"Ведь когда было так, казалось бы, безысходно трудно, не могли же вы знать, что эта трудность породит возможности и победу? Ведь в тот момент, когда вы восклицали о полезности, по человечеству, вы не могли же знать все следующее течение обстоятельств?"
Деятель улыбался и говорил:
"Рассудок мой, может быть, и не мог знать череду грядущих обстоятельств. Но сердце мое всем своим чувствознанием утверждало конечную победу. Когда я так решающе говорил о полезности положения, это не было призывное заклинание в пространство, сердце мое не только знало, но утверждало грядущее".
Именно нужно отличать заклинания отчаяния от чувствознаний сердечных. В отчаянии могут израсходоваться все силы, тогда как чувствознание в великой заботливости охранит запасы, нужные для будущего.
В выражении "Пиррова победа" звучит большая ирония. Конечно, какая же это победа, которая приуготовила лишь самое ужасное поражение. Поражение Пирра началось от этой победы, значит, это поражение было уже таковым, когда звучали победные трубы. Наступающий на Москву Наполеон был уже побежденным, а отступающий Кутузов уже был победителем. Наполеон израсходовал свои силы, ибо по известной, совершенной им ошибке он утерял духовное руководство. В то же время Кутузов мудро сообразил все силы и накопил свои будущие победы. Москва горела, освещая заревом своим поражение двунадесяти языков. Такое событие потребовало больших костров.
Но для поучения вспомним, сколько невежд осуждали действия Кутузова! Сколько безумцев и вероломцев требовали от него, чтобы он израсходовал всю армию и породил бы будущее несчастье. Но старый военачальник, притворяясь иногда как бы сонным, знал свой путь, и его лавровый неувядающий венец победителя всегда будет истинным поучением.
Среди уроков жизни, среди занятий Живой Этикой, пусть руководители ведомые отличат, где истинное поражение, а где настоящая сбереженная победа.
20 Апреля 1935 г.
Цаган Куре
"Нерушимое"
Кольца
Много говорилось о кругах завершения, о циклах круговых и о кольцах заключенных, но может ли быть круг завершенный, кроме как в чертеже ограниченном? В стремительности всего сущего вместо завершенного круга окажутся кольца-спирали. Правда, если на любую спираль смотреть в перспективе снизу или сверху, она покажется кольцом, но в объективном наблюдении можно будет различить течение неприкасающихся друг к другу колец. В спирали заключено понятие стремительности. Круг конечности может сомкнуться. Но в бесконечности, в беспредельности будут незамкнутые, вечно устремленные спирали.
Когда говорится о повторениях и завершениях, нужно внимательно посмотреть, будет ли это повторением. При рассмотрении, может быть, найдем, что показавшееся нам повторение есть лишь следующий свиток спирали. Есть продолжение свивания того же вещества, но в новых оборотах. Понятию неповторимости не всегда отводится должное место. Когда в легкомыслии люди восклицают: "Все это уже было повторено", то обычно они вовсе не знают, когда и как прошлый свиток спирали был продолжен. Всегда будет в каждом свитке спирали то место, которое почти прикоснется к прошлому обороту. Но каждый оборот будет уже новым и верхним, если спираль образуется.
Каждое напоминание о неповторимости будет поучительным в образовании новой ответственности. Даже уже сказанное или написанное нельзя повторить, ибо каждое чтение будет протекать уже в новых обстоятельствах, и тем самым оно вызовет новые вибрации. Предлагается время от времени вновь прочитывать основные Заветы. Как бы ни казалось, что они достаточно известны, все-таки каждое такое перечитывание вносит новое понимание. Много раз и в поучительных, и в поэтических формах указывалось, что каждый момент все окружено уже чем-то новым, каким-то новым сочетанием. Но в обиходе это обстоятельство мало признается, и с трудом мастер, создающий новые вещи, понимает, что он творит всегда нечто новое. Если в производстве гвоздей мало кто представит себе, что каждый гвоздь — новый, то в мировоззрениях это исконное обстоятельство всегда будет ликующе животворным. Символ вечных путников кого-то устрашает, но в ком-то вызывает и счастливую улыбку.
В ускоренных путях сообщения сам наш земной шар оказался очень маленьким. Если допустить впечатление замкнутости, то, пожалуй, все постепенно сделается неувлекательным. Но даже в ускоренных путях сообщения нельзя вернуться буквально в то же самое место. И место, и люди, и сочетание обстоятельств — все будет новое. И таким образом увлекательная сказка жизни вьется в кольцах бесконечной спирали.
Когда в Тихом океане вам объявляют, что следующего дня вообще не будет или, наоборот, будет лишний день, то вы и не удивляетесь, но лишь чувствуете, что перед вами еще одна условность для удобства человеческих отношений. Также для удобства иногда кольца делаются неспаянными, напоминая некоторую подвижную спираль. В таком виде они более пригодны для разных положений. Именно в непрерывности и в подвижности спирали заключается зримое доказательство постоянного незавершения.
Когда издревле говорилось об играх мира сего, то в этом определении не было ничего преднамеренно иронического. Наоборот, великая игра, великое бурление элементов — все держит в постоянном движении.
Каждый, кто способен согласиться на неподвижность, тем самым лишит себя лучших достижений. Какая простая вещь — понятие подвижности всегда и во всем, и тем не менее ее так многие боятся. В то время, когда сглаживаются архейские хребты, тогда же обостряются и новые горы. В каждом метеоре, блистательно оповещающем о какой-то, казалось бы, катастрофе, есть лишь новое формирование. В стремительной спирали несутся около земли и ниспадают к ней вестники дальних миров. Если наблюсти каждое напряженное действие, можно различить его спиральность.
В наблюдениях каждого дня, без особых аппаратов можно убеждаться, насколько не замкнутое кольцо, но вибрирующая спираль будет в основе новых движений.
Тот, кто привыкнет к этому соображению и примет его как закон непреложный, тот тем самым уже сохранит свою дееспособность, свою духовную молодость, обостренную постоянным стремлением. Даже на маленьком земном шаре всякая законченность будет признаком усталости или, вернее, неведения. Сколько раз люди доходили до самых постыдных решений лишь потому, что впадали в иллюзию безысходности. Но единственно, чего не существует — это одиночества или безысходности. Вся беспредельность вопиет о путях бесчисленных. И все неисчислимое живое бытие заявляет о невозможности одиночества. И то и другое, в конце концов, будет лишь от неведения и от самости. Человек сам запирает все свои выходы! Человек сам обрекает себя на иллюзию одиночного заключения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
