— Жизнь моя опасна, друг.
— Горд за тебя. Что заставило Кея Дача пойти против Императора Людей?
— Судьба, Джассан.
— Нужна ли тебе моя помощь?
— Нет, Джассан. Я хотел увидеть тебя в конце своего пути, вот и все.
— Ты больше не мальчик, Кей, — ласково сказал мршанец. — Ты стал взрослым… я рад.
— Найдется ли у тебя глоток вина для нас, Джассан?
— Дом мой мал и печален, но для тебя здесь найдется все, Кей.
Мршанец издал свистящий звук — полукрик-полупризыв.
Из темного угла, из неразличимого отверстия, появился мршанец, куда крупнее Джассана, но со светлым мехом юноши.
— Будь рад, как я, — по-прежнему на имперском сказал Джассан. — Принеси все, что надо старикам, ставшим юными в беседе. Прояви свое воспитание.
Мршанец присел перед Кеем. Его руки забегали по волосам человека.
— Месмато, благодарю тебя, — сказал Кей. — Неси хорошее вино, я убью тебя, если оно будет плохим. Будь рад, я растопчу тебя, если ты будешь печален.
Мршанец юркнул в угол. Томми показалось, что он слышит шорох осыпающейся земли — этот туннель был явно крайне узким.
— Хороший у тебя сын, — заметил Кей.
— Один из самых удачных, — кивнул Джассан. — От моей шестой дочери, она прекрасна.
— Мой друг силен, как прежде, — сказал Кей. — Прекрасно, что ты еще можешь рожать. Очень рад. Когда я захочу отдохнуть, я попрошу твою дочь о любви.
Мршанец и человек тихо засмеялись.
Томми молчал, глядя на них. Это было хорошим уроком.
Человек, ненавидящий чужих, мог стать своим для них с легкостью, недоступной всей академии имперской дипломатии.
5
Сайела сидел, тесно прижимаясь к Джайресу. Для людей, если бы они случайно заглянули в комнатку отдыха мршанцев, это выглядело бы интимным общением брачных партнеров. Но возбуждение, охватившее сейчас двух особей мужского и мужского-прим пола, не имело ничего общего с сексом.
— Неприятно, если ты ошибаешься, Сайела.
— Принимаю твой упрек, Джайрес. Но представь выгоды удачи.
Джайрес издал хрипящий звук. Что бы ни сделали с плененными террористами правительницы Территорий: отдали бы их людям или использовали в своих политических играх, все равно двух отважных мршанских мужчин ожидали немалые почести.
— Если ошибка, Сайела?
— Мы сделаем все аккуратно, Джайрес.
Мршанец-мужчина испытал легкую симпатию к Сайеле.
Возможно, если они возвысятся оба, он выберет его постоянным брачным напарником…
— Я согласен с тобой. — Джайрес легонько куснул Сайелу за ухо. — Ты хитер и умен.
Сайела оскалился в улыбке. Повел головой, освобождаясь от неуместной ласки.
— Но они опасны, Джайрес. Помни.
— Я помню это всегда. — Джайрес снова куснул Сайелу. На этот раз тот ответил низким одобрительным урчанием.
— Мы будем свободны в выборе партнеров, — продолжил Джайрес. Из уст мужчины, с положением на три ранга выше Сайелы, это было очень лестным обещанием.
— Благодарю тебя, Джайрес. — Сайела провел рукой по стене, довольно удачно имитирующей утрамбованную землю дома-норы. — Я буду рад твоему вниманию.
Пол покрыли коврами — если можно так назвать сшитые в полотнище шкурки каких-то крошечных зверьков. Джассан и Кей лежали на них, Томми предпочел оставаться в полусидячей позе. Мршанский этикет был слишком сложен, чтобы он рискнул что-то сделать без намека со стороны Кея.
Вино принесли в огромных стеклянных кувшинах. Искрящаяся синяя жидкость была теплой, и запах алкоголя плыл по комнате. Маленькие ломтики вяленого мяса на блюде, острые и пряные, служили закуской.
— Я сам заквашивал это вино, — сказал Джассан. — Я верил, что однажды мой друг прилетит снова.
Кей, отхлебнув прямо из кувшина, кивнул.
— Прекрасное вино. Ты по-прежнему владеешь виноградниками на экваторе?
— Да, мой друг.
— А контрабанда животных дает тебе прибыль?
— Очень небольшую, Кей. Я думаю, не заняться ли работорговлей.
— Прибыльный бизнес.
— Трудно. Мой возраст велик, Кей.
— Ты не заслужил аТан?
— Увы, Кей. Я думаю, что, выдав тебя правительницам Территорий, получил бы это право. Немного яда в вине — и ты бы ослаб, убийца.
— Что ж, всегда чем-то приходится жертвовать.
— К сожалению, да. Будь силен и счастлив, Кей.
Дач и Джассан обменялись недопитыми кувшинами.
— Ты веришь в Бога? — полюбопытствовал Кей.
— Ты же знаешь, что мы атеисты, мой маленький друг.
— Вы атеисты? Как интересно. — Дач отпил вина, резко протянул его замершему в сторонке сыну Джассана. — Подогрей… А вот я узнал, что Бог и вправду существует.
— Это ваш Бог, — заметил Джассан.
— Да, действительно. — Кей засмеялся. — Ты и не представляешь, как прав. Но жаль, что вы не верите в Бога.
— По этим вопросам лучше консультироваться у алкарисов.
— Я уже сделал это. Кстати, Джассан, вся область космоса Алкари вскоре исчезнет из нашей реальности. Они уходят из Вселенной.
— Хорошая информация. — Щеки мршанца надулись, глаза сузились, блеснув в полутьме. — Она может принести мне право аТана.
— Я рад.
— Твое здоровье, Кей.
Томми, медленно потягивающий вино, уже перестал чему-либо удивляться. Его покинул даже страх. Джассан, вероятно, не собирался их выдавать, но в любом случае первый же бокал вина пригасил всю тревогу. Это был странный напиток, молодое мршанское синее. Дающий легкость сознания, эйфорию и одновременно делающий тело собранным, как стальная пружина. Визит на Фиернас теперь казался ему прекраснейшей идеей, а лиса-переросток по имени Джассан — мудрым и благородным существом.
— Джассан, — начал Томми.
Кей и мршанец повернулись к нему.
— Есть ли еще люди, близкие мршанцам, как Дач?
— Нет, — твердо ответил Джассан. — Ты хочешь знать, почему, семматомоего друга?
— Да.
— Он не старается нас любить. Он старается просто понять. Никому не нужна любовь чужих — ни людям, ни булрати, ни мршанцам. Понимание — вот чего не хватает в мире. Понимания и стремления понять. Много лет я жил среди людей, развлекал их, рисковал жизнью, потому что старался понять… Я ответил?
Томми кивнул.
— Он не воспитан, как должно, — похлопывая мршанца по плечу, сказал Кей. — Но он хороший. У него есть шанс.
— Молодежь испортилась везде, и в Империи, и в Территориях. — Мршанец совсем по-человечески вздохнул. — Так тебе не нужна помощь?
— Нет. Просто вино и беседа, пока мой корабль заправляют. Потом я полечу к Богу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
