Рулон сразу понял, что это Сварог. Своим громовым голосом он произнес:
— Время, пространство и реальность порождены ограничением того ума, коим наделили тебя. Отбрось ум, и ты увидишь мир истинно. Ум должен умереть, чтоб ты ожил, чтоб проснулся от спячки.
— Но как же я без ума? — воскликнул Рулон в полном недоумении и тут же очнулся на полатях.
— Ну что, совсем тебя сморило? — рассмеялся Святогор.
— Да. Я видел… — начал рассказывать Рулон.
Святогор остановил его жестом руки.
— Не нужно, потом расскажешь. А сейчас давай-ка окунемся в холодную воду.
Они вышли из бани и бросились в показавшуюся им ледяной воду небольшого озерка. Рулон нырнул с головой, медленно всплывая, он смотрел в воду. Мыслей не было, новое безбрежное видение реальности открылось ему.
***Казалось, стало нечем дышать. Рулон перевернулся в гробу и лег на бок. Он представил, как сдохнет здесь и потом его найдут в гробу всего скрюченного с растопыренными, скребущими гроб пальцами, выпученными глазами и высунутым языком. От этих мыслей стало жутковато. В голову, как перед смертью, стали приходить воспоминания прошлого, медленно затягивающие его энергию в преисподнюю.
***«КамАЗ» быстро ехал по Чуйскому тракту. Рулон сидел рядом с шофером и постоянно вспоминал слова Алтай Кама.
— Теперь, Рыбья Кость, предстоит тебе изучить и русское язычество. Здесь, недалеко от Белухи, есть древнее поселение язычников, которые замаскировались под старообрядцев. Еще с древних времен страшного крещения Руси в Киеве огнем и мечом они стали уходить все дальше на восток, покуда не дошли до Алтая, где православная церковь еще не добралась до еретиков, чтоб покарать их и искоренить истинно русское учение, заменяя его греко-еврейским аскетизмом, оказавшимся очень пагубным для русского народа и приведшим его к октябрьской катастрофе.
В глухой тайге рядом с древней пещерой, в которой жили люди во времена счастливого каменного века, они построили идола и капище вокруг него. Выходя как бы на охоту, они приходили туда, чтобы славить Сварога и других Богов — его детей и внуков.
Пока они ехали, шофер рассказал Рулону, что недавно вывез с Алтая геолога с женой, которых чуть не убили алтайцы. Оказывается, этот геолог воспользовался алтайским гостеприимством, сам не желая достойно ответить на него.
Когда их геологическая партия расположилась недалеко от удаленного алтайского поселения, где местные жители промышляли охотой и разведением маралов, геолог подружился с алтайцем. И тот, согласно обычаю, пригласил его в свой дом. После того как они выпили и закусили, алтаец уложил его спать с собственной женой. Жену там принято предоставлять всем постояльцам, при этом алтайцы часто хвалятся: «Этого ребенка мне сделал тот, а этого — этот».
И все было бы хорошо, но вскоре к геологу приехала его жена, и алтаец тоже собрался в гости, чтоб сделать ребенка на память другу-геологу. Придя в гости, он выпил и закусил. И вот наступила ночь. Его убеждали, что у русских нет такого хорошего обычая. Он не мог этого понять и стал очень недружелюбно и агрессивно настроен. Так что русским геологам пришлось поспешно уехать оттуда.
Слушая этот рассказ, Рулон подумал, что этот обычай алтайцев очень мудрый с позиции природы, ибо он позволяет наиболее быстро осуществлять обмен генофондом и рождать здоровое и сильное потомство. Видимо, в силу этого обычая у алтайцев считается, что род идет по женской линии и что свою силу ребенок получает именно от рода матери.
Позднее Рулон узнал у язычника Святогора, что древние славяне имели свой взгляд на семью. Их семья состояла из сообщества нескольких мужчин и женщин, которые имели друг с другом ритуальные сексуальные взаимодействия по сложной схеме, в которой был предусмотрен даже временный целибат для восстановления и накопления энергии.
Сексуальные взаимодействия могут быть самыми разными, и римская моногамия просто является одной из них. Однако люди настолько зациклены на внушенных им представлениях, что не могут воспринимать жизнь по-другому. И всю дорогу душат себя этой зацикленностью на внушенных им установках.
Избранник Духа
Ослепительный белый снег скрипел под лыжами. Вокруг стояли высокие ели и кедры. С огромными белыми лапами, с которых при одном только прикосновении ветра падал сверкающий снег.
