– О-о! Так вот как выглядят технические гении, создающие современные чудеса! – сказала Эллен, стараясь взглядом смутить молодого человека. – Я думала, что они обязательно лысые и сутулые.
Евгений отвел глаза:
– Вы имеете дело не больше чем с летчиком-испытателем.
– Но ведь вы инженер?
– Как и всякий испытатель современной техники.
– Беспримерное путешествие на небо называется испытанием? Великолепно! А вы тоже тренируетесь? – иронически спросила Эллен.
– Конечно, – ответил Евгений, с интересом разглядывая посетительницу.
– Где же трапеция? – продолжала та словесную игру.
– К сожалению, меня ждут корреспонденты, – уже суше сказал Евгений Громов.
– Корреспондентка, – с укором поправила Эллен.
– Здесь вы одна, но… в пятидесяти километрах…
– Всегда предпочитаю быть одна, – смеясь, объявила Эллен.
Евгений Громов подвел американку к макету танкетки, установленному внутри поворачивающейся во всех направлениях рамы. Гусеницы танкетки не доставали до полу.
Громов открыл дверцу и предложил Эллен заглянуть внутрь.
– Колоссаль! – воскликнула она.
Верхняя часть кузова танкетки – полусфера молочно-белого стекла – изнутри была сплошным телевизионным экраном. Эллен увидела на нем поле, извилистую колею дороги, недавно выкопанный ров, березки, а около них группу людей, видимо журналистов.
Евгений Громов забрался на кресло водителя.
– Подлинная танкетка будет передвигаться по Луне, мисс Кенни, – сказал он, – и все, что вокруг танкетки, я увижу с Земли на этом экране, как сейчас вижу полигон. А на Луне, будь вы там, вы увидели бы на наружном телеэкране мое изображение в кабине.
– Предпочитаю не изображение, – задорно сказала Эллен. – Но кто увидит вас на Луне или Марсе?
– Те, кто отправится туда в экспедицию.
– Вы ведь хотели обойтись без них.
– Мог бы, но… танкетка в состоянии оказать большую помощь. В составе лунной экспедиции будет один из участников, находящийся на Земле.
– Это скорее забавно, чем осуществимо!
Громов отвернулся и, стараясь скрыть смущение, склонился над пультом с приборами. Дверцу он не закрыл. Гусеницы загрохотали, танкетка стала крениться влево, потом вправо, поднималась то носом, то кормой. Макет копировал движение и положение бегущей далеко отсюда танкетки.
Эллен заглянула в приоткрытую дверцу и сразу перенеслась на полигон. Бежали назад деревья, корреспонденты, машущие руками… Она даже ощутила крутой поворот, потом яму…
– Не выношу тряски, лучше асфальт, – сказала Эллен.
Но танкетка двигалась отнюдь не по асфальту. Временами казалось, что она опрокинется. Водителя трясло и болтало, словно он в самом деле ехал по ужасной дороге.
Наконец он, возбужденный, довольный, выбрался из танкетки.
– Как видите, «Вавилонская башня» не нужна, – торжествующе сказал он. – Сможем ездить по любой планете! Как по Луне.
– Луна, Луна! Я отыскала стихи о ней одного русского поэта. Будете слушать?
Громов кивнул, а мисс Кенни вытащила изящную записную книжечку:
И сладостен, и жутко безотраденАлмазный бред морщин твоих и впадин,Твоих морей блестящая слюда –Как страстный вопль в бесстрастности эфира.Ты крик тоски, застывший глыбой льда,Ты мертвый лик отвергнутого мира.
– Мы сделаем этот мир нашим седьмым материком. Дотянемся до него. И не только до Луны…
– Вы дотянетесь до других планет рукой? – Эллен закурила сигарету, щелкнув крохотной зажигалкой на наконечнике карандаша. – Скажите, вы боитесь лететь в космос?
Евгений вспыхнул:
– Боюсь? Разве люди, изобретавшие механические руки, чтобы орудовать с радиоактивными веществами, были трусами? Что может быть прекраснее человека?
– Вы любите Максима Горького?
– Вы читали его? – обрадовался Евгений.
– А как вы думаете?
– Мне бы хотелось, чтобы читали. Можно вырвать собственное сердце, светить им, как факелом… Но можно и напряжением мысли и сердца осветить людям далекие, недостижимые миры. Тоже во имя счастья человека.
– Но ваш брат хочет ступить на них ногой!
– Нужен ли такой риск? Ведь дальнеуправляемая танкетка способна все увидеть на другой планете, изучить, ощутить, все сделать, наконец! Ведь у нее есть такие руки-манипуляторы… Это направление уже оправдало себя.
– Я не знаю, кто из вас более дерзок: вы или ваш брат, – сказала Эллен, вставая. – Но желание помогать им там тоже дерзко!
Евгений провожал гостью через лабораторию.
– Вы тоже опасный скромный человек, – рассмеялась Эллен и протянула руку. – Гуд бай! Может быть, увидимся. На Луне, на Марсе, на Юпитере?
Громов смотрел из окна, как шла Эллен по липовой аллее, маленькая и стройная, шла уверенно, ни разу не обернувшись.
Глава четвертая. Летать или ползать?
Электрический поезд остановился у подмосковной платформы. Пассажиры хлынули из вагонов. Вечер был тихий и ласковый. Вдалеке лаяли собаки. Раздался низкий гудок, поезд ушел, и стало совсем тихо.
От высокой платформы до леса, скрывавшего берег реки, над землей стелился молочный туман. Пахло смолой, прелью, чуть-чуть сыростью и свежей масляной краской от пешеходного мостика, перекинутого через рельсы.
Пассажиры шли по нему вереницей, озабоченные и торопливые.
Внизу на перроне горели шары фонарей, в прозрачных облаках бежала неполная луна.
Сойдя с мостика, люди погружались по колено в туман.
Петр Сергеевич и его спутница сошли последними.
Туман, казавшийся сверху сплошным, здесь был редким и прозрачным. Но справа и слева от тропинки он густел, скрывая кусты и кочки старого болотца.
– Будто выше облаков, – сказала девушка. – Вы станете об этом вспоминать, Петр Сергеевич?
– Об этом? Конечно. Я имею в виду туман. Тут на него раздражаешься… Сырость. А там… тосковать по нему, пожалуй, буду.
– Тосковать… по туману, – вздохнула девушка. Они вошли в березовый лесок.
– Не только по туману, – задумчиво сказал Петр Сергеевич. – Вот об этих березах. – Громов рукой коснулся молодой березки. – Что-то мы встретим в чужом мире?
– Не надо! – замотала головой девушка. – Это страшно… Всегда видеть над головой ваш бесконечно далекий мир.
– Что ж делать! Провожали ведь людей в Арктику или Африку времен Ливингстона. Тех путешественников нельзя было увидеть ни в какой телескоп…
– Телескоп! – повторила девушка. – Можно заметить предмет высотой полтора метра… С Земли будут видны ваши движущиеся тени…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
