Ой, мама. Она так любит меня. И гордится мной… было бы чем гордиться.
— Ой, — Макс с умилением складывает руки на груди, — мне тоже очень, очень жаль.
Глава 14
* * *
В аэропорт мы едем вчетвером. По семейному — потому что за эти два дня Макс уже точно стал членом нашей семьи.
Мама — та вообще в него влюбилась и на прощание подарила свою большую розовую брошь… даже не знаю что он с ней будет делать.
— У тебя хорошие родители, — говорит Макс когда мы залезаем на заднее сиденье такси.
— Ага, — соглашаюсь я. — А я их скоро огорчу.
— Не огорчишь, — он на короткий миг сжимает мою руку, — мы что-нибудь придумаем.
А потом мы высаживаем Макса возле студии, которую снимают его друзья и в которой он помогает им за небольшое — на еду — вознаграждение и я дальше еду одна.
Дома меня ждёт… Лу.
У Макса дома, да.
От него, похоже, не спрячешься.
— Разве три дня уже всё?
— Да, — она начинает открывать и закрывать ящики шкафов. Ищет еду?
— Это чужой дом, — предупреждаю я его. — Здесь нельзя есть всё подряд.
Морда демона становится кислой.
— Ты правда меня убьёшь? — спрашиваю я первым делом.
Он замирает, с удивлением смотрит на меня и кивает:
— Конечно. Я же демон. Мне убить — раз плюнуть. Хочешь докажу?
— Как?! — опешиваю я.
— Кого-нибудь убью.
Он подбегает к окну, показывает своим крючковатым пальцем на старушку медленно бредущую в нашу сторону по пешеходному переходу.
— Давай её убью, а ты посмотришь.
— Нет! — я хватаю его за руку. — Не надо. Верю.
— То-то же. — Хмыкает он. — Деньги нашла?
Тут только он замечает стального цвета холодильник и мчится к нему. Подбегает, распахивает и…
— Нет, — говорю я. — Не трогай. Это не моя еда.
— А чья? — он подозрительно косится на меня.
— Не важно.
— Ну хотя бы вот это жёлтое можно? — он показывает на ломоть сыра.
— Тебе не понравится.
— Ты не можешь знать что мне понравится, а что нет. У нас даже секса с тобой не было.
Он хватает сыр и откусывает. Откусывает, долго жуёт, затем кивает.
— Барахло, но сойдёт.
Усаживается с сыром на полу, жуёт и пялится на меня.
— Что будем делать, красавица, — спрашивает он через некоторое время… когда сыр заканчивается.
— Я уже предлагала. Я попробую помочь тебе. А ты простишь долг. Просто поделись проблемами… я… я довольно-таки решительная. И активная. Ты удивишься насколько я могу быть активной.
Он косится в сторону холодильника, но сдерживает себя. Бездонное брюхо.
— Тебе это будет не по силам, — говорит демон.
— По силам. Сил прибавляется когда ситуация без выходная. Ого-го как прибавляется.
— У тебя безвыходная ситуация?
— Да. Муж ушёл к другой, денег нет и если что-нибудь не придумаю придётся жить с родителями.
Качает головой:
— Бедняжка. Самое ужасное из этого, конечно, жить с родителями.
— Рассказывай! Он оглядывает меня недоверчиво с ног до головы.
— Говорю же — рассказывай. Если это мне не по зубам — я сразу скажу. Сама!
Показывает пальцем на место на полу напротив себя. Неужели уговорила.
— Подожди, я сделаю кофе.
— Кофе?
— Ты не пробовал кофе?
— Нет. Это вкусно?
— Это обалдеть как вкусно… особенно по утрам. А шоколад? — вспоминаю про недоеденный батончик. — Его тоже не пробовал?
Крутит головой.
— Сейчас. Жди.
Нахожу надкусанный сникерс и отдаю его демону. А сама иду варить кофе.
Лу обнюхивает мой подарок и осторожно откусывает.
Жуёт. Он жуёт, а я одним глазом смотрю за туркой, а другим за его лицом.
— Как это называется? — уточняет он.
— Шоколад.
— Ты можешь отдать долг шоколадом, — говорит он.
У меня сердце начинает стучать так громко, что еще немного и я оглохну. И соседи оглохнут. Так значит у этой проблемы есть простое решение?!
