— Может, это кто-то из тамошних, — предположил Гек. — Может, в синдикате кто-то мухлюет.
— Нет, — сказал Карл. — Нат туда не звонил.
— Кому придется ущерб возмещать?
— Нату, — ответил Карл. — Я этой ставки и в глаза не видел.
— Лондон уже все знает?
Карл кивнул:
— Он заходил ночью за выигрышем.
Гек грустно кивнул и вышел, медленно закрыв за собой дверь. Какое-то время Карл пролежал без движения, переводя взгляд с потолка на окно и обратно на потолок. В конце концов он сел. Сидя на кровати, он мог дотянуться до ящиков бюро. Он выдвинул верхний, достал из него пинтовую бутылку. Виски было дешевеньким. Глотнув его, Карл покривился. Затем он встал, вздохнул, прошлепал в ванную комнату и там долго пил воду из крана. Вода оказалась тепловатой, и Карл покривился снова. Глядя на себя в зеркало, он провел ладонью по темной щетине на подбородке. Пустил горячую воду, побрился. Потом снова улегся в кровать. И только-только задремал, как вернулся Гек, приведший с собой Ната.
— Привет, Нат, — сказал Карл.
Нат был юношей высоким, выше Гека, но намного худощавее. По утрам он учился в колледже, а после полудня работал у Карла. Карл наблюдал за ним, пересекавшим комнату, и думал о том, как было бы хорошо, если бы он, Карл, мог что-то сделать. Но он не мог. Он размышлял над этим всю ночь и понял — ничего он сделать не может.
— Как мне теперь быть, Карл? — спросил Нат.
— Не знаю, — ответил Карл. — Может, тебе лучше убраться куда-нибудь на время.
Нат покачал головой. Выглядел он усталым — темные крути под глазами, в которых застыло выражение горестного недоумения.
— Ты уверен, что принял ту ставку? — спросил Ник.
— Я ее принял, — ответил Нат. — Он отдал мне деньги в белом конверте. Это я помню, а вот что я с ними сделал, не помню.
Он снова недоумевающе покачал головой и взглянул на Карла.
— Карл, я тебе их точно не отдавал? — с надеждой спросил он.
— Нет, — ответил Карл. — Те, что ты мне отдал, я помню все до единой. Его ставки среди них не было. Ты же не думаешь, что я ее в карман положил, а?
— Я не это имел в виду, — сказал Нат и сокрушенно примолк. — Хоть бы я вспомнил, как все было. Тогда в контору вдруг народ повалил, и я что-то сделал с этим конвертом, не помню что. Может, потерял или по ошибке отдал кому-то.
— Карл, — сказал Ник, — позвони в синдикат. Спорить готов, деньги где-то там.
— Нет, — сказал Нат. — Я им об этой ставке не сообщал.
— Все равно позвони, — стоял на своем Гек.
— Ладно, — согласился Карл.
— И позвони насчет меня Лондону, — попросил Нат. — Попробуй все ему объяснить.
— От этого проку не будет, — сказал Карл.
— Ну ты все равно позвони, хорошо?
— Хорошо, — сказал Карл.
Они ушли. Карл поднялся с кровати, оделся. Застегнув рубашку, он закатал рукава и покинул комнату. Длинный зал внизу был пуст. Гек сидел в углу на одном из столов, разговаривая с Натом, горбившимся, словно стараясь стать неприметным, на тянувшейся вдоль стены скамье.
— Пойду позвоню, — сказал Карл.
— Спасибо, Карл, — сказал Нат. — И замолви за меня словечко перед Лондоном.
Карл кивнул и направился к двери.
— Не сиди на столе, — сказал он, поравнявшись с Геком.
Выйдя на улицу, Карл приостановился, чтобы взглянуть на небо. По какой-то причине — он и сам не понимал по какой — ему хотелось, чтобы пошел дождь. С бильярдной соседствовала маленькая закусочная. Карл, проходя по ней к телефонной будке, кивнул бармену. Аккуратно закрыв дверь будки, он некоторое время смотрел сквозь нее на закусочную, потом перевел взгляд на телефон. И, простояв так немного, покинул будку.
Когда он вернулся в бильярдную, двое подростков гоняли шары по первому столу. Карл, не сводя с них глаз, прошел к дальней стене зала, у которой его ждали Гек и Нат.
— Я позвонил в синдикат, — сказал он. — Ставку там не получали.
— А Лондон? — спросил Нат. — С ним ты поговорил?
— Не дозвонился, — ответил Карл.
Он поочередно взглянул им в глаза.
— Думаю, Лондон едет сюда, — медленно произнес он. — С дружками.
Нат молчал, тишину нарушал лишь становившийся, казалось, все более громким стук телеграфного аппарата, уже не первый раз отбивавший результаты вчерашних соревнований. Карл обернулся, чтобы взглянуть на ребят за первым столом. И спросил у Гека:
— Школьники?
