Где-то раскопали медкарту Дымова. Из канцелярии принесли толстую папку переписки. Все бумаги были оформлены – комар носа не подточит. Входящий, исходящий, подпись, а то и печать. В письмах Дымова и ответах на них предстала неравная борьба изобретателя с чиновниками.
Сначала Герка просил направить его на повторное протезирование, так как имеющийся протез был слишком короток и в кровь натирал культю. Потом уже не просил, а сам предлагал рассмотреть изобретенное им крепление протеза. Результат в обоих случаях был одинаковым – отписка.
– Дымов очень конфликтный больной. Как врач, я это понимаю. У инвалидов почти всегда нарушена психика, опять же морганатические боли…
– Какие-какие? – переспросил Непейвода.
– Морганатические. Боли в ампутированной конечности. Скажем, как у Дымова: ноги уже нет, а человеку кажется, что она все еще болит.
– Поэтому вы и не направили его на повторное протезирование. Да?
Главврач сморщил сухое личико:
– Некоторые вообще годами ждут очереди.
– А кто заплатит, тот вообще не ждет, – предположил Непейвода.
Главврач сделал вид, что не услышал.
– А что за крепление, о котором пишет Дымов? – не отставал Непейвода.
– Я глубоко не вникал, но мнение свое скажу: ерунда! Время одиночек и дилетантов в медицинской науке прошло. Над проблемами работают целые научные коллективы, а тут появляется самонадеянный… Впрочем, мы адресовали Дымова в Санкт-Петербургский научно-исследовательский институт протезирования.
– Вижу, что адресовали, – сказал Непейвода, набрался храбрости и предупредил как можно решительнее: – Считаю вас лично ответственным за Дымова. Как бы вдруг не случилось, что лекарства не найти или у всех шприцев затупились иглы.
– Да о чем вы говорите! – слабо запротестовал главврач, но по кислому выражению его лица Виктор понял, что инвалид-афганец сидел у местных эскулапов в печенках. Попросив, чтобы ему представили одежду потерпевшего, Непейвода вышел из кабинета.
Велорикши Силкина и собаки в коридоре не было. Видимо, санитарка подавила Чуму если не своими аргументами, то могучим телосложением. Ее удовлетворенно-победный взгляд Непейвода затылком чувствовал, пока шел в кладовую по длинному коридору.
В кладовой перед Непейводой выложили на стол не только одежду, но и протез Дымова. Тот самый, что с глухим стуком упал на мостовую, когда санитары грузили Герку в «скорую».
Первым делом Непейвода исследовал крепление протеза. Он знал уже, что Дымов изобрел нечто необычное, но не настолько же! Не такое, чтобы при виде его Непейвода вспомнил, несмотря на серьезность момента и неподходящую обстановку, малоприличный стишок: «Встала Шура в шесть часов, нет резинки от трусов. Вот она, вот она…»
Пресловутая резинка – или нечто сильно на нее похожее – была намотана на протез. Как и писал Дымов в своей заявке на изобретение, крепление легко уместилось в ладони. Да, это не сыромятный пояс, похожий на лошадиную сбрую, с помощью которого протез обычно удерживается на культе.
Больше ничего необычного в вещах Герки Непейвода не обнаружил. А из карманов извлек кошелек с парой тысяч, ключи, расческу и складной нож.
Расписавшись за изъятое крепление протеза в замызганной амбарной книге, Непейвода сильно втянул в себя воздух. От пиджака Дымова определенно пахло духами. Нежный, тонкий аромат. Будто ветерком с весенней лужайки повеяло среди шкафов, под завязку забитых поношенным тряпьем.
Чума с Минёркой ждали Непейводу в вестибюле. Велорикша спросил озабоченно:
– Что ты сделал с главврачом этой богадельни? Хотел сунуть ему «зеленых» – не берет, бледная спирохета!
– Не развращай персонал взятками. У других больных долларов может не оказаться.
– Да здесь чем угодно берут! – хмыкнул Чума. – Хоть рублями, хоть борзыми щенками.
Виктор стиснул зубы, мысленно пообещав обязательно вернуться сюда, когда разберется с преступлением в «Спутнике». А до той поры не отпустит его боль за тех бедолаг, которых здесь лечат-калечат.
Непейвода погладил желтую собаку, которая тихо скулила, поджав хвост. Еще бы! В этом поганом местечке только человек может выжить.
А может и умереть.
Глава 34 «Тухлый глаз»
На аллее тенистого парка Непейвода сказал в спину Силкину:
– Тормози, Виктор, приехали! Дальше я пойду один.
Силкин придавил тормоза. Длинный тандем прочертил черный след на песчаной дорожке. Сидевшая в корзине переднего багажника Минёрка недовольно тявкнула.