— Это отличная идея, — как можно более спокойно говорю я не забывая поглядывать на кофе. — Я могу прямо сейчас принести тебе еще несколько таких штучек. Десять хватит?
Лу перестаёт жевать и начинает долго-долго смотреть мне в глаза. Долго и грустно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Так не пойдёт, — качает головой он. — Нельзя так нагло обманывать. Ты только что пыталась надурить меня.
— Прости, я просто не хочу умирать, — делаю огонь под туркой чуть слабее — мыть потом плиту очень не хочется.
— Никогда так больше не делай.
— Не буду. Договорились, — киваю. — Так сколько шоколада тебе надо?
Демон оглядывает студию и разводит руками:
— Эту пещеру набей до потолка — тогда я подумаю.
— Ясно, — говорю я. — Я поняла. Мне это не по карману. Общаемся дальше.
Вот и кофе.
Наливаю ароматный шипящий в чашку с надписью «Ты лучшая» и иду к демону на пол. Усаживаюсь напротив и показываю всем своим видом что готова внимательно слушать.
Лу закладывает остатки батончика себе под ярко-красный острый язык и начинает его посасывать закрыв глаза.
Сильно-сильно дую на кофе, затем делаю первый острожный глоток. Говорят это очень вредно — пить горячий кофе… но ничего не могу с собой поделать.
Демон открывает глаза:
— Еще есть?
— Нет. Рассказывай.
— И этой жёлтой фигни тоже больше нет?
— Сыра? Нет. Говорю же — рассказывай.
Он ненадолго задумывается затем произносит:
— Ну во-первых замок.
— Замок?
— Да. Родовой замок лорда Финч.
— И что с ним?
— С ним всё плохо.
— Насколько плохо?
— Хуже не придумаешь. В левое крыло страшно заходить.
— Почему?
— Мертвецы. Там слишком много мертвецов. И духов. Они там неплохо устроились.
Ненавижу мертвецов. И духов.
— Дальше.
— Правое крыло, — говорит Лу и ёжится.
— Что с правым крылом?
— Ничего.
— То есть всё в порядке?
Зачем он тогда вообще упомянул о нём?
— Нет. Его нет.
— Кого?
— Правого крыла, глупая.
— И куда оно делось? Забыли построить?
— Циклоп. Он разрушил его.
Понятно. Пока никаких шансов.
— С замком все проблемы?
— Нет. В подвалах там тоже беда.
— Беда?
— Да. Большая беда.
— И что же там? Затопило?
— Хуже.
— Что может быть хуже?
— Какие-то типы. Они несколько лет назад прилетели на остров на железных машинах и устроились в подвале замка. Что-то роют там. И шум…
— Что за шум.
— Оттуда вечно слышен шум машин. Бородатые крепкие карлики.
— Гномы что-ли?
Пожимает плечами:
— Откуда я знаю — я разве видел гномов?
— Что дальше? Или это все проблемы? — с надеждой интересуюсь я.
Пока, к сожалению, не вижу как могла бы помочь Лу.
— Я только начал, — он сплёвывает на пол.
— Здесь нельзя плевать, — объясняю ему.
— Почему же?
— Потому. Просто — потому.
— Ладно, — он вскакивает, бежит, вытирает локтем то, что натворил и снова возвращается ко мне.
— Война, — говорит он.
— Что война?
— Нам объявили войну.
— Кто?
— Не знаю. Пока не знаю. Приехали какие-то мерзкие огромные клыкастые типы и объявили нам войну.
— Орки что ли? Они зеленые?
— Они мерзкие — это главное.
— Ну хоть теперь-то — всё?
Моё настроение начинает портиться. Я правда думала что чем-то могу быть полезной там, в этом аду?
— Говорю же — только начал. Бартоломео. Ты помнишь Бартоломео?
— Да. Капитан аниматоров… ой, пиратов.
— Никакой он не капитан, — кривится как от зубной боли Лу. — Капитан — это капитан Дункан. А Бартоломео — самозванец.
— Скорее бы вернулся капитан Дункан и наказал его.
— Нет. Он не может вернуться… по крайней мере вернуться сам. Он проклят. В плену и проклят. Пираты когда-то были верными гвардейцами лорда и леди Финч, а теперь… теперь они никому не подчиняются и бесчинствуют. Жалкие трусливые мертвецы.
— Мертвецы? Наверное он оговорился — я же видела их. Вполне себе живые.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