— Не знаю, — ответил Гек.
— Ты бы выставил их, — сказал Карл. — Сюда полицейские могут нагрянуть.
Гек неторопливо направился к столу. Карл подождал, пока он отойдет достаточно далеко, и повернулся к Нату.
— Тебе лучше смыться, Нат, — сказал он.
Нат покачал головой:
— Нет. Я не хочу убегать.
— Они бывают очень жесткими, — сказал Карл.
— Я поговорю с ними, — ответил Нат. — Постараюсь все объяснить.
— Да они и слушать не станут, — сказал Карл.
Нат молча смотрел в пол. Даже не шелохнулся. Карл недолгое время вглядывался в него.
— У моего брата ферма в Джерси, — наконец сказал он. — Можешь поехать к нему. Он будет хорошо с тобой обходиться.
Нат так и стоял неподвижно.
— Нат, — произнес Карл более резко. — Тебе лучше уйти. Я видел их за работой. Они могут убить тебя, им это раз плюнуть. Я и такое тоже видел.
Лицо Ната побелело, теперь он нервно переступал с ноги на ногу.
— Однажды они изловили какого-то малого прямо у нашей двери, — сказал Карл. — И избили в кровь. На моих глазах, Нат.
Нат коротко взглянул на него. На миг Карлу показалось, что он все же согласится бежать. Но Нат с силой потряс головой.
— Ладно, Нат, — удрученно сказал Карл. Он сжал плечо юноши и поднялся в свою комнату. А там снял рубашку, туфли и лег снова.
Прошло долгое время, прежде чем с лестницы донесся звук торопливых шагов и в комнату влетел Гек.
— Они снаружи, — сказал он. — Только что подъехали.
Карл не шелохнулся.
— Где Нат? — неторопливо спросил он.
— Внизу. — Гек смотрел на лежавшего Карла. — Ты не хочешь спуститься?
— Я ничего сделать не смогу.
— Но они же его изобьют.
— Сядь, Гек, — сказал Карл.
Гек сел. Глаза его не отрывались от Карла.
— Расслабься, — сказал Карл. — Закури и расслабься.
Наступила тишина, долгая, напряженная. Потом они услышали, как внизу закрылась дверь. Потом едва слышные шаги. Затем шаги остановились, и несколько минут из бильярдной доносилось лишь постукиванье телеграфного аппарата. А потом внезапно раздался крик, за которым сразу же последовал беспорядочный громкий топот, постепенно замедлявшийся и стихавший. И теперь тишина наступила уже полная. Даже телеграф умолк.
Гек обливался потом. Струйки стекали по лицу молодого человека, на воротнике его рубашки появилось темное, понемногу расползавшееся пятно.
— Я ничего не слышу, — хриплым шепотом сообщил он Карлу.
— Зато я слышу, — ответил Карл. — Как ты потеешь.
Гек провел ладонью по лбу, удивленно взглянул на нее.
Затем вытащил носовой платок, старательно протер лицо и шею. А покончив с этим, зажал скомканный платок между ладонями.
Проходили минуты. Дверь внизу еще раз открылась и закрылась. Гек вскочил на ноги, подобрался к окну, сбоку. Хлопнула дверца автомобиля, пару секунд спустя заработал мотор, автомобиль отъехал. Гек отвернулся от окна.
— Уехали, — хрипло прошептал он.
— Вот и хорошо, — сказал Карл. Он сел, протянул руку к рубашке. — Теперь пойдем вниз.
Гек медленно, едва дыша, пересек комнату, вышел. Карл встал, подошел к двери. Постоял у нее, прислушиваясь к шагам осторожно спускавшегося по лестнице Гека. Потом закрыл дверь и повернул ручку замка. Наклонился, сунул руку под ковер и вытащил из-под него маленький белый конверт.
Прошлой ночью Карл нашел его в своем кармане. Непонятно, как пакет отделился от других переданных ему Натом ставок, а когда Карл его обнаружил, было уже слишком поздно. Он думал об этом всю ночь, все утро, стараясь придумать, что можно сделать, и понимая — ничего нельзя. С него причиталось двенадцать сотен долларов, и кто-то должен был заплатить за ошибку. Происшедшее только что было самым лучшим исходом, повторял и повторял себе Карл, потому что он человек слабый, пожилой, а Нат молод, и здоровье у него крепкое. Жалко его, конечно, все-таки Нат был хорошим, честным пареньком, Карлу он очень нравился.
Стоя у двери, Карл открыл конверт, заглянул внутрь. Сотня долларов — секунду он смотрел на них, собираясь с духом. Потом медленно потащился в ванную и там изорвал конверт вместе с деньгами. Посмотрел, как обрывки падают в унитаз, спустил воду, однако, вернувшись в комнату, чувствовал себя нисколько не лучше. Он отпер дверь и пошел вниз.
В мире полно прославленных городов [12]
