После окончания медленного танца Майкл Мехмет поцеловал Деметре руку. После этого Декьярро пригласил жену на медленный танец. И целовал ее в ресторане во время танца. Деметра смущалась, а Декьярро сердился. Сказал, что имеет право.
— Майкл Мехмет тебя же трогает, а я муж. Я же не предлагаю тебе сексом заниматься на столе!
— Ты с ума сошел! Я вообще в шоке! Ты явно хорошенько уже пьяный. Тебе же пить нельзя!
— И вовсе я не пил!
— Ага!
— А у меня, между прочим, повод был. У моей жены сегодня день рождения!
— Ключевое слово в этой фразе, как я понимаю — моя.
— Это да! И я пью! Пью за твое здоровье, твою красоту…
— И больше всего за мой успех у мужчин, — заметила Деметра.
Глаза у Декьярро стали синие-синие. И задумчивые.
«Как ему идет сердиться!» — восхищенно подумала Деметра.
К ним подошел изрядно выпивший Серж и сказал какую-то чушь:
— Если Декьярро так завидует — давай мы ему тоже найдем девушку.
Серж взял телефон у девушки, с которой танцевал и целовался в курилке. Маленькая ростом, худая, волосы хорошие, светлые, зубы страшные (он сказал). Всю ее облапал во время танца. А Декьярро все следил, куда Серж ходит и сколько и куда делает шагов. Как Шерлок Холмс. Радовался, что он оставил Деметру и нашел другую. Злорадно радовался. Деметра удивлялась: «Мне-то что?» Сначала сказал, что поедет с девушкой этой, потом с нами решил ехать. Из-за его метаний по разным такси сели. «Дурдом, если честно!» — заявила Деметра мужу об этом.
— Кто так делает? Скажут, что хозяева вечера бросили гостей посреди ночи.
— Ничего они не скажут. Это ты слишком остро на все реагируешь. А люди ради бесплатной и хорошей компании всем всегда все прощают.
Декьярро оказался прав. Джули нисколько не обиделась. Слушала, как Декьярро ворчал и смеялась. Серж потерял в ресторане телефон.
— Ну, дает! — отреагировала Деметра.
— Зато есть, что вспомнить, — ответила Джули.
— Сегодня поехал покупать новый телефон.
Когда Деметра вдоволь натанцевалась с Майклом Мехметом, мужем, Сержем и лучшей подругой, то насмелилась — один раз живем — и попросила у Виталия сфотаться с гитарой на сцене.
— Конечно, можно.
И все смеялся. Либо что-то смешное в ее вопросе было, либо от стеснительности. И на фотке ржет, как конь. Итак, гитару в руки не дал.
— А мне-то можно с гитарой?
— Я так понял, что Вы со мной хотите! — улыбаясь счастливо.
«Вот собака!» — подумала Деметра со смехом.
— Позже еще давайте сфотографируемся.
«Боится, что я его через гитару изнасилую. У мужчин у всех такая клиника».
Своими мыслями она поделилась с подругой. Джули ей потом скинула фотку. Деметра с Виталием там хохотали оба.
— Думала, что в конце вечера гитарист подойдет ко мне. Нет, ходил мимо. Заглядывал, но не решился. Что ж все такие робкие-то? Прямо ужас! Никакой личной жизни! — шутливо жаловалась Деметра Джули на следующий день.
— Гитарист, скорее всего, так и не понял, что ты замужем и кто твой муж. Серж тоже приставал к тебе. Даже Декьярро меня удивил своей необычной нескромностью. Но больше всего гитарист, наверняка, испугался Майкла Мехмета. И было чего бояться! Он симпатичный, блестящий артист, поет, как соловей! Продолжать?
— Да нет, не стоит. Сейчас расскажу тебе кое-что очень смешное.
— Давай, — с готовностью отозвалась Джули.
— В конце вечера, когда все собрались уходить, я переобувалась. Никак не могла правую туфлю расстегнуть и попросила Декьярро о помощи. Он попытался и ворчливо заметил, что не может.
— Руки, видно, не слушались. Пить меньше надо! — улыбнулась Джули.
— И тут подошел Майкл. Я его попросила (не ожидала того результата, что получила) помочь, но Декьярро его оттолкнул и стал помогать сам.
Джули рассмеялась.
— А чего ты ожидала? Майкл Мехмет слишком хорош, чтобы дать ему возможность поухаживать за тобой!
— Это точно! Дома я Декьярро попросила расстегнуть замок — правда, не уточнила, где именно — и он развязал мне ожерелье зачем-то.
Джули смеялась. В ресторане не доели шашлык, и Серж все собрал со стола, унес к Джули. Они дома шашлык потеряли, а потом нашли у домашнего телефона.
— Ну вот, поедите шашлык и водки выпьете. Праздник желудка и души!
— Точно!
