Иванович Бокий оказывал ему всяческое содействие, так как испытывал в этих исследованиях не только внутреннюю потребность, но и считал это полезным делом для государства в целом. Личность и идеи Барченко импонировали многим передовым ученым того времени, профессорам, некоторые из которых, к примеру, Бехтерев, Кашкадамов, Капица, Чижевский, Васильев, проявляли глубокую заинтересованность в достижении «древней науки» и часто собирались дома у Барченко для бесед.
Затем у Александра Васильевича возникла идея передать накопившиеся к тому времени знания людям, стоящим на вершинах власти. Но в масштабе эту идею не удалось реализовать. Сейчас понятно, почему это произошло. Ведь за основной властью уже стояли Деструкторы, главной целью которых было не созидание, а разрушение внутреннего и внешнего. С помощью Глеба Ивановича в 1925 году Барченко удается лишь организовать небольшой кружок в недрах ОГПУ. Сначала туда входили ведущие сотрудники первого Спецотдела, в том числе и сам Бокий. Однако занятия с этими сотрудниками вскоре прекратились. Внутренне эти люди оказались просто не подготовленными к восприятию подобной информации. В принципе сами они больше были поглощены материальной сущностью проблем, нежели духовной. Это отчасти стимулировала и специфика их профессии. Бокий понял свою ошибку и вновь возобновил деятельность кружка, но уже подобрав для него соответствующих людей, в основном своих старых товарищей по Горному институту, занимавших к тому времени различные должности в структуре власти. По своей природе и убеждениям это были люди Чести, с прогрессивным мировоззрением, так же, как и Бокий, находящиеся в духовном поиске. Они и стали первыми членами нашего ордена. Ознакомившись с содержанием этих папок, ты подробнее узнаешь о них и их дальнейшей судьбе. Скажу лишь, что самые тяжелые годы для ордена пришлись на 1937–1938, в разгул деятельности Деструкторов.
