Осторожно приоткрыл дверцу и выскользнул из своего убежища. Оказался в довольно большом светлом доме, а место, откуда я вышел, это помещение под лестницей. Похоже, здание двухэтажное. Тихо. Сквозь полупрозрачную ткань на окнах брезжил сероватый свет. Увидел настенные часы, которые показывали на пять, решил, что утра. Посмотрел на улицу, убедился в своём предположении: разгоралась заря, вот-вот должно взойти солнце. Улица с одинаковыми домиками из светлого кирпича и подстриженными газонами и деревьями совсем пустынная. Местность смутно знакомая, но точно не Коноха. Где-то я подобное видел. А ещё у меня что-то со зрением, всё мутное какое-то. Конкретно меня, похоже, контузило.
Живот призывно заурчал, и я решил, что для начала стоит подкрепиться, а потом, чуть попозже, можно будет узнать моё местоположение. Короткий круг по дому — и на явной кухне нашёлся холодильник.
Внутри оказалось много всего съедобного, но некоторые продукты незнакомые. Я зажевал пять сосисок, выпил пару сырых яиц и зашлифовал съеденное желтоватым куском чего-то вроде твёрдого солоноватого тофу.
— Что ты д-делаешь? — раздался женский голос в тот момент, когда я снова заглянул в холодильник, чтобы убрать остатки тофу обратно.
Что интересно, вопрос задан на… английском языке! Обернувшись, я увидел худощавую светловолосую тётку лет тридцати, которая открыв рот смотрела на меня.
— Я проголодался и поел, — ответил я тоже на английском.
Так значит, я снова в Англии?! Вот почему вид за окном показался знакомым! Интересно, а где тогда Гарри? Он снова меня призвал? Только почему я в детском теле и где мой Ку?
— Ты поел? — тётка сказала это с таким изумлением, что я заподозрил её в сумасшествии. — Ты же наказан! Вчера Вернон оставил тебя без ужина!
Хм… Странно. А вот я про «вчера» ничегошеньки не помню. Моё «вчера» было на поле боя… Так. Стоп. «Вернон» — очень знакомое имя, где-то я его точно слышал. И про наказание…
— Что ты молчишь, Поттер! — тётка оттеснила меня от холодильника и ахнула, заглянув. — Ты съел сосиски!
Йондайме меня за ногу! Она правда назвала меня «Поттер»?!
— Я что, Гарри Поттер? — робко спросил я у тётки, внутри холодея. Это же надо так попасть!
— Не время разыгрывать непонимание, Поттер, — огрызнулась та. — Марш в свой чулан, и чтобы я до отъезда Вернона тебя не видела!
— Я хочу в туалет, — хмыкнул я. — Или мне прямо в чулане свои дела делать?
Тётка яростно засопела, схватила меня за предплечье и втащила моё детское тельце в комнатку рядом с кухней.
— Быстро! — была отдана команда.
В крошечном санузле обнаружились маленькая душевая, унитаз и зеркало. А вот из зеркала на меня посмотрел совсем не я. Волосы, может, действительно так же шухером топорщатся, но они такие же чёрные, как у Саске. А глаза не голубые, а зелёные, яркие, почти как у Сакуры. И шрам. На лбу у меня оказался дурацкий шрам, точь-в-точь как удар молнии. Похоже, что каким-то образом я занял тело Гарри Поттера. На самом теле, кстати, обнаружились синяки и было оно не в лучшей форме. Ребёнок, который живёт в семье, должен быть лучше развит и не такой тощий. Интересно, сколько мне лет? Если судить по зубам, точнее, по дыркам на их месте, то должно быть лет восемь-девять, а на вид — шесть-семь. Я снова мелкий, да ещё и замухрышка-коротышка?
— Ты что там застрял? — брякнулась в дверь тётка. Похоже, что это та самая родственница. О ней мне рассказывал Гарри. Я быстро сделал свои дела и умылся. Как же её зовут?
— Петунья! Завтрак готов? — подсказал мне мужской бас со второго этажа.
— Ещё десять минут! — крикнула она в ответ и чуть ли не зашвырнула меня в чулан обратно.
Если судить по своеобразному металлическому лязгу, меня ещё и закрыли. По потолку кто-то прошёлся. Похоже, что по лестнице спустился этот «Вернон», который меня наказал.
