— У каждого будет микросхема в мозгу, каждый будет контролироваться с помощью суперкомпьютеров. Они будут содержаться в специальных биокамерах, где над их организмом будет осуществляться тотальный контроль и при необходимости гибкое переструктурирование их тел. Мы будем проводить широкомасштабные медико-биологические исследования на множестве подопытных — как и здесь. Отслуживших свой срок рабов мы как раз и будем использовать в этом качестве. Мы построим свой жесткий, четкий и гармоничный порядок Новый Мировой Порядок! — воскликнул Резунофф.
— А сейчас мы должны в последний раз подарить бодрость нашим братьям перед решающей акцией, — сказал Гранд-Приор. — Им предстоит очень много поработать во время захвата — а значит, им надлежит быть в форме, они должны избавиться от усталости и депрессии. Одновременно мы, так и быть, подарим свободу всем нынешним нашим рабам и подопытным — у нас все равно скоро будет в десятки тысяч раз больше, а нам во время акции понадобится каждый свободный человек. Мы произведем акт очищения, символизирующий окончание нашей жизни в подземелье. Прекратим, наконец, их мучения замочим их в сортире!..
…В полночь в главном зале собрался весь «цвет» бункера. У всех собравшихся, облаченных в ритуальную одежду, было необычайно приподнятое настроение. Бурными, долго не смолкавшими аплодисментами и возгласами преданности они приветствовали Гранд-Приора, вместе со своей свитой появившегося в «президентских» воротах и чинно проследовавшего на свое место у черного колодца. Как всегда, после настойчивых призывов в центре этого колодца появилась точка мертвенно-яркого света, выросшая спустя некоторое время в изображающий объект их поклонения параболоид… И тут началась кровавая вакханалия — в зал по очереди вводили и втаскивали рабов и подопытных, а впавшие в сатанинский раж обитатели бункера всех рангов от Гранд-Приора до простого охранника — под громкие звуки гимнов нетерпеливо разрезали и разрывали их тела на части, жадно пожирая их теплую и еще дымящуюся плоть. На лицах всех членов подземного «братства» явственно читалось дикое и неистовое возбуждение. Кровь была буквально всюду — не только на одежде и лицах присутствующих, не только на полу и стенах — пятна ее были видны даже на потолке помещения. О колодце и говорить нечего кровь уже до краев наполнила его, почти скрыв под собой объемное изображение, и сплошным широким потоком разливалась по полу. Красные волны обдавали и без того густо залитые кровью одежды впавших в последнюю степень опьянения «братьев». Они все жадно запивали кровью плоть жертв, вымазывали ею свои лица и одежду, даже окунались в нее с головой…
Через несколько часов в живых не осталось никого из пленников подземелья. В принципе, они даже мечтали о таком конце — настолько невыносимыми были их страдания. Но по плану «власть имущих», эстафету их мучений должны были принять сотни миллионов жителей Земли… Зловещий час близился…
А в Москве в это время началось совещание высших руководителей Советского Союза, отвечающих за его безопасность.
— Виктор Павлович, — обратился Генеральный секретарь к академику Ермакову после того, как все прочитали послание экспедиции, — вы говорили, что у вас все готово, главное только — знать точные координаты. Так, если не ошибаюсь?
— Да, конечно. Если бы располагали ими раньше, то с недобитками было бы тут же покончено. Мы бы дали узконаправленное излучение на их подземную базу, и они все потеряли бы сознание, не успев привести в действие бомбу.
— А если они эту бомбу поставили на таймер и регулярно производят перезапуск? — спросил Генеральный секретарь.
— Маловероятно… Слишком велика цена отказа блокирующего устройства. Да и не догадываются они о том, что нам известно об их местонахождении. Хотя, конечно, штурм надо произвести как можно быстрее. Выбора, надо сказать, у нас никакого, — ответил Ермаков.
— Дмитрий Михайлович, насколько быстро вы сможете сосредоточить все силы в районе Южного магнитного полюса? — спросил Генеральный секретарь у Маршала Советского Союза Макарова, министра обороны.
— Три часа на подготовку — надо доставить и установить на самолетах генераторы излучения, собрать экипажи и группы захвата, обеспечить их средствами индивидуальной защиты… Еще минут сорок-пятьдесят на подлет к месту…
— Готова ли «Альфа», Вячеслав Алексеевич? — спросил руководитель страны у председателя КГБ Качалова. — Уложитесь в сроки?
— Конечно — нынешний состав будет готов через полчаса, а остальные те, кто сейчас в Москве — через два.
