тетрадок.
«Вот что мешало наконец приобрести самопишущее перо? Может, попробовать ручку заколдовать? А, некогда…»
Эйлин вздохнула, в очередной раз разминая пальцы.
Время обеда они с профессором Флитвиком сократили до минимума, чтобы успеть просмотреть ее записи и обговорить результаты: профессор хотел начать работу как можно раньше — и успел-таки попробовать элементы мнемоники в этот же день. После занятий оба, естественно, снова увлеклись — ужин прошел бы мимо, если бы не домовики.
Так и вышло, что собственных детей Эйлин видела только во время еды и издалека. Правда, ей помахали, но тем все и ограничилось. Конечно, приятно было знать и чувствовать, что дети рядом и с ними все в порядке, но хотелось, конечно, большего. А потому она с нетерпением ждала вечера, освободив его для семьи. Благо, Флитвик не обиделся, а Дамблдор… потерпит. После собрания в библиотеке и разговора с Ирмой она уже приготовила милую семейную сказочку для Эшу. Ему понравится. Завтра.
Эбби потащила брата к маме «в гости» почти сразу после ужина: ему едва хватило времени передать с Лили кое-что для работы Джеймса. Сестра тянула его, как локомотив, даром, что маленький: Северус прилично вымахал к третьему курсу, и она едва доставала ему до середины плеча.
В покоях ассистента профессора Чар хлопнула дверь, и в следующую секунду Эйлин уже обняла обоих детей. Их радость от встречи была неподдельной, но подозрительный блеск в глазах, особенно у младшей, насторожил мать. Она пристально посмотрела на дочь, потом на сына, и вздохнула. Увы, ее мальчик слишком рано научился делать покер-фейс… Похоже, скучать ей не придется. Да она особо и не надеялась.
— Ну, кто первый?
— Ты, мама? Мы тебя вчера вечером ждали.
— Хорошо… Мы вчера с тетей Ирмой общались.
— И как? Она станет Принц?
— Надеюсь.
Эбби расплылась в довольной улыбке, а Северус просто кивнул. Мадам Пинс всегда вызывала его симпатию, еще с первого курса, но сокращать дистанцию никто из них не собирался. Именно — тетя, самое подходящее. Только когда он узнал об интересе к ней Тома, почувствовал любопытство, но и оно быстро угасло: ему, определенно, было чем заняться и без наблюдений за чужой избранницей. Тем более, пока гормоны и либидо молчали.
— Нет, пока она не решила, но в гости на каникулы приедет, — ответила на дочкин вопрос Эйлин и продолжила рассказ о встрече, переходя на общее собрание «профессоров-заговорщиков».
Эбби, конечно, еще в первый вечер успела ввести Северуса в курс дела, так что матери оставалось только немного добавить о том, что было интересного, когда дочь ушла. А вот про успехи картельеров ей слушать пришлось долго, да и расспрашивала она от и до — это же жизнь ее детей! Кстати, сын оценил ее дотошность: пока отвечал, к нему пришла еще пара интересных идей…
Немного позже договорились о том, что стоит озвучивать в компании профессоров, а что имеет смысл придержать. Так, к «сугубо личной» информации они отнесли анимагические способности, ну и, естественно, все личные открытия и разработки ребят. Решили, что стоит посокрушаться по поводу утери большей части сил Эванс: так, на всякий случай. Северусу осталось обсудить все с картельерами, подготовить их, и можно будет идти на контакт со старшим поколением. И лучше не откладывать.
— Да, дорогие мои… Я уже не пойму, у нас семейный вечер или деловая встреча, — сыронизировала Эйлин, обняв детей на прощание.
— Зато не скучно, правда? До завтра, мам…
— До вечера. Добрых снов.
* * *
Следующий вечер мог войти в историю Хогвартса, если бы объединение картельеров с профессорской оппозицией не оставалось глубоко законспирированным. Удивление преподавателей было неподдельным: увидеть третьекурсников, известных в школе как заклятые враги, ведущими себя по-дружески, было неожиданностью для всех, кроме декана Рэйвенкло. Ну, и леди Принц, конечно.
— Рад приветствовать вашу компанию в полном составе, — улыбнулся Флитвик. — Или еще не в полном?
— Актив — весь, — ответил Принц уклончиво.
— Вижу, и первокурсники пробились… — удивленно отметил Слизнорт, довольный, что в интересной команде есть и представитель его факультета, и кивнул Регулусу.
— Давайте начнем уже, — не выдержал Сириус. — Все всех увидели… А что с нашим деканом? Она не с вами? В смысле, не с нами?
— Можно подумать, ты сам не заметил, как она изменилась, — ткнул его в бок Джеймс.
— Так надо что-то делать!
— Конечно, надо. Только сперва разобраться, что. Быстрые вы какие, — улыбнулась мадам Стебль. Горячность Блэка-старшего ей с недавних пор — когда она поняла, что он собой представляет, — начала импонировать.
— Вопрос дня: как вернуть МакГонагалл?
— А… вы не можете с нею чаю попить? — спросил Поттер.
— Для этого надо знать, что нужно положить в чай.
— Или в сладости к чаю.
— Совершенно верно.
— И где это искать, в кабинете директора?
— Ага, у него попросить. Нам того же, что и нашему декану налейте…
— Не говори глупостей, сколько можно, Сириус!
— Или там, или в его лаборатории. Да, думаю, у него должен быть запас… — задумчиво произнес Слизнорт.
— У Дамблдора есть своя лаборатория? Тут, в Хогвартсе? — удивился Принц. В прошлой жизни это ему даже в голову почему-то не приходило. Интере-е-есно.
— А вы что думали? После сотрудничества с Фламелем он должен перестать практиковать и все забыть?
В глазах картельеров засветился интерес… Они переглянулись, и Принц вздохнул:
— Если профессора возьмут на себя труд отвлечь директора, мы обстряпаем это дело…
— Вряд ли Дамблдор это стерпит, если застукает вас. Это опасно. Я против, — леди Принц сжала губы.
— Матери всегда против того, чтобы рисковали их дети, — Северус решил зайти издалека. — Но вы же сами понимаете, других вариантов нет, не профессорам же там шарить. Тем более, у нас есть… некоторый опыт. Вполне неплохо прошло с бубенчиками из директорской бороды…
— Что? — изумились представители старшего поколения едва ли не слаженным хором.
Молчала только леди Принц, сдерживая улыбку. Та эскапада детей была воистину фееричной, но рисковать снова…
— Леди Принц, вы же расскажете?..
— Только если мой сын разрешит.
— Думаю, это стоит сделать, мама. Артефакты в бороде директора тоже могли быть задействованы, так что, если Поттер не против…
— С чего бы? — Джеймс прекрасно знал, что это была его первая победа, и пока что одна