Непейводе не хотелось расставаться с велорикшей и симпатичной дворняжкой. В нынешней жизни ему все-таки не хватало простых радостей. Покататься на велосипеде, погулять с собакой. Съесть мороженое на садовой скамейке.
– Держи свою пушку, – протянул он Силкину травматический пистолет.
– Оставь пока себе, вдруг пригодится, – не пожадничал Чума, – у нас здесь мужики крутые. Мало ли кого утихомирить, но без смертоубийства…
– Тогда я позову тебя с Минёркой, – пошутил Непейвода и пошел через площадь к горотделу милиции.
Как ни странно, и Павлов, и Верховский были на месте. По этому случаю на плитке кипел чайник, а дыму было в кабинете – хоть топор вешай. При появлении Сани они замолчали и вдруг с деланым энтузиазмом принялись сравнивать достоинства револьвера системы «наган» и пистолета Макарова.
– Наган сам в руку ложится, балансировка отменная, – перечислял, загибая пальцы, Павлов, – и всегда готов к бою. Нажал крючок – выстрел. Ни затвор передергивать, ни о предохранителе помнить.
– Зато калибр дамский, – возразил Верховский. – И с перезарядкой морока.
– Ты что, когда-нибудь стрелял больше семи раз подряд? У нас, брат, не Чикаго.
– Пока! – поднял руку с дымящейся сигаретой Верховский. – Но если твоя информация точная, то наш старый добрый Выборг имеет шансы превратиться в центр…
Верховский встретил остерегающий взгляд Павлова и продолжил после секундной заминки:
– …в центр международного туризма. Бары, рестораны, казино – среда самая криминогенная. Ведь так тебя учили в Стрельне, Непейвода?
Виктор молча кивнул. Не требовалось большого ума понять: почему-то он здесь лишний. Хорошо, если только в данный момент. Он допускал, что у старших товарищей есть свои секреты. Ну а вдруг младший оперуполномоченный Непейвода успел уже в чем-то промахнуться и вовсе не ко двору в уголовном розыске?
Ведь немец по имени Зигфрид Фрош грозил консулом. И американке Шейле Робинсон могло не понравиться, что среди ночи ее подняли с постели.
С угрюмой физиономией Непейвода сел за свой чистый стол и достал нераспечатанную пачку сигарет.
– Ты, никак, курить начал? – сразу обратил внимание Павлов. – Что-то быстро. Одно дежурство – и готов.
– Как раз о дежурстве я хотел доложить, – в голосе Непейводы помимо воли прорвались нотки обиды, – а вы…
– О твоем дежурстве и происшествии в «Спутнике» мне уже рассказали, – кивнул Павлов на Верховского. – Пока ты все правильно делал, Александр. А теперь отдыхай, – заслужил.
– Да я не устал, – ободрился Виктор. – В армии на учениях по трое суток не спали, и то…
– А я не спрашиваю, устал ты или нет, – отрезал Павлов. – Раз после дежурства положен отдых, изволь выполнять. Да не смотри на меня тухлым глазом, товарищ лейтенант. Завтра все обсудим на свежую голову. Ты в каких войсках служил?
– Десант.
– Вот и десантируйся в свое койко-место, – сказал Павлов и, вспомнив, что сам же устроил Непейводу в «Спутник», предостерег: – Только к иностранцам этим, пожалуйста, больше не обращайся. Без них дело раскрутим. Ну шагай, десантура! Утро вечера мудренее.
Уже на пороге Непейвода обернулся и сказал:
– Еще не вечер, товарищ майор!
Когда дверь захлопнулась, Верховский поинтересовался:
– Что еще за «тухлый глаз»? От нашей клиентуры я такого пока не слыхал.
– А… – махнул рукой Павлов, – так говорят об актере, который без огонька играет. В театре вчера был, подслушал.
– Про Непейводу не скажешь, что без огонька. Напротив. И напрасно, командир, мы тут комедию ломали. Парень служил, характеристики отличные. Да и вообще человек новый – к нему мафия и подойти бы не успела.
Павлов сморщился, словно от кислого:
– Это быстро делается. И как раз в последнее время пошла утечка информации. Вот и сегодня ребята из ОБЭП жаловались – кто-то предупредил торговцев на рынке об инспекции.
Верховский кивнул головой:
– Слышал. Непейвода-то об их планах не знал. Я этому парню верю.
– Я тоже. Но операция предстоит серьезная, тем более что на это дело нас ФСБ вывело. А парень пусть обкатается, на чем попроще, тогда…
– Ага, нашел простое дело – покушение на убийство.
Павлов пожал плечами:
– Подполковник Большаков – он вчера дежурил по городу – доложил об этом как о несчастном случае.
Верховский с силой затушил сигарету в пепельнице:
– Вот у кого действительно «тухлый глаз», так у Большакова… И еще я хотел бы знать, кто тот человек из ФСБ, с кем нам придется контачить?