Рулон ехал по тайге уже третий день. Он ехал в поисках шаманского поселения, где должен был пройти последнее посвящение. Но уже в который раз ему так и не удалось найти шаманскую юрту. Видно, не хватало личной силы. Он потрогал на своей груди талисман, подаренный Шри Джнан Аватаром Муни и, почувствовав божественную вибрацию, продолжил свой трудный путь. Внезапно с огромного дерева с шумом сорвалась большая черная ворона и, громко хлопая крыльями, пролетела над головой Рулона. За ней летело еще две, заполняя тишину своим резким карканьем. Осмотревшись кругом, он увидел рыжую белочку, ловко взбирающуюся по толстому стволу высокого кедра. На мгновение она остановилась и посмотрела вниз. Рулону даже показалось, что она смотрит на него. Понаблюдав еще минут пять за жизнью лесных обитателей, он отправился дальше.
***Рулон все ехал на лыжах по тайге. Солнце клонилось к закату. Нужно было сделать привал на ночь. Остановившись в уютном месте с хорошей энергией и расчистив снег, он, наломав веток, разжег большой костер.
***Костер догорал, Рулон сгреб все угли в одно место и расчистил землю. Она уже успела прогреться, и от нее поднимались легкие клубы пара. Нарубив еловых лап, он наложил их на эту теплую землю, приготовляя себе ложе для ночлега. Оставив маленький костерок, он лег на это ложе, соорудив небольшой шалаш, и быстро погрузился в сон. В сновидении к нему явилась прекрасная девушка в традиционном алтайском одеянии.
— Я Умай — Богиня Земли. Я языческая мать твоих предков, я — Мать-Сыра земля, возьми ж меня и владей мной. Я твоя, — с этими словами она скинула свое одеяние и предстала нагой перед Рулоном.
Они стояли вдвоем на свежевспаханном поле. Умай протянула к нему руки, и ее волосы внезапно распустились из тугих кос и покрыли все ее тело до пояса.
— Догони же меня! — крикнула она и, быстро повернувшись, побежала.
Рулон бросился за ней и обнаружил, что он является огромным быком. Он долго бежал по этому бескрайнему полю, пока не овладел ей прямо на мягкой, слегка влажной земле. Войдя в ее лоно, он почуял могучую силу, входящую в него, — силу самой земли.
Очнувшись, он понял, что это знак его удачи, что сегодня он найдет стойбище шамана. Рулон лежал, смотря в небо. В нем виднелась Полярная звезда, просвечивающая через ветки шалаша. Вскоре забрезжил рассвет, и путник стал собираться в дорогу.
— Умай, Умай! — повторял он. Хозяйка тайги является охотникам перед удачной охотой, поэтому, собираясь в лес, они несколько дней не спят с женами, чтоб накопить силу и совокупиться с Умай, дающей удачу.
Встав на лыжи, посланник Ашрама побрел по пробуждающейся тайге, которую уже хорошо освещало холодное зимнее солнце.
Древние охотники знали истину. Они понимали, что пустая трата сексуальной энергии приведет к невезению, а накопление силы и направление ее на свою цель принесет удачу. Однако, несмотря на большую озабоченность сексом, мыши совсем не умеют пороться.
Бубен Шамана
Яранга, сооруженная из оленьих шкур, одиноко возвышалась в бесконечной равнине. Непроходимые сугробы со всех сторон окружали ее, и лишь небольшое пространство вокруг жилища шамана было примято здешними обитателями, собаками и оленями. Олени стояли недалеко от яранги. Длинные ветвистые рога свидетельствовали об их почтенном возрасте. Чистые пятнистые шкуры блестели на солнце. Тут же рядом обитали и лохматые собаки, которые встретили его дружным лаем. Они лаяли и резвились, радуясь возможности отдохнуть от своих упряжек, валяющихся тут же неподалеку.
Подняв полог яранги, вышел старик. Состис сразу понял, что это Алтай Кам, о котором ему говорили еще в преддверии. На нем была теплая меховая шапка, закрывающая лоб до бровей, теплое шаманское одеяние из кожи и меха со множеством интересных металлических предметов, колокольчиков, тонких пластинок, медальонов с различными изображениями — все это создавало звон при каждом движении шамана. Алтай Кам внимательно изучил своего гостя проницательным взглядом темных глаз, над которыми нависли густые черные брови, отбрасывающие тень на половину лица.
— А, это ты, Рыбья Кость, — приветствовал он Рулона, — заходи, заходи.
