— Здорово, — сказал саркастический голос. — Миру нужны новые безработные художники.
Это был Джеральд Хопкинс. Поскольку рабочий день закончился, он расстегнул две нижние пуговицы костюма-тройки и слегка ослабил галстук. Хотя его не приглашали, он уселся напротив Билли и снисходительно улыбнулся.
— Кстати о безработных, угадай, кто сегодня чуть не попал в их число.
— Сдаюсь, — холодно сказал Билли.
— Ты, — сделав длинную паузу, чтобы информация смогла дойти, он продолжил. — Но мистер Корбен передумал. Он становится сентиментальным в праздники.
— Могу себе представить.
— Да, — огрызнулся Джеральд. — Я бы тебя уволил немедленно.
— И Вас с Рождеством, — парировал Билли.
— Ты думаешь, с моей стороны подло даже думать о том, чтобы увольнять кого-либо, так? — спросил Джеральд. — Так послушай. Мир жесток. Чтобы пробиться, нужно быть жестким. Именно поэтому я вице-президент в двадцать три года. Через два-три года я получу место мистера Корбена. А когда мне будет тридцать лет, я буду миллионером. Когда тебе будет тридцать лет, ты останешься ничем.
Билли пожал плечами.
— Благословляю тебя, Джер, — сказал он спокойно.
— Не называй меня так. Меня зовут Джеральд.
— Конечно, Джер.
В этот момент мимо прошла Кейт с подносом и напитками. На ее переднике большими зелеными буквами было вышито: «КАБАЧОК ДОРРИ». Джеральд повернул голову и щелкнул пальцами в ее направлении. Напряженно улыбаясь, она подошла к столику.
— Мне ирландский кофе, — заказал Джеральд. — Но не наливайте виски в кофе. Принесите его в отдельном стакане, я сам смешаю.
Кейт кивнула и посмотрела на Билли.
— Тебе принести что-нибудь? — спросила она.
— Спасибо, ничего, — сказал он.
Взглянув на рисунок у него на коленях, она склонила голову набок и улыбнулась.
— Мне кажется, или отсюда действительно исходит враждебность? — спросила она хитро.
— Враждебность есть, таланта нет, — ответил Джеральд.
— Наверное, это хорошо, — сказала Кейт.
— Значит, Вам все еще нравятся комиксы, — огрызнулся Джеральд.
Билли, несколько смущенный похвалой Кейт и подавленный высокомерием Хопкинса, попытался сменить тему. Но ему удалось лишь выдавить фразу, содержащую очевидную истину, на что с радостью указал Джеральд.
— Ты, значит, работаешь сегодня, — сказал Билли Кейт.
— Да нет же, дурачок, — вмешался Джеральд. — Она демонстрирует передники.
— Каждый вечер по будням, — сказала Кейт, игнорируя его. — Дорри не приходится платить еще одной официантке.
— Бесплатно? — сказал Джеральд. — Ты работаешь бесплатно? А если бы все стали так делать! Это смешно. Может быть, какая-нибудь молодая мать хотела бы заработать эти деньги.
— Дорри нужно экономить как можно больше денег, иначе миссис Дигл очень скоро закроет это заведение. Поэтому все стараются помочь. Дело не в том, чтобы отобрать у кого-то оплачиваемую работу. Если это заведение закроется, многие останутся без работы.
— По-моему, это замечательно, — сказал Билли.
— Это глупо с экономической точки зрения, — проворчал Джеральд. — Если бизнесмен не может справиться без благотворительной помощи, тогда он заслуживает разорения.
— Я принесу Вам ирландский кофе, — сказала Кейт и повернулась, чтобы уйти.
— Минуточку, — сказал Джеральд мягче. — Не стоит так обижаться из-за того, что я практичен. Вообще-то Вы делаете замечательное дело.
— Спасибо, — ответила Кейт.
Джеральд коснулся ее руки.
— Послушайте, Кейт, — сказал он. — Вы не видели мою новую квартиру.
— Я не видела и Вашу старую квартиру, — парировала она.
— Действительно, — ответил он. — Свет был выключен.
Увидев в ее взгляде гнев, Джеральд принужденно засмеялся.
— Я пошутил, — сказал он. — Но может быть, мы поужинаем завтра вечером вдвоем?
— Мне бы очень хотелось, но мне нужно работать.
— Скажите Дорри, что заболели. Он не выследит Вас.
Кейт невесело улыбнулась, покачала отрицательно головой и отошла. Джеральд посмотрел ей вслед жарким похотливым взглядом. Потом он посмотрел на Билли с видом заговорщика.
— Как ты думаешь, есть у нее что-нибудь с Дорри? — спросил он.
— С Дорри? — Билли засмеялся, — Ему за сорок, он ей в дедушки годится.
— Так почему же она работает бесплатно?
— Вы когда-нибудь слышали о рождественском настроении? — спросил Билли с вызовом.
— Только в связи с бутылкой, — улыбнулся Джеральд.
— Мне Вас жаль.
— Зря.
Билли проглотил остатки пива, бросил на стол доллар и встал.
— Это для Кейт, — сказал он. — И спасибо большое за выпивку, Джер.
— Я тебе говорил никогда не…
Но Билли не услышал конец фразы. Он уже почти подошел к двери. Когда он протянул руку, чтобы открыть ее, он заметил Кейт, которая выходила из задней комнаты и направлялась за стойку. Она тепло улыбнулась ему и подмигнула.
На улице было прохладно, но Билли почти не чувствовал этого по дороге домой.
ГЛАВА 7
Линн Пельтцер слегка нервничала в канун Рождества. Раньше не всегда было так. Она родилась в пригороде Питтсбурга и росла совершенно обычным ребенком в семье средней руки. Рождество радовало ее, поскольку она обычно получала новую одежду и какие-то особые подарки. Кроме того, ей нравилось выбирать подарки для других, предвкушая радость, с которой их будут открывать. Не будучи особенно религиозной, она любила праздники и потому, что они были символом новых надежд, добра и щедрости.
Только когда она повстречала Рэнда Пельтцера, Рождество стало у нее ассоциироваться с опасностью.
Они оба не хотели, чтобы это было так. Почти четверть века назад, когда они поженились, оба сильно надеялись, что когда-нибудь фотография Рэнда появится на обложке журнала «Тайм». Он не учился в колледже, но когда он запатентовал простое устройство, которое упростило маркировку в прачечных вещей клиентов, казалось, что он на верном пути. Последовав совету сладкоголосого друга, Рэнд бросил работу в отделе спортивных товаров большого магазина и «вложил деньги в себя», как он выражался. Он всю жизнь мечтал стать вторым Томасом Эдисоном и всецело стремился к этому. Деньги скоро кончились, большинство изобретений пылилось, и в конце концов ему пришлось найти работу и начать продавать то, что сделали другие. Но Рэнд не сдался. Работая в свободное время, он продолжал придумывать и конструировать новые инструменты на благо общества.
Проблема была в том, что вначале они обычно испытывались на Линн, и почти всегда в качестве рождественских подарков.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
