Федя каждую минуту смотрел на стрелку, надеясь, что она наконец укажет на одну из дверей. Но стрелка упорно показывала прямо. Сзади послышался уже знакомый шум: множество когтей, скребущих скалу.
— Федя, ты слышишь?!! — на лице Ирины отобразился неподдельный ужас. — Может, зайдем в дверь? В любую…
Федя выхватил меч, оглянулся. Конец коридора уже полностью был заполнен гледами. Они стремительно приближались, словно черная волна, готовая захлестнуть подростков… Понимая, что иного выхода нет, ребята вбежали в ближайшую дверь, резко захлопнули ее за собой, повернулись, и… Здесь не было коридора. Все вокруг заливал плотный и яркий свет, сквозь который ничего невозможно было рассмотреть. Ребята не поняли, что произошло, но спустя мгновение они стояли все порознь, метрах в десяти друг от друга. Федя кинулся к Ирише. Он бежал со всех ног, но она лишь отдалялась… Свет вдруг стал слишком ярким, интенсивным. Он ослеплял, становился чуть ли не физически ощутимым. Подросток инстинктивно закрыл лицо руками, зажмурился…
Открыв глаза, он замер, меч выпал из руки. Юноша этого даже не заметил. Он стоял посреди своей комнаты. Нет, не комнаты в доме Олега. Это была комната, где он жил с мамой и папой, когда был совсем маленьким. Старенькие занавески на окнах, шкаф, которого он боялся, который казался таким огромным и страшным, телевизор «Чайка» с рожками антенны, кроватка, его маленькая кроватка… запах родного дома, запах детства… Так тихо и хорошо! Из-за голубых занавесок в комнату пробиваются теплые лучи солнца, делая ее светлой, радостной и уютной. Слышится пение птиц, детский смех за окном. И этот воздух, который он уже давно забыл, ни с чем не сравнимый воздух родного дома… А вот и он сам, кудрявый четырехлетний малыш… Смеется, теребит в руках игрушку… У Феди сердце сжалось в комок: это же Львенок! Его любимый Львенок, которому он, совсем еще маленький, рассказывал все свои секреты, обиды и переживания, которого укладывал спать к себе в кроватку и прижимал к груди, когда ночью было страшно. Он не расставался с этой игрушкой, и как-то раз Львенок даже в больнице лежал вместе с ним. Это был его самый лучший и преданный друг. И ведь все как всегда: дети вырастают и даже не вспоминают о том, что они раньше любили. Так и Львенок, забытый и брошенный, долго лежал на антресолях, а потом куда-то потерялся при переезде.
Вошла мама, такая молодая и счастливая… Перед глазами у Феди встало ее осунувшееся, постаревшее, заплаканное лицо… После смерти Олега в ее потухшем взгляде, казалось, навсегда поселилось тихое, безнадежное отчаяние. Юноша больше не мог сдерживать слезы. Малыш подбежал к маме, обнял ее, она взяла его на руки, расцеловала… Федя давился рыданиями, вспомнив, как он тогда чувствовал, что ощущал. Безбрежное, безмятежное счастье. Такая защищенность, полная уверенность в том, что мама и папа все могут, все знают, всегда о нем позаботятся. И так будет вечно, и по-другому быть не может. Мир казался бесконечно правильным и счастливым… А вот и папа… взял малыша на руки, подкинул вверх… Федя вспомнил эту ничем не омраченную, безудержную радость, бьющую через край, и чувство абсолютной, полной безопасности. Казалось, если что-то нехорошее и случается на Земле, то это происходит где-то там, с другими людьми. Как будто они, другие, живут за некой огромной стеной, а его ничего плохое никогда не коснется.
Федя сел на пол. Настолько чистыми и светлыми были воспоминания, и так ужасна была действительность, что этот колоссальный контраст будто вынул душу, вывернул ее наизнанку, тисками сжал измученное сердце. Слезы без остановки лились из глаз — столь сильно было переживание. Юноше так захотелось прижаться к папе, чтобы тот решил все его проблемы, защитил, спас от ужаса, который его окружал. Так захотелось, чтобы мама взяла на руки, пожалела, приласкала… Просто быть маленьким, ничего не решать, ни о чем не думать… Как вихрь, промчались воспоминания: жуткий дом из первого испытания, смерть Олега, видения будущего после катастрофы, камера пыток у скробов, пламя Ада… И сейчас нужно встать, идти дальше, прочь от спокойствия и счастья, опять в неизвестность, в темноту…
Кто-то сел рядом, положил руку ему на плечо. Феде не нужно было поворачивать голову, чтобы понять, что это Ян. Литвинов рукавом вытер слезы, размазав по лицу грязь вперемешку с потом и кровью. Долго сидели молча.
— Пойдем?
Федя кивнул, мучительно собирая душу по частям. Заставил себя встать, поднял меч, машинально сунул его в ножны. Помог встать Яну.
Парни медленно приблизились к двери, к ним присоединилась Ириша. Ее лицо… светилось тихим счастьем, словно она узнала какую-то очень важную и очень приятную тайну. Не говоря ни слова, все как по команде остановились, не в силах открыть дверь и снова окунуться в этот кошмар.
— Ян, что ты там видел? — наконец решился спросить Федя.
— Себя. В детстве.
Федя еще не слышал в голосе друга подобной надломленной интонации.
— Я тоже.
— Зачем было это показывать?!! — сорвался Ян. — И без того уже…
— Что вы видели? — удивленно спросила Ирина.
— Ну… Свою комнату, когда мне было года четыре, маму, папу… Себя маленького… — Федя говорил неохотно, с трудом выдавливая из себя слова.
После недолгих сомнений Ириша все-таки произнесла:
— Федя, ты знаешь, я… Я наоборот… Я видела себя в будущем… Вернее, ощущала. У меня на руках был ребенок, маленький, совсем крошечный… Я так любила его… это… настолько… — Ириша не могла подобрать нужные слова, на глазах выступили слезы. — И еще…
Ирина умолкла, не решаясь сказать самое главное.
— Что «еще»? — переспросил Федя.
— Нет, ничего.
— Ирин, говори уже, раз начала…
Девушка смущенно молчала. Ян, как всегда, беспардонно, пришел на помощь:
— Ирин, я все понял. Федя был рядом, и это был ваш ребенок. Угадал?
По тому, как Рашевская покраснела, сдерживая улыбку, оба поняли, что Шабуров прав. Федя не удержался и широко улыбнулся:
— А-а-а… это… это точно был я?
— Ну… ты был старше… чем сейчас… — Ириша спрятала лицо на Фединой груди. Ян разрядил обстановку:
— Короче, можно сделать вывод, что вы по крайней мере останетесь живы. А про меня, блин, никакой информации! Ириш, там мои дети случайно не бегали?
Надо было идти дальше. С тяжелым вздохом Федя достал меч, Ян побледнел.
— Видимо, придется сейчас перебегать из одной двери в другую… Давайте попытаемся идти рядом со стеной, а я буду прикрывать вас, — Федя понимал, что так они могут искать нужную дверь до бесконечности. Но по коридору все равно невозможно было пройти. — Идем?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