— Хорошо. Не будем терять времени. О значении этой операции нет нужды говорить — и так все ясно. Начинайте отдавать все необходимые распоряжения и постоянно держитесь на связи…
Без пятнадцати два Дениса разбудил сигнал коммуникатора. Не желая будить жену, он отключил динамик и взял трубку.
— Капитан Лебедев?
— Я, товарищ полковник! — ответил Денис, увидев на экране командира эскадрильи, к которой он был приписан на случай военного положения.
— Немедленно прибыть на Чкаловский!
— Есть!..
— Что случилось, Денис? — спросила Мария.
— Разбудили тебя?.. Мне только что приказали прибыть на аэродром Чкаловский, в распоряжение полковника Демина, — ответил Денис, быстро собираясь в дорогу.
— Полковника Демина? Я его не знаю. Это ведь не твой командир…
— Да, в мирное время я в распоряжении Управления дальних межпланетных рейсов. А Демину я подчиняюсь только в условиях чрезвычайного положения как и мои сослуживцы.
— Что-то случилось? Война? — испуганно спросила Мария.
— Что конкретно, не знаю. Но что-то очень серьезное. Я видел лицо полковника — что-то действительно очень серьезное. Может, катастрофа какая-то — но мне не объяснили…
— Я провожу тебя, — сказала Мария, набросив на плечи шерстяную накидку.
— Осторожно, не простудись. На улице минус пятнадцать, а это твоя первая зима в России.
— Ничего, простимся в зимнем саду…
— Мне пора. Только надо с Сережкой проститься… — Денис взял сына на руки… — Береги его, Мария… — совсем тихо сказал он…
Они спустились на первый этаж и прошли в сад.
— …До свидания, дорогая. Я скоро вернусь, не волнуйся за меня… До свидания, Маша, я вернусь, — сказал Денис, крепко обнявшись с женой на прощание.
— До свидания, Денисито, — голосом, полным тревоги и надежды, сказала Мария. — Вот, возьми от меня это… — она сорвала букетик цветов, росших на островке, у небольшого фонтана. Они, кажется, называются незабудками?.. Пусть они напоминают обо мне. До свидания, любимый, я буду ждать тебя…
Денис открыл стеклянную дверь зимнего сада и вышел на улицу. Загудел двигатель автолета, и Мария сквозь слезы увидела, как машина, взмыв высоко в воздух, скрылась в снежной дали…
— Капитан Лебедев, капитан Максименко, — обратился полковник Демин к молодым летчикам, только что прибывшим на Чкаловский. — Мы узнали точные координаты недобитков, окопавшихся в Антарктиде, и теперь нам предстоит выкурить их оттуда… Денис, рад сообщить вам, что ваш отец жив, что это он передал нам информацию. Подробности узнаете позже, а сейчас надо не праздновать, а воевать. Нельзя терять ни минуты… Ваша боевая задача провести воздушно-космические самолеты в район Южного магнитного полюса и в точке с указанными координатами включить направленное излучение поворотом главного исполнительного ключа. После этого вы должны приземлиться и ждать подхода основных сил. Излучение не должно быть отключено ни на секунду. Сначала отправляем только вас, потому что недобитки наверняка наблюдают за небом, и посылать сразу всю эскадрилью рискованно. Ваши два самолета будут выглядеть как обычный транспортный рейс в Антарктиду. Отправляйтесь прямо сейчас, а я следом за вами отправлю остальных… Желаю удачи! — сказал полковник, обменявшись на прощание рукопожатиями с летчиками.
— Так, товарищи, никаких известий… — сказал Иван, когда все собрались в кают-компании «Авроры». Неизвестность в нашем положении худшая из всех пыток… Но я верю в нашу Родину, которая озаряет нам путь, которая ждет нас — она всегда справлялась с самыми страшными опасностями.
Все замолчали… На лицах всех космонавтов без труда читалось невыразимо тревожное ожидание и волнение. В последние три дня почти не спали, а теперь — в тот момент, когда сигнал до Земли дошел и там начали разворачиваться события, никто не был в силах заснуть, несмотря на глубокую ночь.
— Если они сейчас получили сообщение, то им потребуется несколько часов на сборы и подлет к месту. Потом примерно час на штурм… Лишь тогда они смогут нас проинформировать — а сейчас исход неизвестен даже им, сказал Токмаков. — Давайте перестанем молчать — это действует, надо признаться, чрезвычайно угнетающе. Спой нам что-нибудь, Иван…
