В течение всех месяцев восстания не переставали работать правоохранительные и судебные органы. Первоначально по подозрению в участии в беспорядках было задержано более 3 тысяч человек; перед судом предстало 933 человека, было оправдано 346, осуждено 587, приговорено к смертной казни 201 человек, из этого числа повешено только 20 осужденных. Это были не окончательные цифры[649].
В своих докладах Царю и военному министру А.Н. Куропаткин называет карательные экспедиции против повстанцев «военными действиями», что свидетельствует о масштабах войсковой операции. «Для усмирения было потреблено: 14,5 батальона, 33 сотни (казаков. – Е. Г.), 42 орудия и 69 пулеметов. Военные действия против бунтовщиков охватили в разных областях время с 13 июля 1916 г. по 25 января 1917 г.»[650].
Куропаткин очень ответственно подошел к анализу причин восстания 1916 г. – пожалуй, никто из советских и постсоветских историков в своих попытках осмыслить события второй половины 1916 г. не смог сравниться с ним. Причины, по мнению А.Н. Куропаткина, были следующие:
«1. Результат неправильных приемов управления краем при отсутствии твердой, определенной правительственной программы.
2. Частая смена личного состава представителей высшей краевой власти и появление во главе управления лиц мало знакомых с краем, действовавших по собственному почину, без связи со своими предшественниками.
3. Крайне малочисленный и плохо материально обеспеченный состав должностных лиц, призванных управлять туземным населением, при громадности территории и значительной заселенности отдельных участков не мог стать близко к туземному населению и, переобремененный служебной работой, вынужден был передавать управление населением волостным управителям и старшинам из туземцев, не отличающимся преданностью русскому правительству, к тому же невежественным, корыстолюбивым и несправедливым. Как доказано судебными властями, чины туземной администрации в целях наживы распространяли среди населения слухи, что туземцев будут брать не на работы, а в солдаты.
<…>
5. Усиленное с 1904 г. отчуждение киргизских земель под русские селения и под скотоводческие участки без соблюдения во многих случаев интересов населения.
Малая осведомленность русской власти о ходе духовного и умственного развития туземного населения; отсутствие школ с определенной выработанной программой, при невмешательстве в дела мусульманской школы, фанатизирующей своих учеников.
6. Видное участие в Джизакском мятеже ишанов…
7. Недовольство населения местными объездчиками и сторожами, собиравшими различные налоги и допускавшими при этом злоупотребления.
Неудачное направление в край беженцев в большом числе и в ужасном состоянии. Появление их сильно уронило в глазах туземного населения наш престиж, с очевидностью показав, что мы лишились значительной площади своей территории; появление их было принято туземцами чуть ли не за результат победы немцев.
Обращение в сторону Афганистана местного населения, как результат агитации немцев в Афганистане и Персии. Характерным показателем враждебной агитации служит тот факт, что взбунтовавшиеся туземцы Джизакского уезда, избивая русских, кричали, что они не хотят быть больше русскоподданными, а хотят быть подданными «Германа», в чем им поможет Афганистан.
Малочисленность русских войск в крае.
Несомненность политических целей, которые преследовали главари..»[651]
Этот перечень причин восстания – подведение негативных итогов пятидесятилетнего управления краем российской администрацией; в этом видел в то время свою задачу Алексей Николаевич Куропаткин.
Заключение
Присоединение Средней Азии к Российской империи произошло в 60—80-х гг. XIX в. Это было время бурного завершения «колониального строительства», то есть формирования колониальных империй европейских держав. Европейцы наперегонки захватывали «ничейные» куски афро-азиатского мира, энергично конкурировали, балансируя на грани вооруженных столкновений.