— В ресторане подумают, что мы из деревни (крохоборы), — смеялась Деметра.
Деметра с Декьярро приехали домой в 01.30 ч. Дочери уже спали. После того, как Деметра разделась, она подошла к мужу и чувственно произнесла:
— Я тебя люблю.
Он вздрогнул, но смотрел на нее, не мигая.
— Как же тебе идет… ревновать!
— По-твоему, это может сойти за комплимент? — серьезно спросил он ее.
— По-моему, это может сойти за мою любовь к тебе, — ответила Деметра.
— Почему ты не раздеваешься?
— Я хочу еще поработать.
— В 2 часа ночи? — удивилась Деметра.
— Что тут такого? Завтра же воскресенье.
— Ты собираешься работать всю ночь?
— Может быть.
— А я как же? Ну, то есть мы?
— Я тебя не понимаю.
— А так? — она подошла к нему совсем близко и обняла рукой за шею.
— Я тебя снова не понимаю.
— Я хочу тебя, — пришлось просто ответить ей.
— Вот уж неправда! Ты хочешь кого угодно, только не меня!
— Что, прости? — она думала, что ослышалась.
— То, что слышала.
— Я знаю, что в далеком детстве мальчики и девочки именно так реагируют на обиды, но теперь… Не кажется ли тебе, что мы уже взрослые?
— Из нас двоих я действительно давно повзрослел, а ты…
Деметра страшно обиделась, но потом взяла себя в руки и сказала:
— Так, по-твоему, я маленькая девочка?
— Именно.
— Тем более, я должна сию минуту получить то, что хочу!
— Нет.
— Что значит нет? — изумилась она.
— Я уже ответил тебе.
— Ты не хочешь секса?! Я не ослышалась?!
— Ты все верно поняла. Я не хочу секса. Не надо воображать, что я ни о чем другом думать не способен.
— Но я так о тебе не думаю! — возмутилась она.
— Думаешь, — безапелляционным тоном ответил ей Декьярро.
— Конечно, я сам виноват. Я слишком много тебе позволяю!
— Ага!
— Не надо обижаться. Я имел в виду, что я даю тебе возможность пробраться в свою душу.
— Кто-то когда-то говорил мне, что у него нет души. Вернее, есть, но она там, — она выразительно посмотрела на его член.
— Тебе не удастся меня соблазнить. Ни сейчас, ни завтра, ни потом. Все, хватит! Я решил, что с меня достаточно… твоих издевательств.
Деметра обняла его одной рукой за шею, другой — за талию и страстно поцеловала в губы.
— Ты ведь хочешь меня… все еще?
— Нет. Я думаю, что пора воспитывать в себе стойкость и твердость… настоящего мужчины.
Деметра дотронулась до его члена под брюками.
— Ну, он-то так не думает! — заметила она, соблазнительно и дразняще улыбаясь.
— Предатель! — сквозь зубы, сердито выругался Декьярро.
— Ты что, разговариваешь со своим членом? — рассмеялась вдруг Деметра.
— Вовсе нет! — но его смущенный вид говорил о том, что он выдал себя с головой.
— И часто у Вас с ним случаются… задушевные беседы? Ах да, у тебя же нет души! Как удобно, что он тебе заменяет все: возвышенные чувства, стремления к идеалу и совсем незначительные… пороки. Назовем их лучше слабостями! — смеялась она.
— Ты не смеешь смеяться… надо мной! — глаза его потемнели от смущения и бессильной ярости.
— Попробуй меня остановить!
— Я не стану заниматься с тобой… сексом, — тихо прошептал он.
— Мы можем и не делать этого… с тобой. Поверь мне, что с ним заниматься этим еще интереснее! — она смеялась.
Ему хотелось задушить ее. Вместо этого он обнял ее, прижал к себе и прошептал тихо, умирал от смущения:
— Выходит, он сексуальнее, чем я?
— Да Вы оба… ничего. Очень ничего! — на глазах у нее были слезы от смеха.
Тушь размазалась, но она казалась ему самой красивой девушкой во всей вселенной.
— Почему ты смеешься?
— Меня всегда жутко интересовало, как это: иметь член — орган, который существует отдельно от твоего организма.
— Ничего особенного. А ты бы хотела…
— Хотела что? — не поняла она.
— Быть мужчиной и разговаривать со своим… ну, ты поняла.
— Конечно, нет! Ты что?! Это же смешно и глупо!
— Я глупый, — ужаснулся Декьярро.
— Нет, ты обычный мужчина. Такой, каким и должен быть мой идеал.
— Спасибо и на этом.
— Мне нравится быть женщиной. Надеюсь, что и тебе нравится быть мужчиной. Потому, что мне безумно нравится, что ты — мужчина, а я — женщина. Я ничего не хочу менять.
— Я хочу… — тихо начал он.
— Хочешь что? — решила уточнить Деметра.
