Мидара
– Ты говоришь, что пришла из другого мира, – пробормотал он, вновь растерянно помотав головой. – Но я думал, для этого нужно много энергии, всякие сложные машины… как в кино.
– Понимаешь, все совсем не так. – Я решила соврать, при этом на девяносто процентов говоря правду. – И проще и сложнее. Дело в том, что между мирами существуют проходы… Они возникают на короткое время в особых местах и быстро исчезают… Мы пришли сюда через такой проход и должны совсем скоро вернуться…
Больше ничего мне в голову не пришло – пока, по крайней мере.
Мы долго молчали.
– А если я предложу тебе сделку? – спросил он.
– Сделку? – Я поняла, что он имеет в виду, но все равно на что-то надеялась.
– Да, сделку. Ты останешься здесь, со мною. В моем мире. А взамен – твои товарищи смогут беспрепятственно покинуть Таххар и вернуться… м-м-м… к себе домой. Ты согласна?
– А если я откажусь? – прошептала я, озаренная догадкой. – Что будет, если я откажусь? Неужели ты выдашь меня?
Он сглотнул.
– Мидара, пойми, ты мне нужна… Верь или не верь, но ты будешь со мной, даже если бы мне пришлось продать душу Аэтту.
– Но ведь тогда… если ты расскажешь… ты все равно меня потеряешь… – Я плохо соображала, что говорю.
– Вовсе не обязательно: я ведь могу попросить отдать тебя мне, в благодарность.
Почему-то именно эти слова почти ощутимо обожгли меня, вернув мне ясность сознания и, возможно, начисто уничтожив колебания, которые я ощущала в глубине души. Словно меня хлестнули плетью. Не чтобы причинить боль, не по-настоящему, а так, как наказывают слегка провинившуюся рабыню. И по лицу я видела, что он говорит совершенно серьезно и будет считать себя совершенно правым, попросив в награду за ценных пленников приглянувшуюся красотку.
И одновременно мне стало почему-то очень горько.
– Итак, ты согласна?
– Да, согласна. А разве у меня есть выбор? – ответила я, и усталое равнодушие в голосе мне совсем не потребовалось изображать. – Если честно, я и сама думала о чем-то таком. Тем более что в моем мире нет ни туристических экскурсий на другие планеты, ни ваших лекарств, сохраняющих молодость. Мы, собственно, за ними и пришли, – еще раз соврала я.
– Тогда решено. Ты останешься в моем доме. Вернее, в твоем доме, – поправился он. – Извини: я не хочу рисковать. Если тебе что-то нужно передать своим людям, пусть явятся сюда. Или напиши им.
– Ты и в самом деле отпустишь их?
– Конечно! А зачем они мне нужны? Вот ты – другое дело… – Он привлек меня к себе.
Честно говоря, более всего меня поразило, как просто и без особого удивления он воспринял то, что узнал от меня только что.
Даже то, что его рука жадно скользнула мне за пазуху, почти не задело меня. Я лишь усмехнулась про себя. Ладно, пусть. Тело – это лишь только тело. Не впервые…
– В прошлый раз ты была более страстной, – сообщил он мне, когда все кончилось. – Или ты не в настроении? Имей в виду – я хочу, чтобы ты была в настроении всегда…
– Я постараюсь… – улыбнулась я в ответ.
Улыбнулась совершенно искренне и от души – я вдруг поняла, что нужно сделать, чтобы убраться из этого мира прочь…
Мидара
(продолжение)
– Скажи, у вас принято делать подарки невесте перед свадьбой? – произнесла я.
– Разумеется, дорогая…
В свете одной лишь маленькой лампы комната отдыха выглядела пещерой, стены которой терялись в глухом вековом мраке.
Я лежала спиной к Тцару, порядком устав, – сегодня он был особенно настойчив.
В данный момент его рука расположилась у меня на бедре. Ее тяжесть вызывала у меня почему-то ощущение покоя. И еще – ладонь его устроилась там уж очень по-хозяйски.
«Господин тела твоего, и чрева твоего, и детей твоих, и души, и воли, и желаний, и чести, и мыслей – и в земной жизни, и за Великим Пределом…» – вспомнила я священную свадебную формулу у себя на родине.
Интересно, что за слова произносят в таких случаях тут?
Или на Таххаре уже нет никаких таинств и обрядов, а просто достаточно подмахнуть какой-нибудь брачный контракт? Надо будет спросить…
В доме Тцара, своего будущего (если ничего не изменится) мужа, я провела уже три дня. Мне были выделены покои, из которых выходить категорически не рекомендовалось: несколько комнат этажом выше этой самой комнаты отдыха, куда вел особый маленький лифт. Я, конечно, попыталась было высунуться в кратковременное отсутствие Тцара, но оказалось, что все входы и выходы заперты.
Меня вульгарно посадили под замок. Тюрьма не тюрьма, гарем не гарем, а что-то среднее…
Едва ли не половину всего этого времени мы провели в одной постели.
На мои осторожные намеки, что это слишком, он весело и совершенно искренне сообщил мне, что я почти его жена и должна привыкать…
– И какой подарок ты хотела бы получить?
– Я хочу, чтобы ты помог моим товарищам… бывшим товарищам, – торопливо уточнила я, – побыстрее добраться к месту, где находится щель между нашими мирами. Осталось не так уж много времени до ее исчезновения, и им нужно поторопиться, а корабля у них нет. Ты сумел бы зафрахтовать быстроходный корабль для них?
– Это так важно для тебя?
– Да, важно, – придав голосу как можно большую серьезность, сообщила я. – Я отвечаю за них – пока. Пока не передан мой знак… – Я невольно коснулась цепи с Застывшим Пламенем. – И потом… Наверное, чем быстрее они покинут Таххар, тем будет лучше… для нас с тобой?
Закончив, я испугалась: что, если мой план не сработает и он не выпустит меня отсюда, из этого дома, вообще, пока мои товарищи не покинут планету? А как они покинут этот треклятый Таххар без талисмана? И даже с ним, но без меня?
И вдруг возникла совершенно посторонняя, испугавшая меня и вместе с тем вызвавшая чувство какого-то облегчения мысль: а может, так будет лучше для меня самой? Может, моя судьба – отныне жить и умереть именно в этом мире? Что, если в том сне я видела именно его? И он именно тот человек, которого я так и не разглядела? В конце концов, вдруг он действительно так безумно влюбился, что готов сделать ради обладания мной все что угодно?
Может, нужно отдать моим спутникам Застывшее Пламя, и дело с концом?
Он раздумывал несколько мгновений.
– Корабль, говоришь? Сделаем лучше. Среди моих… скажем так, должников есть один, у которого имеется воздушная яхта – гравиплан. Он и отвезет их куда надо. Позовешь их сюда или по телефону свяжешься?
– Нет, лучше напишу. Идет?
Он некоторое время раздумывал, и я его вполне понимала – написать ведь можно всякое… Но, подумав, он согласился.
А потом сказал, что устал от серьезных разговоров и теперь хочет заняться более приятными вещами…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