Россия действовала в русле общеевропейской традиции, более того, ее геостратегическое положение заметно отличалось от британского или французского. Великобритания и Франция создавали заморские империи, африканцы, скажем, не угрожали национальным границам ни той ни другой страны, а хивинцы и кокандцы постоянно разбойничали на российской границе, к тому же приближение колониальных владений враждебной европейской державы (Великобритании) к российским рубежам представляло реальную угрозу. В случае, если бы Англия подчинила себе среднеазиатские ханства, установила контроль над двумя главными реками региона (Аму и Сыром), завела бы военные флотилии на Каспийском и Аральском морях, она смогла бы угрожать России с трех сторон: на западе с Балтийского моря, на юге – с Черного, на юго-востоке – с Каспия и с суши, то есть взяла бы Россию в клещи и стала бы диктовать свои условия. Россия «утащила» Среднюю Азию из-под носа у Великобритании, русские опередили обычно весьма оперативных и немедлительных англичан и теперь могли угрожать Индии. Для британцев это был удар по самолюбию. Британские джентльмены так разозлились, что не смогли сдержать спрятанных в глубине души неблагородных чувств. Очень родовитые и титулованные сыны Альбиона высказали свое мнение о русских печатно. Русских называли варварами, людьми недостойными уважения, низкими существами, способными на недостойные поступки, существами умственно отсталыми и т. п. Уж очень обиделись джентльмены[652].
По инерции обижались и злились на русских британские (вместе с ними американские) авторы толстых книг лет сто: «Методы, использованные русскими в их отношениях с местным мусульманским населением во время завоевания, в целом не очень отличались от методов, использованных монголами. Русские методы в то же время, несомненно, были более грубыми и жестокими, чем методы, использовавшиеся другими колониальными державами».
Но вот давно упокоились участники и современники тех бурных событий, за ними последовали их потомки и наследники, давно исчезли с мировой карты цвета колониальных империй, «осела пыль», и наступили новый век и новое тысячелетие.
«Царский режим продемонстрировал один из наиболее успешных примеров территориальной экспансии, – сказано в недавно изданной «Кембриджской истории России», – незападного государства, бросившего в XIX в. вызов всей мощи великих европейских держав. Более того, эта страна внесла огромный вклад в мировую сокровищницу культуры. История царской России – составная часть глобальной истории европейской экспансии.
Продвигаясь за пределы своих границ, Россия импортировала в покоренные земли европейские институции, технологии и даже квалифицированные кадры, как военные, так и гражданские. «Жертвой» российской экспансии были такие же номады и оседлые мусульманские народы, как и те, что подвергались завоеванию другими европейскими державами. Да и оправдательный мотив был тот же – цивилизаторская миссия Европы»[653].
Спустя 150 лет признали русских своими – не хуже и не лучше других. Слово «жертвы» поставлено в кавычки.
Продвинувшись в глубь Средней Азии и подчинив своей воле среднеазиатских ханов, Россия решила важную военно-стратегическую задачу – потенциальный противник был остановлен на дальних рубежах, зато свой плацдарм для наступления на Индию Россия придвинула к рубежам противника, чем на долгие годы озаботила британскую правящую элиту. Военный поход в индийские пределы был предприятием трудновыполнимым, что признавал даже М.Д. Скобелев, полководец высшего класса, но тот же Скобелев считал, что смог бы его осуществить. После смерти Скобелева в 1882 г. такая задача была уже не по плечу никому из русских генералов.
Удалось устранить и другие угрозы: иностранную конкуренцию товарам российской промышленности и порабощение подданных российского Государя. Русская торговля получила монопольные права, а промышленность России – регион для производства ценнейшего сырья – хлопковолокна.
Наиболее интенсивное развитие Средней Азии пришлось на 90-е гг. XIX в. и начало XX в., до 1917 г. Почти каждый год в крае появлялись новые предприятия по первичной обработке сельскохозяйственного сырья, возникали новые города, разрабатывались недавно обнаруженные запасы минералов, бурно развивалось железнодорожное строительство, которое стимулировало другие отрасли экономики.
Развитие экономики и инфраструктуры Туркестана было заботой российской администрации и российских предпринимателей, чем они занимались ради своей выгоды. Альтруистические соображения, типа улучшения положения местного населения, находились даже не на втором месте; о цивилизаторской миссии власти особенно не распространялись, больше об этом писали журналисты. Тем не менее коренное население получило от этой деятельности прямую пользу. В некоторых случаях, например при проведении земельной реформы, интересы местных этносов учитывались в первую очередь.