Я прислушивался к бурчанию семейства на кухне. Похоже, что Вернону надо поспешить, чтобы успеть доехать до работы в Лондоне. Знакомое место. Ещё, кажется, он читал газету и сказал, что цены на жильё упадут и что-то про банк…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Эй, хныкса, ну как тебе твой день рождения? Я вчера слышал, как ты плакался и загадывал желание, чтобы кто-то тебя спас. Если желание говорить вслух, то оно никогда не сбудется, придурок мелкий! — неожиданно раздался тихий детский голос в щёлку потолка, а потом дикий и довольно неприятный смех, и кто-то громко прошёлся по лестнице, сильно топая, думаю, специально. Похоже, что это — родной ребёнок Петунии и Вернона и двоюродный брат Гарри. А ещё я не услышал, как он начал спуск, то ли из-за того, что прислушивался к тому, что творилось на кухне, то ли… Скорее всего, потому, что тело совсем не тренированное. С этим надо что-то делать.
Ох, три хвоста мне в печень! Этот пацан сказал про день рождения! Значит, Гарри что-то загадывал? Может быть, его желание каким-то образом переместило мою душу в него? Моё тело в том мире точно погибло, а вот перемещение уже было, а значит, своеобразный контракт призыва мы с Курамой подписали. Может быть, Ку тоже посодействовал и выкинул меня сюда, чтобы я жил? Он что-то бормотал о том, что после нашего слияния у меня есть возможность на возрождение, как у биджуу. Но, кажется, мою душу унесло сюда, в эту Англию, чтобы снова помочь Гарри. Но всё-таки, где же он сам? Неужели вместо меня отправился в Чистый Мир? Синяки совсем свежие. М-да, хороший день рождения — избитый, голодный, запертый в чулане. Впрочем, у меня был не лучше. В Конохе он совпадал с годовщиной нападения Кьюби, и я тоже прятался от подвыпивших шиноби и жителей, которые пытались выместить на мне утрату своих близких в тот день, когда я родился.
Я сел на топчане в позу медитации и сосредоточился. Мой друг рассказывал той женщине-писательнице о своей жизни. Происходило это не так уж давно. Но информации много. Оставленный здесь клон, кажется, жил очень долго. Потому что эта техника возвращает воспоминания клона, но чем дольше тот живёт, тем больше воспоминаний теряется, и растут эти потери в геометрической прогрессии. До нескольких часов я буду помнить хорошо, сутки уже потребуют особой медитации с клоном. Несколько суток, даже при таком способе, дадут лишь ключевую информацию. Я же просто однажды между делом почувствовал, что клон задание выполнил. Без каких-либо малейших подробностей.
Только я начал более-менее погружаться в глубины своей насыщенной событиями жизни, пытаясь выудить те три дня, проведённых здесь раньше, как щёлкнул замок и в мой чулан заглянула Петунья-сан.
— Гарри, иди помой посуду, — распорядилась она. — И почему у тебя темно, лёг спать, что ли? — тётя что-то дёрнула.
Загорелся свет в лампочке под потолком. Оказалось, что к светильнику привязан какой-то шнурок, который включает и выключает освещение.
Я немного побаловался со шнурком, заметил на маленьком столике книги и тетради. Неудивительно, что со зрением плохо, если заниматься приходится в чулане с тусклой лампой. Кстати, нашлись и очки. Поколебавшись, я их надел. Мир прибавил резкость, но не столь хорошо, как раньше.
Я теперь ещё и очкарик…
Не знаю, кто мне так удружил — Курама или Гарри, но обоих хотелось придушить… в этих самых дружеских объятьях.
Глава 2. Изучение мира и локации
8 августа 1988 г.
Англия, Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом 4
Целую неделю я наблюдал за своей новой семьёй. Конечно, не только наблюдал, ещё изучал этот мир, перенимал привычки, этикет аборигенов, что надо говорить и делать в различных ситуациях. В этом смысле семья оказалась воспитанной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Местный календарь меня поразил! Мало того, что ещё в прошлый раз меня добило, что года отсчитывались от рождения какого-то местного бога, так ещё и дней в месяцах не одинаковое количество! А в месяце Крысы, который здесь «февраль», вообще их всего двадцать девять! В прошлый раз я был в Англии образца тысяча девятьсот девяносто шестого года, Гарри сказал, что ему должно исполняться шестнадцать, а значит, путём нехитрых вычислений, мне, в местном тысяча девятьсот восемьдесят восьмом, должно быть восемь лет.
