решение. В самом деле, что он терял?.. Возможность измываться над безответными девочками?.. так в последнее время это уже не доставляло ему такого удовольствия, как прежде. Зато страшно ему было здесь теперь постоянно, каждую минуту, он и забыл, когда нормально спал, без опиума!
– Разумеется. – Кенка даже покровительственно потрепал Доктора по плечу, хотя вид голого медикуса ему был неприятен: до чего ж несуразная фигура, бывает же! – Ты давай, собирайся, время-то уходит, часики тикают!
Доктор собрался поспешно, но тщательно. Он даже собрал большинство готовых снадобий и ингредиентов, зная, как они дороги и насколько редки. Некоторым образом, но мечты его вдруг сбылись: пусть без возлюбленного Гора, но он станет, наконец, богатым, станет приближенным врачом знатного человека, герцога! А любовник… С его деньгами можно и найти того, кто не отвернется, как Гор, не оскорбит, не плюнет в душу. И пусть он, Доктор, активной стороной быть уже не может, есть ведь и иная возможность… противоположная.
Драйвер не посмел даже слово сказать, узнав, что его Доктор уехал с Кенкой. Барр не было – только она, пожалуй, и остановила бы их! И не успело еще стемнеть, а Доктор уже стоял на палубе «Левиафана», огибающего южные скалы, так ошалев от нежданного счастья, что даже почувствовал себя почти таким же бодрым, полным сил и желаний, как прежде, и с наслаждением вдыхал морской воздух, глядя, как солнце садится в воды океана. В этот миг он верил, что все его несчастья наконец-то кончились, судьба сжалилась над ним, и все у него теперь будет хорошо. И когда-нибудь, – мечталось ему, – он встретит Гора, богатый, прекрасно одетый, с молодым и красивым любовником, и презрительно отвернется, даже не поздоровавшись. Что, несомненно, – почему-то уверен был Доктор, – Гора очень сильно заденет. Даже расстроит.
Глава пятая: Кальтенштайн
Был момент, когда Гарет подумал, что им конец. Что они попали так, как никогда еще, и, видимо, в последний раз. Даже странно стало: неужели вот так все и закончится, и все, что было, копилось, все везение, невезение, все движения и планы, все удачи и надежды оборвутся здесь и сейчас?.. Это показалось ему таким нелепым, что все внутри него восстало против этой нелепости. Да нет же!
Они попытались, под давлением и эльфа, и Адама, уйти от наступающих корнелитов, большая часть которых были пешими, но изгиб оврага вывел их почти под самые стены Кальтенштайна, небольшой крепости, принадлежавшей Унылому Гансу, знакомцу Гэбриэла и врагу Хлорингов. Здесь их нагнали конные корнелиты, и Хлоринги со своими людьми развернулись к ним и дали бой, все еще надеясь на успех. И успех, вроде, им сопутствовал: и эльф, и Гарет с Фридрихом, и бойцы Адама, косили кое-как вооруженных и не особенно умелых всадников, как траву, не смотря на солидное численное превосходство. Но в какой-то момент это показалось напрасным: с северной стороны мчались, немилосердно грохоча и подскакивая на неровностях старой дороги, фургоны с отставшим обозом корнелитов, почти параллельно им – группа всадников в белых плащах с неразличимыми пока гербами, а сзади, из оврага, нарастая, гремел боевой клич корнелитов. Правда, распознав гербы, Гарет обрадовался, поняв, что это аббат Мильестон, посланный кардиналом по душу Корнелия; пусть людей у него было немного, но все – конные бойцы, хорошо вооружённые и опытные. И в этот миг ворота крепости раскрылись, и оттуда появились всадники во главе с рыцарем с гербом Кальтенштайна. Вот тогда Гарет и подумал, что им конец. И единственной мыслью, которая после этого у него осталась, это – перебить как можно больше врагов, унести их с собой в могилу, крошить и резать, пока есть силы и бьется сердце. Выглядывая самых сильных воинов, он устремлялся к ним, с эльфийским кличем: «Коэн!», сметая на своем пути всех, кто пытался ему помешать. Гарет давно потерял из вида брата, но всем своим существом ощущал, что тот сейчас и думает, и действует точно так же, как и он.
– За Нордланд и Хлорингов!!! – Закричал Мильестон, налетая на корнелитов с другой стороны. Пешие корнелиты с грозным ревом уже бежали со стороны оврага, кто с пиками, кто с длинными крючьями, чтобы стаскивать рыцарей с седел, потрясая разномастным оружием: и топорами, и шипастыми булавами, и фальшионами, и секирами, и даже свинцовыми дубинками, а кто и вилами. «Не справимся». – Понял Гарет окончательно. Он пока не знал подробностей рокового сражения Ардо и его войска с корнелитами, но один взгляд на крючья в мгновение ока нарисовал ему, опытному бойцу, полную картину возможной бойни. Пеших было слишком много, и они были злы и одержимы жаждой покончить с ними. Если бы не Кальтенштайн…
– За Нордланд и Хлорингов!!! – Донеслось с той стороны, и Гарет не поверил своим ушам.
– В крепость!!! – Хрипло кричал мчавшийся во весь дух своего не самого резвого коня рыцарь. – Ваши высочества, уходите в крепость!!! Я прикрою!!! За Нордланд и Хлорингов!!!
Времени не было, чтобы раздумывать, не ловушка ли это, не обман ли? Закричав команду своим людям, Гарет помчался к крепости, сметая мечом с пути тех, кого не сшиб грудью его конь. В голове даже мелькнуло: даже если ловушка, лучше смерть от рыцаря, чем от быдла!
Гэбриэл давно уже научился принимать, как должное, своевременное появление эльфа. И сейчас не удивился, когда тот возник рядом, верхом на своем кауром жеребце, с Пеплом в поводу. На ходу взлетев в седло, Гэбриэл зарубил кого-то, бросившегося ему наперерез, и помчался вслед за братом, уже далеко опередившим его. И в какой-то момент понял, что оказался в ловушке: с трех сторон путь ему перекрывали фургоны корнелитов, возницы которых яростно нахлестывали лошадей и мулов, торопясь отрезать его от своих и хоть одного, но поймать и прикончить прямо сейчас. С юга, со стороны Зеркального, со стороны оврага – почти отовсюду было полно корнелитов, которых оказалось просто нереально много, все бежали, скакали, орали, потрясали оружием… Всадники брата, Мильестона и Кальтенштайна были уже на мосту, Гарет развернул коня и что-то кричал, Гэбриэл увидел, как его удерживают, схватив Грома под уздцы, Мильестон и Фридрих. Корнелиты с крючьями и дубинами нагоняли, и даже если Гарет вырвется и поскачет ему на помощь, он и не успеет, и не сможет. Гэбриэл вновь оглянулся. На севере, за фургонами, виднелась пустая лента дороги, уходящая в веселую рощу. Развернув коня в ту сторону, Гэбриэл пустил его в галоп. Сверху раздался пронзительный крик ястреба… Стрелы и арбалетные болты свистели мимо, бессильные против
