в своей постели. Обед пришлось отложить, и я устроил небольшой гала-концерт. Для разогрева я показал ей «фаршированную индюшку», а когда она загремела всеми своими нежными косточками, продемонстрировал «пишущую машинку» – скорость, точность, жирная печать. Стеклышко стонала и извивалась подо мной, когда я нажимал на табулятор или передвигал каретку. Завершил это безумие я своим коронным номером – «вертушкой».
Женщины, удостоившиеся чести вознестись на эту вершину наслаждения, уже никогда оттуда не спускались. Из 3054, согласно моему реестру (может я кого-нибудь и позабыл внести в него, при моей суматошной профессии это немудрено), попробовавших «вертушку», 115 ушли в монастырь, 72 – в дом терпимости, 13 были обнаружены с пулей в голове или полным желудком снотворных таблеток, 379 стали членами оргаистических сект. Это вам что-нибудь говорит?
В итоге, подавать обед пришлось мне самому. Иштар была в совершенно разобранном состоянии.
После того, как все наши желания были удовлетворены настало время более близкого знакомства. Нет, мы не стали поведывать друг другу захватывающие и печальные истории из своих биографий, мы задали друг другу ровно по одному вопросу.
Ее ужасно заинтересовало, КАК МНЕ УДАЛОСЬ СОТВОРИТЬ С НЕЙ ТАКОЕ?
Я прочел ей стандартную лекцию для восхищенных дам, в которой сообщалось, что мать моя была с планеты людей-змей, а отец с Трансформа. Это скрещение придало моему организму некоторые любопытные свойства. Как отец, я мог изменять внешний облик, правда, значительно медленнее. После нашей первой ночи с Иштар я сделал определенные выводы о ее внутреннем строении и трансформировал соответствующим образом ту часть тела, которая так занимает сейчас ее воображение.
Затем я объяснил ей, что если у женщин-змей раздвоенный язык располагается во рту, то у мужчин совсем в другом месте. При этом мой язычок ужасно проворен и нежен, может доставлять несказанное наслаждение.
Полученная информация ошеломила Стеклышко. Когда она справилась с собой, то потребовала предъявить верительные грамоты. Экскурсия по музею была долгой и обогатила ее новыми знаниями.
Настал мой черед задавать вопросы. Я признался, что вот уже второй день пытаюсь представить, как она выглядела бы в нормальном человеческом облике. Знает ли это она сама?
Конечно, ответила Скелетик. Она включила дименсино и продемонстрировала мне свою компьютерную реконструкцию. Иштар оказалась пепельной блондинкой с огромными черными глазами, нежно-розовыми сосками и молочной кожей. Все остальное, кроме цветов, я о ней уже знал.
10
Вечером мы собирались отбыть в направлении, которое не намеревались указывать эсбэ Бельгонды. Но до вечера надо было дожить. Я привел в готовность весь свой арсенал, точнее новый комплект, полученный от Моргено. На окно в комнате прилепил «сторожа». Он должен был сообщить мне обо всех визитерах, входящих во двор дома, если их окажется более одного человека.
После обеда «сторож» истошно заверещал своим тонким голоском и изо всех сил замигал. Я подлетел к окну и увидел четырех типов препротивного образа. Не тратя времени даром, я переправил Стеклышко, кейс с тиндейлом и свой инвентарь в чулан соседнего дома и велел ей ждать меня. Я уже буквально слышал, как убийцы топают по лестнице. Лихорадочно распаковал брикет пластиплоти и воткнул в него «кукловода».
Пластиплоть стала раздуваться, расти, одновременно приобретая заданную форму. Не прошло и минуты, как в кресле передо мной сидела копия той красотки, под которую я замаскировался идя к Моргено. Сжимая в кулаке пульт дистанционного управления, я рванул в ванную комнату. Отмычка уже тихо ворочалась в замке входной двери.
Свалившись на Иштар, я втянул пластиковую доску и опустил раму.
– Зачем ты посадил эту девку в мое кресло? – недовольным шепотом спросила Скелетик, глядя на крохотный экран пульта.
– Ее видели многие, тебя никто. Кстати, – я посмотрел на нее, удивляясь собственной сообразительности, – я никому не сказал, что ты прозрачник.
– И Моргено?
– И Моргено.
Наше внимание вновь приковал к себе экранчик. Типы схватили задремавшую в кресле девушку и привязали ее к нему. Вначале они просто задавали вопросы, интересуясь моим нынешним местонахождением. Потом разозленные молчанием куклы, заклеили ей рот, обнажили груди и стали прижигать их сигаретой.
«Кричи и извивайся!» – приказал я. «Кукловод» послушно исполнил мое указание. Обе стороны с усердием выполняли свои роли: палачи мучили жертву, жертва страдала.
Не добившись успеха, они занялись ее ногтями. В ход пошли иглы и щипцы. Безрезультатно.
Тогда мучители отвязали куклу от кресла, раздели догола, поставили на четвереньки и закрепили в такой позе. Конечно, при виде ее чудесного задика у них появились посторонние мысли. Как мужчина я их понимал, когда в течение получаса, а может, и дольше они насиловали ее.
Когда последний из палачей застегнул штаны, их главарь связался с центральной конторой и получил новые указания. Два типа покинули квартиру Иштар, а оставшиеся приступили, как я понял, к заключительной пытке. Главарь достал «паяльник» – так мы называем длинный штырь с ручкой, который раскаляется до нужной температуры. Когда конец его засветился красным, главарь стал медленно вводить его в зад куклы. Она выдала им такой каскад прыжков, что лучшая актриса Галактики умерла бы от зависти.
Сволочи вошли в раж и всадили свою железку в то место, что предназначено для наслаждения, а не для боли.
По моему приказу кукла потеряла сознание и повисла на веревках.
Увлекшиеся изуверы не заметили, как я и Стеклышко бесшумно перебрались в ванную комнату. Я глянул на экран пульта: бандиты отвязали жертву и усадили в кресло. Главарь достал нож, схватил куклу за волосы и, запрокинув ей голову, спокойно перерезал горло. Ну и методы! Я еле успел приказать «кукловоду» пустить кровь.
И тут на сцену выступил я. Мне пришлось легонько кашлянуть, чтобы привлечь к себе внимание ублюдков. Они обернулись и, разинув рты, уставились на явившееся пред их поганые очи привидение.
– Привет, говнюки! – сказал я и отдал «кукловоду» команду. Руки куклы взметнулись и впились в глотки бандитов.
Для них это было испытанием, когда истерзанный труп с перерезанным горлом, обожженной, залитой кровью грудью, открыл глаза и вцепился в их бычьи шеи.
Я скользнул к главарю и временно отключил его ударом рукоятки бластера по кумполу.
Второму типу я связал руки за спиной, после чего приказал «кукловоду» отпустить его горло. Затем отдал команду свернуть пластиплоть. Минута, и мертвая красотка на глазах обалдевшего убийцы превратилась в скромных размеров брикет. Рядом на сиденье лежал «кукловод» и комки испорченного материала.
Я спрятал инвентарь в «сумку фокусника» и толкнул пленника в кресло. Очень символично – он занял место своей жертвы. Пусть подумает, чем это может кончиться.
– Ну
